Элита. На дне класса - Абриль Замора

Они опять посмотрели друг на друга. Горка встрепенулся. По его словам, раз или два в раздевалке они обменялись ничего не значащими фразами, а на уроке физкультуры Самуэль сказал: «Передай мяч… вот-вот», – но они не были друзьями.

Жанин допила вино и, демонстрируя полное отсутствие воспитания, бросила стакан на землю.

– Ладно. Я иду. Мне все равно, что меня не пригласили, это вечеринка, в нашем городишке намечается что-то интересное, и я не собираюсь здесь торчать. У меня выдалась дерьмовая неделя, и я заслуживаю чего-то лучшего, чем вливать в себя литры вина на гребаной площади. Мне нравится быть с вами… Я рада, что Мелена пришла, но, если честно, с меня хватит того, что мы последние изгои в «Лас-Энсинас». Я больше так не хочу. Почему нас игнорируют? Правда, я имею в виду, посмотрите… парень пригласил весь класс, кроме нас. Он кажется милым, но… Конечно, мы его не знаем, я никогда с ним не общалась, но он тоже не облегчил мне задачу, ни разу не подошел, чтобы спросить о чем-нибудь, поинтересоваться, как я, или просто представиться, как делают соседи в американских фильмах, когда переезжают в новый район. Я не хочу получить пирог в подарок, но, если ты устраиваешь тусовку в субботу вечером, имей приличия пригласить каждого из одноклассников. А если нет, давай, вышвырни меня из дома, если у тебя хватит смелости, ты, гребаный официант!

Под воздействием алкоголя и под светом уличного фонаря речь Жанин прозвучала как речь Мела Гибсона в «Храбром сердце»[15], и она убедила друзей в своей правоте.

Они пересчитали оставшиеся бутылки алкоголи, и количество спиртного стало убедительным доказательством того, что они обязаны пойти на вечеринку, на которую их не позвали. Мелена сказала, что это здорово, если они собираются на тусовку, но у нее лично нет настроения, и она лучше вернется домой и поспит, поэтому вежливо попрощалась и удалилась.

Когда Горка, Жанин и Паула пришли к Самуэлю, вечеринка уже достигла апогея: гости были пьяны, дико отплясывали, кричали, преувеличенно хохотали, стайка ребят играла в бутылочку, игроки целовались… Отсутствие контроля вызывало совершенно разное поведение у каждого. Горке было все равно, что его не пригласили, он чувствовал себя непринужденно и сразу направился к столику с алкоголем, за ним последовали девушки.

Самуэль увидел их и встал с дивана.

– Привет, Самуэль, как дела? – спросил Горка, наливая себе выпить. – Слушай, мы принесли кое-что, мы не знали, как тут с бухлом.

Паула, которая была навеселе, покраснела, увидев Самуэля, и отвела взгляд. Она не хотела, чтобы он подумал, мол, именно она взяла на себя инициативу заявиться сюда, поэтому предпочла держаться в стороне и молчать.

Но это не было проблемой, потому что в Жанин вселился боевой дух, и она выступила:

– Очень плохо, Самуэль. Ты – новичок в классе, а мы – ветераны, прояви немного уважения, пожалуйста.

Самуэль оправдывался, чувствуя себя ужасно виноватым и объясняя, что вечеринку задумал его брат, а он пригласил всех наобум.

– Простите, ради бога, за путаницу, это моя ошибка. Сейчас вы официально приглашены на праздник, веселитесь, гости, веселитесь!

Самуэль вернулся к игре в бутылочку, и ребята расслабились, возможно, даже слишком. Они танцевали, пили, общались с теми, кто в «Лас-Энсинас» с ними никогда бы прежде и не заговорил, а потому чувствовали себя причисленными в круг избранных. Надо же! Ведь здесь, на тусовке, нет никакого намека на школьную форму, а еще нет ни популярных, ни отверженных, ни нуворишей, ни наследников.

Марина, которая, несомненно, была душой вечеринки, подошла к Пауле, чем немало ее удивила. Что было в этой девушке такого, что делало ее столь притягательной? Волосы стянуты в неаккуратный пучок, майка чересчур большого размера, а штаны вообще выглядят какой-то тряпкой, но таилось в Марине нечто такое, что заставляло всех смотреть на нее. Возможно, дело было в беззаботности, непринужденности, нежелании объясняться.

Странная сила помещала ее на вершину лестницы, и хотя Марина была очень естественной и совсем не тщеславной, бесспорно, именно она и только она притягивала взгляды окружающих.

Марина часто казалась отстраненной, но, когда обращала на тебя внимание или улыбалась, то небо, образно говоря, сразу становилось безоблачным. Паула не была исключением.

Паула завидовала и немного ненавидела Марину за ее обаяние (и здесь не было ничего личного), но абсолютно очевидно, что парень, который сводил ее с ума, оказался заворожен девчонкой с вьющимися рыже-каштановыми волосами.

– Паула! – воскликнула та самая девчонка, подбежав и поцеловав ее в щеку. – Ты такая милая!

Паула засомневалась в том, что это правда – она не была накрашена, не выпрямила волосы, и хотя щеголяла в майке по размеру, та ей не очень шла, просто была практичная.

– Спасибо.

Девочки поболтали об алкоголе, о пьяном парне, который постоянно ко всем лез, и даже о том, какие хорошие новые одноклассники. После трех или четырех реплик Марина вернулась на танцпол, а Паула продолжала наблюдать за ней из-за стола, как будто проводила исследование, чтобы выяснить, в чем состоит дар соперницы.

Паула походила на диктора документального фильма о животных на телевизионном канале, с той только разницей, что диктор сидел внутри нее, и, вместо того чтобы говорить об африканских муравьях из Нигерии, она перечисляла качества кудрявой девушки, которая издалека казалась совершенно никакой, но вблизи имела сущность ангела.

Эта мысль заставила Паулу понять, что, если бы странный волшебный пришелец с другой планеты предложил исполнить любое ее желание, она бы не колебалась и не задумываясь попросила превратить себя в Марину. Представлять себя в ее теле показалось захватывающей перспективой, но очарование момента длилось три секунды, потому что в тот же миг Паула поняла и кое-что совсем не смешное: быть шестнадцатилетней и хотеть быть кем-то другим – это звучит не очень хорошо.

У нее не имелось претензий к собственной персоне, раньше она не особо мучилась комплексами, нравилась себе и любила отражение, которое видела в зеркале каждое утро, но была лишена блеска, а это либо есть, либо нет. Вот такие мысли вертелись теперь в ее голове. Нельзя посетить полезные курсы или посмотреть видео на «Ютьюбе», чтобы стать неотразимым магнитом и ангелом, как Марина. Нет. Поэтому она вдруг загрустила, но не потому, что не могла измениться, а потому, что захотела измениться и уже не чувствовала себя комфортно в своем теле.

Ну а Самуэль имел к ее проблеме самое непосредственное отношение. Она знала, что Марина может кормить парня с ладони, и продолжала смотреть на импровизированный танцпол, который он устроил в гостиной. И это