Швея из Парижа - Наташа Лестер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты шутишь? – спросил Сэм и повернулся к Джейни. – Видела золотое платье?
Джейни кивнула. Она взглянула на платье, когда Эстелла вешала его в шкаф в «Барбизоне»; брови девушки приподнялись от изумления, да так и застыли в идеальной форме. Наверное, как минимум год не придется выщипывать.
– Звучит чертовски заманчиво, – сказала Джейни. – Эстелла уж точно не будет меня лапать вместо оплаты за услуги. – Она подмигнула Сэму. – Хотя против тебя я не возражаю…
Сэм расхохотался:
– С такой моделью, как ты, таким кутюрье, как Эстелла, и таким закройщиком, как я… Весь Нью-Йорк будет у наших ног!
Кларисса улыбнулась и подняла бокал.
– Как назовете компанию?
– «Стелла!» – помедлив, выпалила Джейни. – Потому что мы все стремимся стать звездами!
– «Стелла Дизайн», – уточнил Сэм.
– Уверены? – спросила Эстелла, и Джейни одновременно с ней воскликнула:
– Блестяще! Беспроигрышное название!
Эстелла взглянула на лица двух новых друзей, достаточно безрассудных и отчаянных, чтобы связаться с ней, счастливо засмеялась и подняла бокал.
– За «Стеллу!»
Глава 5
Эстелла нашла новую работу относительно легко. Хотя Америка и не участвовала в войне, мужчин призывали на военную службу, и женщин нанимали на освободившиеся вакансии в модных ателье на Манхэттене. Она начала в «Мезон Бурано», у первоклассного нью-йоркского кутюрье, где, как полагала, окажется в гуще процесса и проникнется новыми замечательными идеями. Вот только кутюрье оказался настолько вторичным в своих моделях, что на дверях его ателье вполне уместно смотрелась бы вывеска «Американский дом Шанель».
Однако работа была легкой – пошив платьев, эскизы которых Эстелла рисовала два сезона назад. «Мезон Бурано» делал вариации хорошо продающихся моделей, увеличивая или уменьшая вырез на четверть дюйма либо меняя вид манжет, и никогда не отклонялся от базовых форм, которые американские портные считали модными, то есть основанными на том, что видели в Париже, не задаваясь вопросом, захотят ли женщины в Нью-Йорке такое носить.
Всего лишь месяц спустя старшая портниха настолько впечатлилась работой Эстеллы, что позволила ей участвовать в процессе примерки. И тут Эстелла налетела на неприятности. Старшую портниху куда-то позвали, и та на минуту ушла из примерочной, оставив Эстеллу с клиенткой. Присмотревшись, как платье сидит на высокой женщине, Эстелла не смогла удержаться от соблазна сделать рукава менее свободными и более прилегающими. Она подколола их, изменив покрой. Шанель всегда хотела видеть в первую очередь женщину и только потом платье, и Эстелла была убеждена, что теперь, когда рукава подчеркивали элегантные плечи женщины, вместо того чтобы скрывать их, она добилась именно такого результата.
Эстелла с довольной улыбкой отступила на шаг и дождалась возвращения начальницы. Та бросила взгляд на рукава и прошипела:
– Извините нас на секунду…
Когда они оказались вне пределов слышимости клиентки, старшая портниха зашептала:
– Кажется, ты кое-что напортачила с рукавами.
– О нет, – с неподдельным восторгом возразила Эстелла. – Я их улучшила.
– В твои обязанности не входит внесение улучшений.
– Но так они смотрятся намного лучше, – взмолилась Эстелла.
– Такие рукава не в моде, – взвилась начальница. – Ты всего лишь швея. Откуда тебе знать, что хотят носить леди из Верхнего Ист-Сайда?
– Я как раз живу в Верхнем Ист-Сайде, – находчиво возразила Эстелла, ничуть не солгав. Хотя старшая портниха имела в виду вовсе не отель «Барбизон».
– Надеюсь, ты успела отложить на черный день немного денег в своем жилище в Верхнем Ист-Сайде. Потому что здесь ты больше не работаешь.
Ну вот! Эстелла опять умудрилась сделать так, чтобы ее уволили. Почему в мире американской моды все настолько недальновидные? Никто не хочет дать шанс чему-то новому. Собирая вещи, она услышала, как клиентка рассыпалась в благодарностях. Ей очень понравилось платье, особенно то, как оно подчеркивает красоту и изящество ее рук. Можно ли заказать сразу два, черное и красное?
– Разумеется, – проворковала старшая портниха.
Эстелла подождала минут десять. Возможно, начальница придет и извинится? Однако этого не случилось. «Мезон Бурано» продал два платья с рукавами Эстеллы, а сама она ушла ни с чем.
Позже, в «Барбизоне», Джейни сказала с сочувствием:
– Вдруг это к счастью? Вдруг теперь ты найдешь место, где оценят твои таланты?
– Надеюсь, – ответила Эстелла, хотя очень сомневалась.
В тот вечер – в свой двадцать третий день рождения, – после того как Джейни уснула, Эстелла написала маме очередное, десятое по счету, письмо. Все предыдущие остались без ответа. Она навела справки на почте, и ей сказали, что до Парижа письма, возможно, и доходят, а вот в обратном направлении – нет. Немцы не желают, чтобы мир узнал о том, что они творят. Все, что оставалось Эстелле, – это проклинать человека, которому в Париже передала карты, за то, что тот разлучил ее с матерью, да еще сочинять небылицы о том, как она счастлива, надеясь, что каждое ее слово придаст маме сил пройти через испытания.
* * *Джейни повезло получить работу манекенщицы в салоне у Хэтти Карнеги, где шили на заказ, а Сэм устроился в ателье готового платья на Седьмой авеню, 550 и выглядел вполне довольным.
– Здесь требуется другой набор навыков, не то что в доме высокой моды, – сообщил он однажды вечером, встретившись в кафе с Эстеллой и Джейни. – Мне нравится. Сама одежда ужасна, однако думаю, лучшей школы на будущее мне не найти.
– Ты о чем? – спросила Джейни.
– Что ты носишь на работу? – подсказала ей Эстелла, догадавшись, что имел в виду Сэм. – Сейчас все изменилось по сравнению с тем, что было лет двадцать назад, и даже в прошлом году, до войны. Теперь многие женщины работают. У нас нет времени каждый раз переодеваться – для работы, для дома, на ужин. Нам нужна одежда, уместная и на работе, и вечером на свидании.
– Оно и видно, что ты после работы по свиданкам бегаешь, – хмыкнула Джейни.
– Единственные мужчины, которых я вижу на работе, – пожилые портные и мужья клиенток, – рассмеялась Эстелла. – Какие тут свидания?
Очередную работу она нашла вновь на Седьмой авеню, потому что Сэм был прав: готовая одежда – это бизнес, более соответствующий духу времени, чем индивидуальный пошив, который теперь, когда за океаном гибли люди, казался скорее отклонением от нормы, подобно газетным снимкам с немецкими солдатами в отеле «Ритц».
На фабрике, работая с другими швеями, Эстелла начала осознавать, что, наверное, есть возможность объединить американские тенденции к массовому производству и ее собственные оригинальные модели. Она наслушалась разговоров о том, что в производстве готовой одежды нужно стремиться к меньшему количеству деталей выкройки и более дешевым тканям. Изучила, для чего предназначены разные машины: одни совмещали детали выкроек без образования складок и растяжений; другие корректировали выкройки в зависимости от размера; она впервые услышала о
