Беспечность волхвов. Часть 2 - Сергей Максимович Ермаков

Элиза холодно посмотрела на Мориса:

— Это что же ты такое натворил, что тебе грозит тюрьма? Одно дело — увольнение с работы, другое дело — тюрьма.

Морис печально усмехнулся:

— Мне инкриминируют применение коррупционных схем.

Взгляд Элизы посерьезнел:

— А ты их действительно использовал?

Морис обреченно махнул рукой:

— Скажу нет, ты ведь все равно не поверишь. Тяжелее всего доказывать, что ты не верблюд. Поэтому я и уверен, что меня выпрут. Хотя я думаю, что это обвинение не причина, а просто повод. Наказать меня хотят совсем за другое.

Снова встряла Софи:

— И за что, если не секрет?

Морис прищурил один глаз:

— Скажем, за невыполнение приказа. Вернее, за излишнюю инициативу при его выполнении. Всем приказали ловить рыбу сетями, а я пошел в лес искать трюфели.

Элиза округлила глаза:

— Ты что, серьезно? Вам приказали ловить рыбу сетями?

Морис недовольно поморщился.

— Нет, конечно, это я в переносном смысле. Аллегория. Ну зачем вам знать мои служебные коллизии? Это может оказаться вредно и для вас.

Софи живо поинтересовалась:

— Ну и как? Ты нашел эти трюфели?

Морис почесал голову.

— Как тебе сказать? Следуя моей аллегории, я нашел человека, который знает способ, как их добывать в неограниченном количестве. И готов раскрыть этот способ за приемлемую цену.

Элиза подхватила:

— И тут тебе вменили в вину, что ты в коррупционном сговоре с этим человеком?

Морис ее поправил:

— Не совсем так. Но что-то в этом роде. Этот человек не захотел продавать свой секрет напрямую. Но я нашел способ, как получить этот секрет через третьих лиц. И, заметьте, — он поднял вверх указательный палец, — получить этот секрет за деньги этих же третьих лиц.

Элиза недоверчиво наклонила голову к плечу:

— Ну и где здесь коррупционная схема?

Морис отрешенно пожал плечами.

— Мне это пока еще не объяснили. Думаю, и не скажут, а просто дадут пинок под зад, чтобы другим было неповадно идти в лес за трюфелями, когда посылают ловить рыбу сетями.

Через некоторое время Софи и Элиза с ним попрощались, и он вызвал им такси.

Сон Богданова

Этот сон снился Леониду Михайловичу с завидным постоянством. Скорее всего психика его бы пришла в упадок, но организм нашел простое и действенное средство защиты от нахлынувших неприятности. Каждое утро лишь только Богданов открывал глаза, чья-то невидимая рука стирала в памяти все, что ему снилось. Так стирают мокрой тряпкой мел со школьной доски. На доске после этого остаются только разводы, напоминающие о том, что на доске что-то писали. То же самое было с памятью Богданова, Единственное, что он мог констатировать, это то, что ему что-то снилось. Возможно, причина этого явления была банальна. Сюжеты сна представляли из себя сумбурное варево, плохо укладывающееся в сознании здорового человека. В них фигурировали картины здания с изощренной архитектурой, перемежающиеся плакатами с хитроумными таблицами, и картинами цветных линий графиков на экране компьютера. Но обо всем по порядку. С архитектурой здания, присутствовавшей во сне, Леониду Михайловичу в жизни точно не приходилось сталкиваться. Это были то ли зрительные залы, то ли институтские аудитории, по периметру снаружи охваченные замысловатой сетью лестничных пролетов. Подъемы и спуски этих лестниц вне всякой логики обрывались площадками, после которых спуски переходили в подъемы и наоборот. В здании было несколько этажей, передвигаться между которыми, в связи с замысловатым устройством лестниц, была целая проблема. Возможно, конструкция здания в разных снах трансформировалась, но по своей архитектурной сути, так и оставалась головоломкой для передвижения в нем.

Сюжет этой фантасмагории обычно проявлялся в снах Богданов после того, как он подготавливал очередной прогноз по фондовому рынку для Олега. Происходило это обычно вечером после его возвращения с работы. Начинал свой анализ Леонид с ленты новостей в мире. Его многопроцессорный компьютер по специальной методике оценивал значимость в мире выделенных им событий и формировал первую группу начальных значений для аналоговой вычислительной машины (АВМ). Далее Богданов запускал программу анализа фондовых индексов. По результатам анализа автоматически формировалась вторая группа начальных данных для АВМ. Леонид тщательно контролировал эти процессы и вносил коррективы вручную. Попутно он пытался контролировать и собственные предыдущие коррективы по их результативности и эффективности. Одержимость идеей автоматизировать все рутинные процессы вынуждала Богданова автоматизировать и формирование собственных гипотез. Пока это удавались ему с трудом. За основу он взял оценку влияния на точность прогноза информационной избыточности. Результат работы вылился в алгоритм вычисления синдрома эффективности избыточности исходных данных. Алгоритм каждый раз оказывался недостаточно несовершенен. Размышляя над этой проблемой, Богданов и погружался незаметно в сон. Но сны имели видимо и положительную сторону. Решения по усовершенствованию, как аппаратной части, так и ее программной составляющей прогнозирующего вычислительного комплекса Богданова рождались в его голове неожиданно и без видимых причин. Также неожиданно к нему пришла идея по моделированию триггерной социализации на своем вычислительном комплексе. Процессы в его террариуме нашли довольно быстрое подтверждение полученной им модели. Попытка же моделирования триггерной социализации людского социума повергла Богданова в глубокое раздумье. Он остро почувствовал раздвоенность своих оценок в зависимости от уровня гомеостаза. Если он представлял себя просто человеком, как вполне самодостаточным организмом, то основным фактором влияющим на его оценки происходящего были морально-нравственные нормы, привитые ему с детства. Стоило Леониду Михайловичу представить социум, как самостоятельный организм, где отдельный человек был всего лишь одной из многих составляющих этого организма, все становилось иначе. Первое что приходило на ум, это то, что, смерть людей никакая ни трагедия, а закономерная необходимость. Она вела к обновлению и совершенствованию социума, и служила основным фактором поддержания его гомеостаза. Это было неожиданно, непривычно, и плохо укладывалось в сознании. Мозг сразу приступал к поиску ошибок и ложных допущений в модели. А вот проверка логических построений подтверждала правильность модели. Эта дилемма вышибали почву из-под ног Богданова. Отсутствие уверенности в полученных результатах служило веской причиной, не делиться этими результатами с окружающими. С другой стороны потребность разобраться в сути вопроса требовала обратиться за помощью к другим людям. Разобраться с этой собственной психологической проблемой Богданов особого выбора не было. Оставался один традиционный способ. Оценивать правильность полученные им результатов по реакции на них своих друзей.

Допрос Мориса

.

Морис остановился в дверях приемной. Его встретил холодный взгляд референта комиссара Дюфо. От Мориса не ускользнула его еле заметная, хорошо маскируемая усмешка. Референт привстал со своего места:

— Вас ждут, месье коммандант