Викторианский Лондон - Лайза Пикард

«Этот дом из тех, что аккуратно и основательно обставлены и снабжены всеми мыслимыми и немыслимыми удобствами и усовершенствованиями, там есть ванные, зимние сады, ледники, запатентованные камины и дверные ручки, лифты [между кухней и столовой], печи с асбестовыми накладками, газовые плиты и невероятно сложные вентиляционные устройства» — такие дома можно видеть на площадях в Блумсбери, на Манчестер-сквер и Портман-сквер. Они возводились всюду, где предпочитал селиться средний класс, включая Пимлико, между вокзалом Виктория и рекой. Эта низинная часть Гровенор часто страдала от наводнений и никогда не включалась в более серьезные проекты, как, например, расположенная к северу Белгрейвия.

В таких пригородах, как Сент-Джонс-Вуд, владелец земли вместо строительства террасных домов мог поощрять возведение особняков. Если вы хотели купить один из них, вам нужно было тщательно осмотреть дом, потому что застройщики, используя так называемых «бесчестных» (то есть не членов профсоюза) рабочих, принимали низкокачественную работу. «Некоторые из этих домов шли по низкой цене, если их надо было продать во второй раз. Плинтуса, двери и другие части дома давали такую усадку… что люди, построившие их, старались побыстрее сбыть их с рук».[144] Обычно владелец земли продавал их кому-то другому, покупавшему ради вложения денег. Такие дома редко покупались постоянными жителями. Молодожены не хотели взваливать на себя ношу ипотеки, как это делается сейчас, и без малейшего труда переезжали из одного наемного помещения в другое.

Прежде чем подняться по тщательно вымытым ступеням, я попрошу вас счистить с обуви уличную грязь, воспользовавшись металлическим скребком справа или слева от входа. Эта характерная особенность викторианской эпохи часто остается незамеченной.[145] Тупое вертикальное лезвие счищает грязь с подошв, а остальные — с боков и с поверхности обуви. Еще одна достойная внимания деталь — дверной молоток. Когда за письма платил получатель, почтальон стучал в дверь, чтобы вызвать жильца с кошельком, для этого был нужен молоток. После 1840 года почтовая система изменилась, платить за письма стал отправитель. Теперь почтальон мог просто оставить письмо, не дожидаясь получателя, поэтому в двери или рядом с ней стали делать щель.

Вода была проведена на кухню, а часто и на верхние этажи, но мысль о специальной комнате для мытья распространилась не сразу. К тому же, было очень приятно лежать в удобной ванне с горячей водой перед камином, а после вылезти и завернуться в нагретое на решетке полотенце, оставив вынести воду тому, кто и принес ее наверх, — служанке. В доме, который в 1854 году снимал Чарльз Диккенс на фешенебельной Девоншир-террас, было два стационарных туалета, но ни одной ванной комнаты. Ванна хранилась в кладовой дворецкого.[146]

Для тех, кому нравились нововведения, имелось несколько стационарных устройств, для которых требовалось специальное помещение. Вот почему в некоторых викторианских домах до сих пор встречаются огромные ванные комнаты, когда-то переделанные из спален. Когда ванную стали включать в первоначальный план, ее размеры уменьшились. Некоторые ванны были сделаны из цинка, металла, который впервые был продемонстрирован на первой Всемирной выставке в виде статуи амазонки, привлекшей зрителей своими формами (ее автором был немецкий скульптор Кисс), а также восемнадцатифутовой статуи королевы Виктории, изваянной из цинка с большим тактом. На мой взгляд, цинк некрасивый материал, его можно сделать привлекательнее только с помощью гальванизирования, придающего ему тусклый блеск. Ванна в викторианском доме на Холлоуэй, где я жила студенткой в 1940-х, была цинковой и помещалась в коробе из красного дерева. Она имела форму очень глубокого прямоугольного саркофага, сохранявшего зловещий тускло-серый цвет, чем бы его ни терли. Большинство ванн были переносными. У некоторых имелась удобная приподнятая спинка, но дно почти всегда оставалось плоским. С тех пор форма ванн изменилась не так уж сильно. Изменился способ нагрева воды. В 1842 году «Журнал наук и искусств» писал: «В последнее время в Лондоне появилось множество медных и оловянных ванн с небольшим водонагревателем, крепящимся с одного конца и помещенным в кожух, по которому циркулирует вода, пока вода в ванне не нагреется до нужной температуры… после этого нагреватель, разумеется, следует выключить».[147]

Но вы, возможно, предпочли бы непосредственное воздействие тепла на ванну, как в «Волшебном нагревателе» Дефриза, который с помощью недорогого газа нагревал ванну за шесть минут — но только представьте себе лужицу расплавленного металла и сильный взрыв. Так вели себя эти ужасные штуковины, справедливо прозванные «гейзерами» — столь же непредсказуемо и бесконтрольно, нередко опаляя брови смельчакам. Для них требовались: (1) комната без сквозняков, которые могли бы погасить — и часто гасили — спичку, подносимую к запалу; (2) присутствие духа, чтобы в роковой момент выключить газ; (3) крепкие нервы; и (4) непреодолимое желание принять горячую ванну здесь и сейчас, а не позже и где-нибудь в другом месте — при этом вы должны были быть соответствующим образом одеты, чтобы наконец-то принять вожделенную ванну.

Возможно, холодный душ доставил бы вам не меньше удовольствия. И, несомненно, оказался бы полезнее для здоровья, как утверждал Карлейль, который с помощью шкивов и веревок опрокидывал на себя одну бадью холодной воды за другой. Его жена Джейн пыталась следовать его примеру, но вскоре призналась: «укрепляет он мое здоровье или подрывает, я пока не решила».[148] Славные деньки для душа настали немного позже, но основная идея была известна уже тогда: над ванной подвешивался перфорированный резервуар, к которому мог прилагаться ручной насос, стоявший рядом с ванной (с ним управлялся сам счастливый купальщик или кто-нибудь еще), а иногда и водонагреватель, чтобы вода была не такой холодной.

Теперь поговорим о викторианских туалетах. Как ни странно, это не всегда были ватерклозеты. В 1860 году преподобный Генри Моул, вдохновленный, вероятно, отрывком из Второзакония,[149] изобрел земляной туалет, заслуживающий того, чтобы рассказать о нем подробнее. Позади сиденья располагался ящик с чистой сухой землей. Сухой, чтобы она могла свободно сыпаться. Подходящую землю можно было высушить на кухне в печке. В прочной деревянной плите, напоминавшей низкий стол на четырех ногах, проделывалось круглое отверстие посередине с укрепленной под ним металлической чашей, внутри под правой рукой делалось еще одно отверстие поменьше, с рукояткой, чтобы ссыпать землю из ящика в резервуар под сиденьем. Земляной туалет было легко содержать и чинить, легко чистить, а пол под ним можно было подметать и мыть.

Хотя миссис Битон точно определила многочисленные обязанности каждого из слуг, я не поняла, кто должен был наполнять ящик землей и опорожнять резервуар. В 1865 году господа Уайт с Бедфорд-стрит объявили, что их «земляные клозеты и стульчаки» лучше ватерклозетов, поскольку «дезодорирующий материал (сухая земля) лучше поглощает запахи, и в то же время он дешев и доступен всем слоям общества… во всех крупных учреждениях, например, в больницах, работных домах, школах, тюрьмах и богадельнях можно ежегодно экономить значительные суммы, производя ценное удобрение».[150] Не знаю, где беднейшие слои общества должны были заготавливать сухую землю, впрочем, скорее всего, они не являлись постоянными читателями «Гарденинг кроникл», где появилось это объявление.

Но все же земляные туалеты были вытеснены ватерклозетами.[151] Посетители Всемирной выставки, впервые воспользовавшиеся устройством мистера Дженнингса, дали о нем самые восторженные отзывы. К 1858 году в Лондоне функционировало 200 000 ватерклозетов, загрязнявших Темзу.[152] В 1861 году Томас Креппер, чье имя услаждало многие поколения школьных учителей истории, начал продавать свои ватерклозеты с лозунгом: «Одно нажатие — и надежный спуск». Его «клозет с эластичным клапаном», стоивший 3 фунта 9 шиллингов 6 пенсов, полностью оправдывал свою цену. Подвешенный сверху двухгаллонный бачок продавался вместе с «устройством, предохраняющим от излишнего расхода воды», «внутренними клапанами, заглушающими шум в трубах» и «медной цепочкой с фарфоровой ручкой» — я цитирую по одному из объявлений. И все это за 1 фунт 1 шиллинг 6 пенсов.

Роскошные дома заказывали богачи, к примеру, герцог Сазерленд, которому в придачу к трем дворцам понадобился городской дом (сейчас он называется Ланкастер-хаус). Его брат, лорд Элсмир, построил рядом, на Кливленд-роу, Бриджуотер-хаус (в 1948–49 годах он был продан). Дорчестер-хаус на Парк-лейн заказал нетитулованный, но еще более богатый Р. С. Хоулфорд, чтобы переплюнуть всех, и это у него получилось (в 1929 году при строительстве отеля «Дорчестер» дом был снесен). Но самым впечатляющим было строительство Белгрейвии на земле, принадлежавшей герцогу Вестминстеру, по проекту Томаса Кьюбитта.[153]