Беги-беги, я догоню - Анна Роддик

Собственно, так и будет всегда. Ты уедешь, тебе там будет тяжело в одиночку. Я останусь тут, буду долго думать и размышлять о том, что ты тут мне всего наговорил. Но в этот раз все совсем по-другому. Это то, о чем я всем говорила, это то, чего я так долго ждала. Ведь тогда мы расстались очень странно, все было так скомкано, мы никогда потом не обсуждали, что между нами произошло, никогда даже не затрагивали эту тему.

По большей части все мои проблемы и переживания были только от одного – я думала, тебе безразлично. Я была уверена, что мы не затеваем эти разговоры только потому, что нам не о чем говорить. Я думала, что это все настолько ничтожно, что не заслуживает даже пары слов. Но мне хотелось. У меня и правда было много вопросов, но я никогда не утруждала тебя ими, потому что знала, что и так уже достаточно унижалась в этой истории. Но вдруг вот он ты, говоришь, что я должна рассказать тебе все-все-все, что я чувствую, вытягиваешь из меня вопросы… Заставляешь говорить тебе о своих чувствах. И что самое приятное, ты всегда первый затеваешь этот разговор. От меня не требуется буквально ничего. Лишь поддержать тебя, когда ты вновь начинаешь объясняться и говорить, что чувствуешь сам.

Узнать, что ты так много об этом обо всем думал, словно поменять полюса на Земле местами. Я знала о тебе все что угодно, кроме этого, я бы никогда не подумала, что ты переживаешь. Переживаешь уже не за себя, как тогда, в отеле, спрашивая меня каждые пять минут, все ли нормально, а за меня. Ты хочешь мне помочь и меня поддержать. Ты предлагаешь мне объятья, учишь меня по новой с тобой общаться. Ты очень обо мне заботишься и внимательно следишь за моим взглядом, как и о чем я думаю, у тебя легко получается прочесть почти все, что пролетает в моей голове, по глазам. Ты звонишь, чтобы узнать, дошла ли я домой в восемь часов вечера. И с упреком громко восклицаешь: не забывай турецкий!!

И теперь я понимаю, что даже если бы у меня был шанс все тогда переиграть, я бы оставила все, как есть. Ты ведешь себя со мной, как отец. Даже больше. Мой папа никогда не интересовался так сильно тем, как я себя чувствую, о чем думаю. Он никогда не заставлял меня рассказывать ему, как и что… Он вообще не утруждал себя встречами со мной последние несколько лет. А ты прессуешь меня до тех пор, пока я не оттаю и не начну делиться своими чувствами и переживаниями с тобой. Это очень для меня важно. Это было для меня очень важно. Эти три дня прошли для меня как в параллельном мире, но теперь я знаю, что история, которая меня так долго мучила, наконец закончена. Два года с лишним прошло. И вот я наконец могу закрыть книгу, поставив окончательную точку. Это произошло. Спасибо за то, что ты друг и что ты теперь просто есть для меня как человек, а не как «проблема».

Часть 3

Зря я конечно наивно полагала, что все закончится так быстро и так просто.

Не найдя лучшего места для своего первого отдыха без родителей в свои восемнадцать, я собрала вещи и отправилась в «воспоминания». Ехала я туда с архи-позитивными намерениями, зная, что ничего от этого человека больше не хочу, кроме простой человеческой дружбы и общения. Плюс мне надо было отвлечься от всего, чем я занималась в Москве: от художественной школы и предстоящих выставок, стресса, от верстки, от неудавшегося романа с преподавателем этой школы, из-за которого я чуть не развалила саму школу. И чуть не исполосовала себе вены в порыве неразделенных чувств. И я знала, что здесь отвлечься у меня точно получится. В конце концов, клин клином вышибают.

Плюс мысль, что я впервые еду одна грела мне душу. Еще в аэропорту, где я была уже в районе шести утра, я чувствовала невероятный прилив сил. Раннее-раннее утро, когда все вокруг еще спит, я рассталась с мамой после паспортного контроля и почувствовала огромное облегчение. Выхожу я такая в зал ожидания – вся красивая, напомаженная, разукрашенная (боже, как чучело огородное, если честно… ах, этот возраст). Черное короткое платье с огромными разноцветными кляксами, короткая джинсовая курточка, арафатка и конечно же любимая ковбойская шляпа. В общем, мне казалось, что все было просто зашибись. Как и положено в восемнадцать лет перед отдыхом на море в гордом одиночестве. Захожу в ресторан, сажусь завтракать. Денег завались как много, с собой куча всяких модных гаджетов и журналов, чтобы не скучать в аэропорту и во время полета. Ставлю ноутбук на стол, все вокруг на меня глядят – еще бы, на чучело-то огородное – а я стараюсь не обращать на это внимание. Сижу-пишу себе первые впечатления от начавшейся только что поездки в свой бложик. Погрызла кусок пиццы, потом почему-то вспомнила рассказ подруги о том, как она отравилась в этом ресторане, представила себя блюющую в самолете и недоеденную пиццу радостно отодвинула. Кажется, мое любимое занятие «не есть» можно начинать уже сейчас. После тщетных попыток прокрасться в аэропортский вай-фай я сложила вещи в свою огромную полосатую сумку и вдруг нечаянно вырвала у нее молнию. Отличное начало.

Пошла по магазинам. Целенаправленно, чтобы не тратить время, сразу к стойке с вермутом, взяла себе полуторалитровую бутыль мартини, которая здесь стоила просто копейки, потом повернулась… о бо-оже! Прямо на меня смотрел улыбчивый радужный блок коктейльного Собрания. Великолепные, мои любимые разноцветные сигареты с золотыми фильтрами я заранее собиралась купить к поездке. Об этом отдельно: когда я сказала маме, что хочу вот буквально сейчас купить сигарет в поездку, она кивнула, подошла к палатке, взяла одну и протянула мне с оптимистичным: «Ну тебе же одной пачки точно на неделю хватит?» – я улыбнулась и с удовольствием кивнула. Ее внимание и забота по отношению ко мне в моем подростковом бунте вызывали во мне безграничное чувство благодарности и любви. Впрочем, эту пачку я к нынешнему моменту уже без двух сигарет скурила. Поэтому требовалось еще. 34 евро. Не пожмотилась все-таки и взяла. И довольная – вышла из магазина с огромной бутылкой вермута и блоком сигарет. Кажется, так ездят все русские туристы в Турцию. Не будем отставать от трендов.

Пошла искать место покурить. Долго ходила по маленькому закутку. Искала буквально по запаху и все-таки нашла. Какое счастье! Присоединилась к толпе курильщиков, выкурила пару сигарет под звуки ранних РХЧП в плеере и пошла в очередь в самолет, считая себя невероятно крутой и безбашенной девицей.

Самолет оказался просто отвратительный. Я сидела возле прохода, поспала, послушала музыку и… наконец прилетела. Господи, какое счастье. Я вышла в любимом аэропорту… Любимые стены! Любимые лица! Любимый фонтан. «Пошли за толпой-пошли за толпой» – раздавались возгласы растерянных русских вокруг. Я знала куда идти. А если что – вывески на турецком мне помогут. Моему счастью не было предела.

Выходила из аэропорта с улыбкой на лице, готовая к всеобщему вниманию. Судя по глазеющим местным аборигенам, должный визуальный эффект – ну тот, который «эффект чучела огородного» – был достигнут, ибо костюмчик был что надо. Надела очки-авиаторы, засунула в зубы сигарету (а в другой руке наперевес огромная бутыль мартини). Долго копалась искала зажигалку в сумке, потом раскурила-таки сигарету и, не вытаскивая ее изо рта, подошла к стойке туроператора, пихнула ваучер и, надев как можно более равнодушное выражение лица, пошла к своему автобусу. Села в автобус, включила музыку. Успешно выключила, чтобы услышать все, что скажет гид. Потом после того, как я ответила на несколько вопросов о Турции и сопутствующем, и вопроса гида: а какой вы раз в Турции? – буркнула: двенадцатый – и заткнула уши наушниками в очередной раз. Ничего нового она мне не скажет, это было очевидно.

Мой отель был третьим по счету. Когда подъехали, у меня внутри все упало еще перед въездом на территорию. Дискотека. Ворота. Вот они, знакомые дорожки… Фонтан, опять же. Вход в здание. Здание, кстати сказать, перекрасили, и слава богу. Они мои мысли прочитали, я всегда говорила, что его надо в белый с желтым красить. Солнечно, красиво, точно лучше, чем тот плесневый розово-синюшный оттенок.

В номере первым делом переоделась и… Ну первая мысль у нормальных людей? Пойти искупаться. А вот и нет! Пойти куда? На пляж? Нет. В бар! Переодевшись в ковбоя, я поплелась в бар. Погодка пока была унылая, было прохладно, и солнцем даже не пахло. В баре я долго сидела и оглядывалась по сторонам. Никого знакомого из аниматоров. И Риччи, естественно, тоже не было. Ко мне пристал официант. Долго приставал. Когда в конец надоело, написала Риччи смску: «Я приехала, ты где?» – глупо, конечно. Долго думала, отправлять или нет, но, когда устала вертеть головой туда-сюда, я это все-таки сделала. Не дождавшись хоть какого-то ответа, я пошла в номер и завалилась спать. До этого я всю ночь не спала – собирала дурацкий чемодан, теперь пришло время отдохнуть. Закрыла любимые шторы, с помощью которых при любом солнце можно было сделать ночную темень в комнате, легла и почти сразу уснула. Проснулась часов эдак в пять вечера, переоделась в хиппи-платье и пошла снова в бар. Думала выпить пива, но передумала. Скурила седьмую или восьмую сигарету за день. Ко мне подсел очаровательный молодой аниматор Эмре. Очень красивый парень. Разговорились. Спросила на свой страх и риск про Риччи. Боялась узнать, что он, например, там уже не работает или вроде того… Тот сказал, что шеф вечером вроде должен быть. У меня отлегло от сердца. От ожидания моего друга у меня внутри все уже в комок превратилось. Эмре спросил, знаю ли я кого-то в команде аниматоров. Сказала, что из знакомых видела только мальчика по имени Заза. «Заза тебя, наверное, помнит» – протянул он. Нет-нет, мы с ним почти не общались, когда я была. По крайней мере, я так полагала. Но даже несмотря на то, что эти ребята видят за сезон тысячи людей, Заза при виде меня сразу заулыбался, назвал по имени и представил меня моему новому знакомому, расписав во всех красках таланты в футболе.