Византия. Христианская империя. Жизнь после смерти - Игорь Павлович Петровский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Илья Попов, кандидат исторических наук, старший преподаватель ПСТГУ
Крупнейший раскол в то время вызвала ересь проповедника Ария из Александрии. Учение Ария давало свой ответ на один из самых сложных вопросов христианской веры: как соотносятся между собой три разных лица внутри Троицы?
Конечно, Арий принимал Сына Божия, Слово Божие, за Бога, но ведь для греков и всех других народов той эпохи богов в их памяти было великое множество, поэтому богом он называл и Сына Божия, но при этом он находил такое простое и ясное объяснение: Бог сотворил этот мир, и первой тварью Его и был его божественный Сын. «Перворожденный всей твари» – это его формула.
Протоиерей Владислав Цыпин, доктор богословия, профессор МДА
Проповеди Ария пользовались на Востоке империи огромной популярностью. Константин, объединивший под своей властью обе половины империи в 324 году, не сразу понял, насколько опасно это учение. Ему казалось, что это какой-то спор между клириками, не касающийся сути христианства, но оно противоречило самой основе православной веры в то, что искупление человечества от греха было совершено через реальное самопожертвование Бога.
Как решить эту проблему? Ведь после Апостольского Собора в Иерусалиме на протяжении последующих трех столетий общецерковного обсуждения богословских вопросов не было. Все, что было нужно, решали на местных, локальных соборах, а затем их постановления отправляли в другие церкви для ознакомления. Когда же Константин осознал масштаб проблемы, масштаб арианских споров, он решил подойти к этому вопросу по-новому. Фактически он был одним из авторов самой идеи Вселенского Собора. Понятно, что он учитывал опыт и Апостольского Собора, и других поместных Соборов, но для него главным было выразить идею большой, единой, вселенской Церкви в единой вселенной – империи. И такого еще не было. Константин позвал на Собор не только представителей и епископов крупных христианских центров, но и вообще представителей Церкви со всех самых далеких уголков империи. Такого действительно еще не было. За одно это Константина можно по праву называть великим. I Вселенский Собор был собран в 325 году, и поскольку Константинополя еще не было, местом собрания был назначен город Никея.
Учение Ария было осуждено Собором. Его решение каждый православный христианин, может быть, сам того не подозревая, знает наизусть. «И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного, Иже от отца рожденна прежде всех век, Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша». Вот эта формула из нашего Символа веры – ответ на учение Ария.
Церковь очень важное значение придавала тому, чтобы во взаимоотношениях при осмыслении отношений Отца Божественного и Божественного Сына употребить термин «рождение», а не «творение», то есть противопоставлению вот этих двух терминов, обозначающих начало бытия. Вот столяр сделал стол, но он не родил стол, потому что стол, или стул, или кресло не имеет в себе природы творца. Творение и творец – разнокачественные, в то время как рожденный имеет свойства Отца. Для Ария рождение и творение лежат в одной плоскости.
Протоиерей Владислав Цыпин, доктор богословия, профессор МДА
Можем ли мы с точностью сказать, где конкретно в древней Никее проходил этот первый Собор? Это очень сложный вопрос. Область сильно пострадала от многочисленных землетрясений. Весь Мраморноморский регион находится в красной сейсмической зоне. Особенно Никея пострадала от этих бедствий в X–XI веках. Мы можем найти лишь примерное место. Сохранилась древняя базилика, довольно обыкновенная и совсем небольшая. Считается, что она находилась на территории императорского дворца и была предназначена только для его семьи. Сюда император ходил на воскресные и пасхальные богослужения. Правда, сейчас от императорского дворца остались только руины на озерном берегу. Есть там и фрагменты портовых стен – на них при раскопках были обнаружены железные кольца, которые использовали для швартовки судов. Император передвигался на судне и отправлялся обычно с западной стороны Асканийского озера, поднимался на борт и отплывал в путь, потому что так было безопаснее. Путь по земле, на колесницах и на лошадях, был очень долгим, а путешествие по воде было гораздо спокойнее и безопаснее. Имени церкви мы не знаем, более того, еще семь лет назад мы даже не знали, что здесь была церковь. Ее обнаружили совсем недавно, когда упал уровень воды в озере – и это настоящее чудо.
Собор в Никее был важен не только осуждением арианства. Мы называем его I Вселенским, но вряд ли правильно понимаем значение этих слов. По-гречески «вселенский» звучит как oikumenikos, а «ойкуменой» тогда называли империю, то есть не весь мир, а его цивилизованную, по мнению римлян, часть. «Вселенский» означало «имперский».
Если мы себе представим реальность древнего общества, древнего мира, то очень трудно было в целом обеспечить единство каких бы то ни было систем, структур, общественных организаций. Идея Вселенской Церкви как таковая, конечно, была, но она была скорее умозрительной. Теперь Константин выводит ее на новый уровень, и это становится осязаемой действительностью. С момента I Вселенского Собора, когда появляется Символ веры, мы, в общем-то, по-настоящему можем говорить о том, что появилась, как некая реальность, Вселенская Церковь.
Илья Попов, кандидат исторических наук, старший преподаватель ПСТГУ
Первый Вселенский Собор стал образцом для подражания на многие века. Никейский Символ веры читали все последующие поколения христиан. Но не стоит думать, что Собор прошел и все проблемы были решены, так же как не стоит полагать, что все участники Собора были единодушны. Это красивая картинка, но реальность оказалась сложнее. Кто-то подписал постановления Собора, потому что был уверен, что это есть православное исповедание веры; кто-то не принял его, но подписал ради церковного мира или из-за страха человеческого; были те, кто не принял Собор и из-за этого даже лишился своих кафедр. Главное, что императору так и не удалось восстановить желанный церковный мир, не удалось сделать Никейский Символ веры общепринятым. Более того, после Собора ариане вновь почувствовали силу и даже восстановили многие свои позиции, так что борьба с этой ересью затянулась на многие десятилетия.
В то время, когда в Никее проходили заседания Собора, совсем недалеко, на берегу Босфора, уже шло строительство будущей столицы христианского мира. Еще в 324 году, едва объединив империю, Константин
