Путинбург - Дмитрий Николаевич Запольский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Опер проводил «мерседес» до финского КПП и набрал Москву:
— Пускайте машины.
Обратно ехали не спеша, объезжая по обочине огромную пробку из автобусов и иномарок. Финского бедолагу помариновали еще два часа, пока Рейя трясущимися руками пробивал дыроколом дырки в кипе бумаг, раскладывая их в хронологическом порядке, подписывал и ляпал печати на каждый документ. Казалось, это никогда не закончится. Он был уверен, что после того, как отдаст коренастому парню в черной куртке документацию, тот его завалит прямо в офисе. Тяжело ему было. Руки не слушались. «Не убьют, — подумал Рейя. — Отсижу, освобожусь, все будет нормально». Работа пошла побыстрее. Сгоняли в магазин, купили суровые нитки. Опер показал, как сшивать бумаги, как завязывать и заклеивать узелки квадратиками: «В данной папке сшито и пронумеровано столько-то листов». Рейя погрузил последнюю коробку в багажник красной «семерки» и поехал домой. Но уже с перспективой остаться в живых. Опер с полной машиной документации рванул в Петербург, где уже ждали понятые и следователь по особо важным делам из Москвы Юрий Ванюшин, однокашник Путина по юрфаку. В кабинете налоговой полиции начали осмотр документов. Все было как на ладони: финские компании перечисляли на фирму Рейи плату за рекламное время на российских телеканалах, а Рейя обналичивал эти средства в Финляндии и посылал часть в Россию уже налом через курьеров. Была еще контрабанда леса, еще кое-какие обналы, даже мелкие заказы на порнофильмы, но самое главное — на расчетный счет фирмы Russkoe Video OY в финском банке был переведен один миллион долларов. От Мост-банка[124]. За покупку государственного телевизионного канала в Санкт-Петербурге. И оригинал платежки именно с такой формулировкой «за телеканал» был на столе важняка[125] Ванюшина. Двое понятых подписали протокол осмотра документов. И что самое главное — было собственноручное заявление Нюкконена на имя генерального прокурора РФ…
Операция «Штурм» началась. Можно было реализовываться.
СОБР налоговой полиции сидел в автобусах. Группам раздали пакеты с адресами. Входили на каждый объект двумя группами: первая кладет на пол охрану, вторая вламывается через окна второго этажа по лесенкам. Сейфы пилили болгарками, двери выносили домкратами. Охрану невежливо связывали строительными хомутами. Документы и компьютеры складывали в КамАЗы. Брали уже не финскую фирмочку, а целиком холдинг «Русское видео» со всеми его дочерними структурами: Ломоносовским морским портом, лесным и морским бизнесом, десятками фирм-помоек, страховой компанией «Русь» и Российской финансовой корпорацией. И масонской ложей.
Это были не просто большие деньги, это были миллиарды. Опера были в шоке: агентура докладывала о колоссальных оборотах компании, но истинную сумму доходов не знал никто, кроме руководителей. Даже вице-президент Сергей Каракаручкин, согласившийся на сотрудничество в обмен на непривлечение к уголовной ответственности и ставший агентом. У налоговой полиции десятки коробок с печатями обнальных фирм, коносаментами и накладными, липовыми таможенными документами, перепиской и бухгалтерской отчетностью из которой ясно: «Русское видео» — спрут. Паразит на теле бюджета города и страны, сборище проходимцев, обслуживающих бандитов и контрабандистов. Особый интерес следственной группы привлекли документы финской компании Russkoe Video Finland RVAF OY Ltd, на счета которой переводились деньги, которые Митя получал из бюджета Госкино за переклейку титров. И именно эта фирма оплачивала развлечения Армена Медведева и Галины Старовойтовой за рубежом. Принадлежала она господину Рейе Нюкконену и самому Мите. На финский счет фирмы в 1997 году упал миллион долларов от группы «Медиа-Мост», а точнее, от самого Гусинского[126], который хотел забрать у него «11 канал», чтобы создать на его базе ТНТ. Но гонорар был побольше, только половину забрал Мирилашвили, чтобы отдать долг Кумарину, у которого Митя брал денежки на мелкие нужды. Я уже говорил, что он денег не считал и жил поперек всякой экономики.
Я окончательно ушел из «Русского видео». А оперы разошлись не на шутку: началась реализация оперативного дела. Обыскивали Митю, Мирилашвили, Линькова, каких-то клерков, изымали сотни коробок с бумагами, пакеты с деньгами, какие-то ценности и сотни печатей подставных фирм. Искали компромат. На Путина. Митю арестовали в октябре и отвезли в Выборгский СИЗО. Предъявили совершенно левые обвинения. В суде почти все рассыпалось.
Меня таскали на допросы в Генпрокуратуру. Я защищался пятьдесят первой статьей. Что я мог сказать следователю-важняку Ванюшину? У меня не было права финансовой подписи «Русского видео», а все остальное было просто ритуалом. Я не хотел, чтобы Митя сидел, не потому, что он мне был симпатичен. Просто российская тюремная система такова, что негодяям в ней живется неплохо. А Митя был откровенный негодяй.
Когда в 2002 году Митя умер, никто не связал смерть бедолаги с предыдущими. А в 1998 году, уже после моего ухода, внезапно заболел и через пять дней в страшных мучениях скончался главный бухгалтер «Русского видео» Кондрин — молодой здоровый человек, энергичный и спортивный. Через месяц, накануне допроса в прокуратуре, заболел его заместитель Антонов. И тоже сразу умер. И таких странных смертей я насчитал чертову дюжину, если не считать Старовойтову, Гайдара и Собчака. Но это не самый странный факт в истории «Русского видео». Есть еще. Например, Юрий Щекочихин, который в 1998 году опубликовал в «Новой газете» небольшую статью про свое расследование деятельности «Русского видео» и про контрабанду, которую крышевала питерская милиция, тоже умер от отравления загадочным ядом в 2003 году. Есть один малоизвестный факт: именно Щекочихину передали оперативники первоначальный компромат на «Русское видео». И именно они организовали первоначальную атаку. В Государственной думе депутат Илюхин, получивший, в свою очередь, компромат на «Русское видео» и потребовавший от Счетной палаты провести тщательную проверку фактов контрабанды и всей деятельности «Русского видео», тоже умер при загадочных обстоятельствах.
Трабер жив и здоров, Резник и Грунин тоже, Мирилашвили и Линьков тем более. Как-то повезло и мне. Возможно, я просто люблю исключительно хороший чай. Поэтому покупаю его только в специальных чайных магазинах.
«НОВИЧОК»
B девяносто пятом я начинал каждый день с поездки в криминалистическую лабораторию, которая хоть и называлась пафосно «Центр судебно-медицинской экспертизы», но по сути представляла собой огромный морг. В него круглые сутки ехали фургоны-труповозки, свозя на Екатерининский проспект, 12 тела убитых в криминальных войнах, казненных по
