Лорд Воронов - Гэв Торп

— Я поражен, как хорошо ты успел все организовать за двадцать дней, — произнес Файалло, выглянув из–за парапета. Он с благоговением оглянулся на Соухоуноу. — Я думал, это невозможно.

— Не соглашусь, — ответил космический десантник. — Если бы ты считал это невозможным, то не стал бы и слушать меня. Ты думал, что это маловероятно.

— Без разницы, — сказал Файалло, пожав плечами. На его щеке темнела ссадина, затемняя собой веснушки. — Я был в отчаянии, только и всего.

— Отчаявшемуся остается только надеяться, — Соухоуноу махнул рукой на клокочущие массы людей, спускавших свой гнев на бывших тюремщиков. — Говорят, когда достиг дна, единственный путь — это наверх. По моему опыту, зачастую нужен кто–то другой, чтобы показать, что подняться возможно.

— Я не понимаю, почему вы просто не прибыли и не начали атаку, — произнес юноша. Он поднял глаза, словно пытаясь увидеть боевые баржи, крейсеры и эсминцы флота на орбите. — Просто разнести все на кусочки своими звездолетами, а затем обрушиться на уцелевших. Зачем отправлять просто одного легионера? Без обид, конечно.

— Резонный вопрос, и я не в обиде. То, что здесь произошло — послание. Послание для всех тех, кто обратился против Императора. Человечество их не поддерживает. Союзников, что они имеют, можно набрать угрозами и подкупом, но настоящей верности от них не дождешься. Если единственный легионер способен поднять мятеж, это может случиться где угодно. Единственный легионер может завоевать мир так же, как относительная горстка людей — сотня, может, сто пятьдесят — могут держать Карандиру в оковах, и как надежда — мое оружие, надежда на победу и на освобождение, так и страх способен подчинить целое население. Страх перед возмездием тебе и твоей семье. Страх поражения и потери даже еще большего. Тиран будет убеждать раба, что ему есть что терять, когда у него нет ничего, кроме грязи и обносков, убеждать его, что грязь и обноски — то, что стоит защищать.

— И они разобщают людей, стравливая друг с другом. Сто пятьдесят легионеров — могучая сила, но ни в одном мире им не под силу подавить миллиард людей. Нет, для этой задачи требуются другие люди, готовые продать свой род ради мелких привилегий, чтобы самим быть свободными от кнута и каторги. Вот так диктатор повелевает целым миром, целой звездной системой. Он сжимает мир в кулаке и сокрушает все, что есть в нем ценного. Предложи награду немногим, надели их властью, и они раздавят волю большинства.

Эта мысль пробудила в Соухноуноу гнев. Хоть он не родился на Освобождении, не боролся против тиранических техногильдий Киавара, он тем не менее всем сердцем принимал аксиомы и философию Коракса. Если цель легионес астартес заключалась не в том, чтобы нести галактике свободу, если война и резня невообразимых масштабов не имела иной задачи, кроме простого доминирования, тогда все, ради чего он сражался, было бессмысленным.

— На самом деле не требуется даже один легионер. Нужен просто мужчина или женщина, не более того. Первый, кто рискнет всем во имя идеала. Они отдадут свои жизни, свое будущее ради намерения, в надежде стать примером. А затем приходят те, кто еще храбрее. Человек, решивший встать подле них. Один мужчина или женщина — лишь личность, сражающаяся ради себя. Но двое — уже цель.

— Значит, это делает меня храбрее тебя? — с ухмылкой заметил Файалло. — Если ты был первым, а быть вторым значит проявить еще большую храбрость.

— Технически, я успел рекрутировать несколько сотен последователей до того, как выйти на тебя, — сказал космический десантник. Он заметил, как юноша сник, и положил ему руку на плечо. — Но тогда ты этого не знал. С твоей точки зрения ты был первым — или вторым, полагаю — и да, то, что ты сделал, потребовало куда больше храбрости, и было сложнее всего, что мне когда–либо приходилось делать в своей долгой жизни.

На площади прогремел взрыв, разнесший часть стены над воротами. Толпа хлынула вперед, когда на площадь посыпались металл и камень. Из нижних окон бойцы-мятежники закричали, что ворота открыты. Их слова приветствовали радостными и яростными криками, и освобождение Карандиру продолжилось с новой силой.

— Тебе пора начинать следующую фазу, — сказал Соухоуноу компаньону. — Настало время подорвать заряды, установленные под второй стеной.

Файалло отдал честь и вышел, оставив Соухоуноу всматриваться в небеса над площадью в поисках «Грозовой птицы» — Аренди и его небольшой отряд должны были поддержать битву за цитадель.

Но их не было видно, и даже учитывая преимущество в численности, командор не знал, смогут ли узники Карандиру одолеть своих противников.

Соухоуноу в расстроенных чувствах отстранился от балкона и направился к лестнице. Ему придется доверить Файалло атаку через брешь во второй стене, чтобы командор смог принять участие в бою, бушевавшем парой этажей ниже. Он был единственным легионером, и многие умрут из–за отсутствия Аренди.

Ему будет что высказать бывшему командору при следующей встрече.

XIII

Рапторы целеустремленно продвигались по широкому туннелю, готовые мгновенно ответить на любую угрозу. Хеф шел рядом с командором, одновременно пораженный и напуганный их находкой. Подземные камеры, мимо которых они проходили, экранировались мерцающими силовыми полями, и за теми энергетическими стенами таились самые разнообразные существа.

Комнаты были обставлены как тюремные камеры, с койками и сантехникой, но большая их часть походила на звериные логова, заваленные грудами рваных одеял и грязных простынь. Их обитатели скакали, скользили и крались по своим клетям, некоторые кидались на энергетические барьеры, когда возле них проходили космические десантники, но каждая попытка оканчивалась треском и сполохом пурпурного света.

Силовые щиты не пропускали звуков, и Хеф задавался вопросом, какие крики, вопли и визги раздавались за ними. Многие заключенные явно пребывали в ярости, кто–то рыдал. Некоторые приближались к легионерам с подозрением или надеждой в глазах, слишком человеческие среди искаженных псиных морд и чешуйчатой кожи.

Вскоре стало ясно, почему главное управление не управляло системой безопасности этой части тюрьмы. Некоторые из существ, мимо которых они проходили, размерами не уступали дредноуту, увитые громадными мышцами с извивающимися жилами и венами. Они сидели, сгорбившись, в своих камерах, с рогами, бивнями и похожими на мечи когтями. Борозды на стенах и потолках свидетельствовали о давних припадках гнева. Некоторые мутанты хватали обломки мебели и швыряли их в барьеры, когда рядом показывались легионеры; били кулаками по груди, словно приматы, либо откидывали головы и издавали неслышимые крики.

Каждое новое чудище заставляло Хефа содрогаться от узнавания, как будто он заглядывал в комнаты под Впадиной Ворона, где его и других Рапторов содержали до тех пор, пока не напали приспешники Гора. Хеф изо всех сил старался отогнать те воспоминания и сосредоточиться на задании, но при виде новых чудовищ и разгневанных монстров он не мог думать ни о чем другом.

— Мы отомстим за них, — поклялся Бранн, чувствуя, как неуютно его воинам.

Эти слова казались странными, учитывая природу большинства воинов, что сопровождали командора. За исключением оружия, боевой брони и цветов легиона, единственная разница между Рапторами и пленниками заключалась в том, что они находились по разные стороны силовой стены. Если эти несчастные нуждались в отмщении, то что это означало для Рапторов?

Раздавшиеся впереди выстрелы принесли долгожданное отвлечение от тревожного потока мыслей. Хеф ринулся на звук, когда отделение Рапторов, вошедшее в другую часть комплекса с мелтабомбами в руках, натолкнулось на шквал пуль и более тяжелого орудийного огня.

Пробегая по только что открытому туннелю, Хеф замечал мех, рога и чешуйчатую кожу, но не обращал на открывшиеся ему ужасы внимания, и вместе с остальными вырвался из рядов Гвардии Ворона. За последние месяцы его руки удлинились — часть непрерывного процесса, что растянул кости и хрящи, а также укрепил мышцы и внутренние органы, — так что он бежал почти на четвереньках, стремясь быстрее добраться до противника.

Он промчался мимо тел охранников, некоторые из которых были странно изувечены, изломаны и разбиты, словно брошенные куклы. Мимолетно оглядев их, Хеф не заметил ни болтерных ран, ни порезов; их всех убили голыми руками.

Прямо впереди взорвалась ракета, сбив одного Раптора с ног, а другого разорвав на куски. Огонь стал прицельнее, выстрелы попадали в грудь закованным в силовые доспехи воинам, из дверных проемов били удивительно мощные лазерные лучи.

Свернув за угол, Хеф столкнулся лицом к лицу с великаном, ростом и шириной не уступавшим космическому десантнику. Человек был полуобнажен, на груди бугрились покрытые шрамами мускулы. Хеф инстинктивно рубанул цепным мечом, но воин двигался не менее быстро, поднырнув под замах и ударив кулаком в живот лейтенанта. Еще один удар ногой угодил Хефу по челюсти, заставив его пошатнуться. Болтерный снаряд попал нападавшему в плечо, вырвав из него кусок мяса размером с кулак. Это едва замедлило человека, когда он снова бросился на Хефа, отступавшего обратно за угол коридора, пока остальные его собратья шли на поддержку.