Библия Раджниша. Том 2. Книга 2 - Бхагаван Раджниш

Но с самого начала вас начали цеплять, обрезать, калечить. ..

В Пуне моим садовником была Мукта. Она постоянно ходила с ножницами, а когда видела меня, то прятала эти ножницы. Я сказал: «Не делайте этого. Зачем вам без необходимости обрезать деревья?» Одно дерево она особенно считала уродливым, поскольку постоянно хотела обрезать его. Так что сначала вы должны назвать что-то уродом, а потом становится легко обрезать это.

Сначала вы даете плохое имя - например, имя «культ», а потом уничтожение его становится добрым делом. Это был урод... А дерево было таким красивым, оно так обширно разрослось, но всякий раз, когда я не следил, она обрезала его. Если это урод, то пусть будет урод; такова природа этого дерева. Кто вы такой, чтобы уничтожать его или придавать ему форму по вашей собственной идее? Мукте было трудно со мной, потому что она была гречанкой и следовала традиции Аристотеля — логической, математической. Она хотела создать вокруг моего дома европейский сад.

Я сказал: «Это невозможно». Европейский сад, особенно английский сад, это настолько против природы, ведь где в природе вы найдете симметрию? Но в английском саду симметрию вы найдете. Они обрезают деревья симметрично, делают симметричные лужайки, рассаживают симметрично растения...

Симметрия неестественна, природа асимметрична.

Вот в дзэнском саду в Японии вы не найдете никакой симметрии. Даже если она есть, то люди дзэна не допустят ее; они уничтожат симметрию - что-то пошло не так.

Природа дика, и когда она дика, она свободна.

Религиозный человек тоже дик.

В его дикости лежит его свобода.

И в своей свободе он находит истину.

В своей свободе он находит себя.

В своей свободе он находит все, что должно быть найдено в существовании.

А человек культа остается полным хлама и мусора, заимствует пустые слова; может быть, великие слова - Бог, душа, истина, - но все они пустые, потому что он не живет ни одним из них.

А если вы не живете этим словом, оно пусто.

Только жизнь дает значение.

Поэтому верно, что вас не воспринимают как религию, - но зачем беспокоиться из-за этого? Кого это волнует? Я не заинтересован в том, чтобы нас воспринимали как религию. Мы не нуждаемся в том, чтобы кто-нибудь воспринимал нас, признавал нас, давал нам удостоверение. Кто они такие?

Те трое человек на дискуссии решили под конец: «Теперь время нам вступить с ними в диалог. Мы должны пойти к этим людям, к людям Раджниша, мы должны вступить с ними в диалог». Я просто рассмеялся над этой идеей — сидит еврей и с каждой стороны сидит христианин.

У евреев не хватило смелости вступить в диалог с Иисусом — или вы считаете, что диалогом было распятие? Какой диалог они могут вести со мной?

Если они знают, им не нужно приходить сюда. Если они не знают, тогда это будет монолог. Я буду говорить, а они вынуждены будут слушать. Диалог невозможен.

Если и вы знаете, и я знаю, нет необходимости в диалоге — достаточно молчания.

Если вы не знаете, и я не знаю, тогда тоже не будет смысла в диалоге, потому что это не будет диалогом, это будет состязанием по борьбе.

Я говорю, что я знаю. Поэтому со мной возможно только одно — монолог.

Беседа 19.

РЕЛИГИЯ - ЭТО БУНТ

18 декабря 1984 года

Бхагаван,

Разве нет возможности каким-нибудь образом сохранить Вам Вашу живую религию и не позволить ей опуститься до культа, подобно христианству? Сама мысль о том, что Ваша религия сведется со временем к культу, невыносима.

Почти невозможно сохранить религию как религию. До сих пор никому не удалось сделать так.

Но я сказал, что это почти невозможно, не абсолютно невозможно, поскольку нам повезло в том, что мы можем видеть все неудачи прошлого: все, что помогает религии превратиться в культ, может быть отброшено с самого начала. Мы знаем многих людей, которые пытались сделать это раньше. Их попытки полезны нам.

Невозможность религии оставаться религией не присуща ей внутренне. Причины, сводящие ее к культу, не являются самыми фундаментальными.

Прежде всего: это не моя религия.

Я не имею к ней никакого отношения. На самом деле, она начнет существовать, когда я прекращу свое бытие. Это первое, что следует запомнить, - это поможет религии оставаться живым потоком.

Не делайте из нее религию определенного типа - христианство, индуизм, буддизм - нет, пусть это будет чистая религия. Пусть она будет религиозностью.

Никто не может свести религиозность к культу.

Это абсолютно невозможно.

И то, что я делаю непрерывно, - это устраняю все возможности, все потенции, которые могут свести ее к культу. Например, я устранил Бога. Когда нет Бога, очень трудно свести религию к культу. Вот почему христианство - в большей степени культ, чем буддизм.

Это наше благословение, что мы можем оглянуться назад на всю историю. И только дураки говорят, что история не повторяется; она повторяется непрерывно, если вы не препятствуете ей повторяться. Если вы приняли идею о том, что история повторяется, вы не станете препятствовать ей повторяться, в этом нет необходимости. Я говорю вам, что она постоянно повторяет себя, если кто-нибудь сознательно не препятствует ей.

Иудаизм, христианство, мусульманство, индуизм — все они ориентированы на Бога. Джайнизм, буддизм, даосизм, конфуцианство - все они не ориентированы на Бога. И разница видна тут же. Религии, ориентированные на Бога, немедленно становятся культами.

Бог - это очень опасная концепция, потому что с именем Бога приходит священство.

Если нет Бога, очень трудно создать священство. В джайнизме священства нет. Для своих мирских ритуалов, например, для бракосочетания, они вынуждены заимствовать священников у индусов. У них нет никаких священников, их религия против брахманизма. А вот у индусов величайшее и самое древнее священство; самое изощренное, культурное, весьма солидно установленное.

Когда женился мой первый дядя... в то время я осознал одну странную вещь - то, что для церемонии бракосочетания вызвали брамина. Я спросил отца: «Джайнизм ведь против брахманизма, джайнизм восстал против браминского ритуала, против магической религии. А бракосочетание совершается брамином? С самого начала брак становится неправильным. Можно ли сделать так, чтобы бракосочетание проводил джайн?»

Он сказал: «Ты поднимаешь неудобный вопрос, но я должен признать, что твой вопрос всегда был правильным. Мы, может быть, не сможем ответить на него, у нас могут быть практические трудности при ответе на него, но это действительно наша проблема - и мы сердиты на тебя! Вот сейчас начнется ритуал; все готово - невеста и жених, все гости и брамин пришли, - все готово к началу, а ты начинаешь задавать такие неприятные вопросы».

Я сказал: «Женится мой дядя. Я имею полное право проявить заботу о том, чтобы все прошло правильно».

Мой отец хотел, чтобы я замолчал. Он сказал: «Можешь взять несколько рупий, но уходи».

Я сказал: «Еще не время - никакие взятки не помогут. Я собираюсь устроить здесь неприятности; я не позволю этому брамину совершать брачную церемонию. Просто сама мысль... Он ваш враг; брамины постоянно осуждают джайнизм, все их священные писания полны такого осуждения. Джайны постоянно осуждают браминов, вся их философия против браминов. Я не допущу этого. Или бракосочетание должно проводиться джайном, или я устрою скандал».

И я устроил скандал. Я встал и спросил всех джайнов, — там присутствовали все старейшины общины, - я спросил у них: «В чем смысл всего этого? Может мне кто-нибудь ответить?»

Один старик сказал: «Этот вопрос вставал у меня всю мою жизнь - ведь я был, наверное, на тысячах бракосочетаний. И каждый раз возникал этот вопрос, но у меня не хватало смелости задать его. Этот мальчик прав. Кто-то должен начать однажды».

Я сказал своему дедушке: «Помогите мне. То, что делает этот брамин, может делать любой человек. Если вы позволите мне, я смогу сделать это».

Они сказали: «Это будет уже слишком. Пусть это сделает кто-нибудь постарше».

Я сказал: «Очень хорошо».

Тот же самый старик и выполнил ритуал. Это было первое бракосочетание в Индии среди джайнов, совершенное джайном. Я сказал: «Не беспокойтесь. Все, что брамин говорит на санскрите, вы скажете на хинди. На самом деле, говорить на хинди лучше, потому что тогда и невеста, и жених поймут то, что вы говорите. То, что говорит брамин, все чепуха - все греческий да латынь! Он просто говорит какую-то невнятицу, а вы думаете, что он говорит какие-то великие вещи. Все, что требуется, это обещание, клятва, слово, данное перед общиной в том, что вы будете заботиться друг о друге. А все остальное несущественно ».

И этот старик выполнил ритуал на хинди. Брамин был очень зол, потому что он потерял свой заработок... и это было только начало. После этого бракосочетания в моем городе ни одно бракосочетание джайнов уже не проводилось браминами.