Рыцарь из ниоткуда. Книга II. Сборник (СИ) - Бушков Александр Александрович

— Подобные твари не впервые появляются, всякий раз разные, — сказал маркиз. — У них есть длинное научное название — ученых ведь хлебом не корми, только дай приспособить к чему угодно длинное научное название, без этого им и жизнь не мила… Есть там и слова «неизвестной природы» — потому что за восемьсот лет так и не доискались, откуда они берутся, в то время как им совершенно не положено быть… Ну, а земные книжники и люди вроде этого гриота их еще в старые времена прозвали «чудищами из янтаря». Вам доводилось видеть куски янтаря с замурованной в них разной живностью вовсе уж древних времен… собственно, из тех периодов, которые книжники именуют «до начала времен»?

— Конечно, — сказал Сварог. — И не только здесь. Там, откуда я… пришел, тоже хватало такого янтаря.

Подробностями семейной жизни он делиться не стал, хотя они были совершенно приличными. Пару месяцев назад Яна всерьез увлеклась коллекционированием янтаря с древней живностью. Сама она ни о чем таком не просила, но чего не сделаешь для очаровательной супруги, крайне терпимо относившейся вдобавок к иным его выходкам. Пришлось поставить задачу Интагару, и в сжатые сроки появился целый отдел тайной полиции, прочесывавший антикварные лавки и надзиравший за янтарными месторождениями.

— Научно обоснованной версии до сих пор нет, — сказал Оклер. — Самая правдоподобная, как говорит профессор Марлок, — они неким загадочным образом попадают к нам с Соседних Страниц. Нечто вроде того случая, когда открылись некие врата, и к нам ворвались очаровательные пиратки из некоего Коргала… ну, вы эту историю знаете лучше меня, вы ведь были даже не очевидцем — участником… В общем, у нас нет научно подтвержденных версий. Книжники очень быстро выдвинули свою: все эти твари — здешние. Они много, много лет спали в некоем янтаре, подобно всем этим ящеркам-бабочкам, которыми торгуют антиквары. А потом отчего-то проснулись… — он ухмыльнулся. — А вот дальше… Как частенько случается и с земными учеными, и с нашими, объяснений предлагается десятка два, самых разных, и автор каждого уверен, что только он прав, но никто ничего не в состоянии доказать… Ни мы, ни они. Правда, у нас есть одно-единственное небольшое преимущество: мы точно знаем, что это невероятно древние твари, считавшиеся вымершими. Правда, это ничему не помогает и ничего не объясняет…

— Так, — сказал Сварог. — Давайте-ка с самого начала и по порядку. Чувствую, история длинная…

— Да, это тянется больше восьмисот лет… Собственно говоря, началось гораздо раньше, но когда именно, мы не знаем. Почему-то подробно описывать эти случаи и сохранять туши стали только восемьсот лет назад — но в одном из первых отчетов мельком упоминается, что «такое случается далеко не впервые». Самая старая известная нам книга, в которой впервые упоминаются чудовища из янтаря, написана более трех тысяч лет назад, это установлено точно. Никто не знает, почему всерьез за изучение тварей взялись только восемьсот лет назад — ну, мы с вами не юные кадеты, прекрасно знаем, что бюрократическую логику даже самых серьезных контор порой постороннему понять невозможно… В общем, так получилось. Сегодняшняя тварь — девятая по счету. Трех палеонтологи идентифицировать так и не смогли… впрочем, это можно объяснить и тем, что в их распоряжении сейчас — бренные окаменевшие останки далеко не всех разновидностей древней фауны. Зато остальных шестерых они определили влет — как и этого красавца, практически в минуту, — он кивнул в сторону деревни. — Разумеется, есть длиннющее научное название. А если без него — древний морской хищник, обитавший на небольших глубинах и вымерший не позднее полумиллиона лет назад, еще во времена, когда наши предки бегали по Сильване в шкурах и с каменными топорами, а здесь обитали Изначальные…

Сварог вспомнил Землю — точнее, одну из любимых книжек своего детства. Ученый мир считал, что рыба целакант вымерла миллионы лет назад — а потом оказалось, что вымирать она и не думала, все это время обитала не на таких уж больших глубинах, в таких количествах, что местные афроамериканцы прозаически торговали ею на базаре, как какой-нибудь селедкой, а колючую шкуру пользовали вместо наждачной бумаги. Были и другие подобные примеры…

— Послушайте, — сказал он. — А не могло ли все же оказаться так, что считавшиеся вымершими древние животные все же сохранились где-то в укромных уголках? В моем мире был не один случай…

Оклер прищурился:

— А насколько в вашем мире был изучен океан?

— Честно говоря, поверхностнейшим образом, — вздохнул Сварог.

— Вот видите. У нас все обстоит совершенно иначе. Вы ведь в силу обеих ваших должностей должны знать, что в свое время океан был форменным образом прочесан?

(Сварог кивнул.) Ну вот… Буквально прочесан самым тщательнейшим образом. Ни одно не то что крупное животное вроде этого, а и совсем мелкие тварюшки не могли не остаться незамеченными. Я говорил со специалистами. Они заверяют, что науке неизвестны не то что бессмертные, но и чрезвычайно долго живущие представители фауны. Отсюда вытекает: чтобы сохраниться столько лет, нужно воспроизводство особей, а это требует их изрядного количества. Они клянутся честью и научной репутацией: сохраниться где-то в потаенном уголке эти твари никак не могли — потому что в нашем мире нет таких потаенных уголков. И потом… Как я уже говорил, твари всякий раз разные. И в один потаенный уголок наука категорически не верит, а уж в девять… Наука порой заблуждается, но, по-моему, сейчас не тот случай — я давно освоился в должности, груду материалов переворошил… Они приходят откуда-то из других миров… или, если поверить на слово книжникам, долго спали в некоем янтаре, а потом неизвестно почему проснулись…

— Ну ладно, — сказал Сварог. — Не будем углубляться в дебри, где точных доказательств нет, а есть лишь гипотезы, версии и предположения… Давайте о конкретике: как, почему… Тьфу! — он улыбнулся чуть смущенно. — Конечно же, «почему» никто не знает. Думаю, значительно лучше обстоит с «как»?

— Да, вот именно. Итак… Как я уже говорил, девять «явлений». Причем сегодняшнее буквально выламывается из существующей статистики… да, вот так. Кое-какие статистические данные имеются. Твари всегда появлялись раз в столетие. Не в тот же самый день, не в тот же самый месяц, но непременно — раз в столетие. Частота появлений хаотична — это может быть начало века, середина, конец, другие периоды. Но до сегодняшнего дня присутствовала железная закономерность — раз в столетие. Естественно, эту закономерность только выявили, а объяснить не могут. Да, человеческие жертвы случались не всегда: в четырех случаях их удавалось обнаружить еще в море, довольно далеко от берега. Троих прикончили, четвертого по настоятельным просьбам ученых взяли живьем, силовыми полями. И никакой ясности это не внесло: очередное морское животное, считавшееся вымершим чуть ли не миллион лет назад. Прожило в аквариуме лет двадцать, потом сдохло, скорее всего, от старости… А сегодняшний случай… Понимаете, если можно так выразиться, лимит для нашего столетия уже выбран. Предпоследняя тварь объявлялась несколько лет назад, в первое десятилетие нашего века. Впервые за восемьсот лет — второе…

— А что старикан имел в виду под Большими Бедами?

— И это — сложный вопрос… — протянул Оклер. — Книжники старых времен, как ни грызлись по другим деталям, сходились в одном: появление «чудовища из янтаря» непременно предвещает какую-то большую беду. Не то чтобы непосредственно сразу — но Большая Беда обязательно грянет…

Сварог с любопытством спросил:

— И что, никто не пытался это проверить научными методами? Той же статистикой? Сопоставлением событий?

Оклер усмехнулся словно бы с некоторой печалью:

— То-то и оно, что пытались. Уже на моей памяти, когда я еще служил в Серебряной бригаде, лет сорок назад. Один молодой эксперт загорелся и в нерабочее время занимался этим месяца полтора. Именно что сопоставлял даты и события. В семи случаях из восьми и в самом деле после появления твари случалось что-то, заслуживавшее именования Большой Беды. Извержение вулкана, считавшегося, как и все таларские, беспробудно спящим тысячи лет. Погибли два городка и дюжина деревень, число жертв составило более двадцати тысяч — лава, каменный дождь, облака удушливых газов… Знаменитый Великий Пожар в Андилатене. Человеческих жертв было, в общем, немного, но большой, красивый и богатый город выгорел начисто, за триста лет так и не вернулся к прежнему состоянию. На Таларе он считался третьим по красоте после Латераны и Сегулы. Погибла картинная галерея, которую снольдерские короли — те из них, кто всерьез интересовало искусством, — собирали лет четыреста, вторая по величине и количеству древних книг и рукописей, порой уникальных, библиотека. Да много чего еще… Наконец, Гаримфельская война — она считается самой долгой и кровопролитной войной столетия. Ну, и еще пять случаев, подходящих под ту же категорию. Я не буду рассказывать подробно — проще сбросить вам все материалы… на что вы безусловно имеете право по службе. Никакой закономерности на сей раз нет — временной интервал после появления очередной твари и до очередной Большой Беды колебался от нескольких дней до нескольких недель и нескольких месяцев…