Просто повезло - Арина Сергеевская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кандидаты в партнеры проявили большую настойчивость, и мы запустили совместный проект, который медленно раскачивался на протяжении месяцев. Для того, чтобы сделать его эффективным, нужна была моя командировка. В этой самой поездке, куда я отправилась, совершенно не думая о последствиях, не отдавая себе отчета в том, что неровная полоса в жизни пошла, не питая никаких иллюзий и надежд, была весела и активна. Мне удалось вырваться от детей в компании коллег: собирались совмещать работу и отдых. Так оно и получилось, только кроме этого нежданно-негаданно выяснилось, что на меня были не только бизнес-планы.
Я оказалась на краю, когда все могло ограничиться все тем же флиртом. Мы много разговаривали о детстве, о семье, о родителях, о работе. У нас было много общего, и мне оказалось вдруг легко с совершенно чужим человеком. Тогда в голову не приходило, что если была проявлена такая настойчивость по бизнесу, то и меня будут методично добиваться.
Он стал звонить каждый день. Даже когда я была в отпуске с мужем и детьми. Мы много разговаривали. Очень много. Конечно, не при муже. Созванивались в согласованное время, я уходила, чтобы не слышали. Но все еще могло закончиться ничем. Мы вернулись из отпуска, и случилось страшное. Умерла моя бабушка.
Моя любимая бабушка. Которая позволила маме не уходить в академический отпуск, когда та родила на втором курсе, и сидела с нами маленькими. Которая ушла на пенсию, когда я пошла в школу, и делала со мной уроки. Она была учительницей русского языка и литературы по образованию, большую часть жизни работала корректором в крупном издательстве. Бабушкина заслуга – моя любовь к чтению и грамотность. Она была сама женственность. Помаду, когда подросли, мы брали не у мамы (она никогда не красилась), а у бабушки. Она всегда была ухожена и подтянута – я в студенчестве с удовольствием носила ее платья. Именно на ней держался наш дом, она готовила – до поры до времени я умела только то, чему она меня когда-то научила, она убиралась и приучала нас к чистоте. Для меня до сих пор самые вкусные пирожки – бабушкины. С ее компотами. Она давала то тепло, которое не смогла дать мама. Если снился страшный сон в детстве, мы прибегали в кровать не к маме, она была строгая: каждый должен спать на своем спальном месте, а к бабушке с дедушкой. Мне до сих пор ее не хватает.
Бабушка начала угасать после смерти дедушки, но это происходило очень медленно и незаметно. День за днем, год за годом. Она была очень странная последний год, потому что болела. Хотела много внимания. Если со старшей дочерью она много помогала, то тут, когда рос сын, она не просто не хотела и не могла участвовать, но еще и ревновала.
Ей не нравилось, когда я приходила с коляской, а я почти всегда приходила с малышом, ведь, если я не на работе, то, конечно, при мне маленький. Она болела. Это уже была не она, а другой человек. Я вспоминаю ее другой. Она долго болела после смерти дедушки. Мы никогда не ездили отдыхать одновременно. Кто-то обязательно должен был быть рядом. Если отдыхала я, оставалась мама или кто-то из сестер.
Мы вернулись из отпуска. В городе была моя младшая сестра. Мамы и средней не было – пришла их очередь отдыхать. Бабушки не стало. Мама успела вернуться к похоронам. Сестре на отдыхе мы сказали уже потом – у нее был совсем маленький ребенок. Это было больно и страшно. Муж в подготовке не участвовал, но был со мной на похоронах.
В эти трудные дни он не думал о поддержке, его волновали мои звонки и его ревность. На похоронах и поминках он устроил мне разбор полетов. В то время как причина его ревности и претензий приехала в город как будто по работе, но в надежде увидеться со мной после отпуска. Мы серьезно поссорились с мужем, он не то, чтобы не пожалел, но добивал словами, осознавая мою уязвимость. Я собралась после поминок и уехала, чтобы напиться.
Меня унесло с нескольких рюмок. Пила я в обществе коллег. До смерти бабушки я была на грани влюбленности, но тут, когда получила поддержку совершенно не от мужа, меня стало прибивать к другому берегу. Хотя даже тогда было все еще поправимо. Я напилась и заснула. Мое спящее пьяное тело забрал приехавший муж.
Дальше понеслось – хуже некуда. Я много раз говорила потом, что жила с одним человеком, а разводилась с другим. Несло нас обоих. И чем больше он пытался меня удержать, тем становилось хуже. Он блокировал мне телефон, показывал распечатки звонков с увещеваниями о том, как я могла. Я пыталась доказать, что это ничего не значит. Все было бесполезно.
Однажды мы приехали с дочкой домой (после школы и продленки куда-то ходили, то ли в кино, то ли на какую-то детскую площадку) и никого не застали дома. Муж, вернувшись с работы, должен был отпустить няню и ждать нас с малышом. Никого не было. До сих пор дочь вспоминает этот день, как худший из ее детства. Он забрал ребенка и уехал. Правда недалеко, всего лишь на дачу, где мы быстро их нашли. В тот день пришлось сказать дочери, что мама с папой разводятся.
Я забрала детей и ушла жить к маме, в бабушкину комнату, освободившуюся несколько месяцев назад. Несколько месяцев мы договаривались о разводе. Делали попытки сохранить семью, пожить раздельно, но они были совершенно вялыми и нелепыми. Его колбасило от «простить и забыть», до «чем хуже, тем лучше».
Почти бывший муж остался жить в нашей трехкомнатной квартире, а я с детьми переехала к маме. Никто не предлагал поменяться местами. Нам с детьми не предложили остаться дома, я не просила и не настаивала – было невыносимо. Притащилась к маме с первоклашкой и малышом досадовского возраста с приходящей няней, которую мама была вынуждена терпеть у себя дома, чтобы я продолжала работать. То, что мы, помимо большой квартиры, где мы жили, совместно приобрели, еще находилось в стадии строительства или располагалось не в нашем городе.
Не помню, то ли в последние недели совместного проживания, то ли уже когда жила у мамы, узнала
