i 0a3a4f30eeb528b3 - Admin

  Единственное, с чем лейтенанту Семёнову и другим рейнджерам пришлось согласиться - с правом её семьи и родных указать место захоронения. Они выбрали место в ряду могил на боковой неприметной аллее Мемориала. Семёнов, тогда ещё лейтенант, лично участвовал в церемонии и пережил нешуточный стресс. С тех пор он понял, что больше не имеет права на сколько-нибудь длительное праздное времяпрепровождение. Образ восемнадцатилетней Натальи Ключевской, за какие-то несколько месяцев, параллельно с учебой в школе второй ступени заработавшей звание профессионала и ставшей сержантом-рейнджером, стал для него сильнейшим стимулом к постоянному преодолению своих слабостей и недостатков.

  Тогда он, двадцатидвухлетний лейтенант и встретился с молодым специалистом по проблемам экстремальной психологии и психиатрии, врачом Центра Специальной медицинской безопасности России Викторией Знаменской, ещё даже не помышлявшей всерьёз о реальной карьере президента всей России, но уже принадлежавшей к составу специалистов Пси-Корпуса России и подумывавшей о карьере в войсках спецназа родной страны. Он тогда проходил двухдневную психологическую реабилитацию после участия в похоронах Натальи Ключевской и, несмотря на строгий карантин, по своему обыкновению собрался лично поучаствовать в очередных учениях рейнджеров в близлежащей части.

  Он мастерски выбрался с гостиничного этажа Службы психологической реабилитации, тихо и незаметно миновал посты охраны и уже открывал дверь выходного шлюза жилого корпуса для пациентов, когда на его запястье легла ладонь неведомо как вычислившей его молодой медички.

  Едва взглянув ей в глаза, Семёнов понял, что его план побега накрылся полностью и окончательно. Ему вдруг стало так стыдно, что он густо покраснел, чего с ним не случалось со школы первой ступени. Врач тем временем сама закрыла на ключ-коды открытую было Семёновым дверь шлюза и посмотрела на него по-доброму и без осуждения.

  Семёнов в этом взгляде прочёл больше: удивление, что такой исполнительный и профессиональный офицер забывает элементарные вещи: без реабилитации и сертификации его просто не допустят на ракетный выстрел к боевым и учебным спецоперациям и поставят крест на дальнейшей специальной подготовке.

  - Простите. Больше не повторится. - смущённо и тихо, буквально сгорая от накрывшей его с головой волны стыда, проговорил он.

  - Знаю. Идёмте в палату, поговорим. - ответила врач.

  Они поднялись на этаж, вошли в одноместную палату, сели на кровать и проговорили часа четыре. Семёнов держал её руку в своих руках и изредка взглядывал ей в глаза, удивляясь, как она мягко и профессионально разрядила ситуацию с неудавшимся побегом. Но они тогда говорили не о неудавшемся побеге, а о чём угодно другом. Зная, что медики "Пси-корпуса" просто по определению являются профессионалами в общении, Семёнов тщетно пытался уловить заданность в процедуре общения и не находил её.

  - Напрасно ищете, Захар. Я говорю с вами не по обязанности. - ответила врач на его невысказанный вопрос. - Вы мне интересны не как пациент, а как человек. А пациентов у нас, кстати, сейчас не так много, чтобы я была лишена возможности просто поговорить без всякой заданности.

  - Понимаю, Виктория...

  - Станиславовна. - поправила врач. - И давайте договоримся: мы оба слишком хорошо знаем, что наше сегодняшнее общение - не дань традиции и не игра случая. Со временем многое в нашей с вами жизни и судьбе может измениться. Но одно не изменится никогда: где бы ни были вы - я найду вас и помогу вам в любом достойном деле.

  - Я также. Где бы ни были вы - я смогу найти вас и помочь вам. - паузой в речи обозначив высказанное врачом окончание стандартной фразы, сказал Захар Семёнов, чувствуя, как ледовый панцирь, сковавший после гибели Натальи Ключевской его чувства, тает и истончается с каждой секундой. Но внешне все осталось по прежнему - он просто чуть сильнее сжал в своих руках её ладони и она поняла это движение правильно, со всем подтекстом.

  - Надеюсь, вы не будете сбегать раньше сертификации? - улыбнулась врач озорной и раскрепощённой улыбкой. - Теперь-то не будете?

  - Никогда, Виктория Станиславовна. - серьезным тоном ответствовал Захар Семёнов и вдруг улыбнулся широко и свободно. - Вы прямо чудо совершили. Я впервые хоть как-то улыбнулся за три дня. А думал - разучился.

  - Это хорошо. - врач встала. - Выздоравливайте.

  - А вы...

  - Нет, на сертификационной комиссии меня не будет. Я занимаюсь дальней и средней наукой, а там, на комиссии - преимущественно оперативники и практики.

  - Но вы и сами практик...

  - Пока что я по большей части учёный, а потому моя практика носит преимущественно теоретический и мало применимый к оперативной работе характер. - она погладила его мягким взглядом, открыла дверь палаты и вышла.

  С тех пор они виделись часто, настолько, насколько позволяла их работа и служба, а также время, не занятое семейными проблемами и необходимым глубоким отдыхом. Он стал свидетелем подписания договора Знаменской, а она, в свою очередь, стала свидетелем подписания договора Семёновым. По большей части их встречи носили рабочий характер, хотя оба прекрасно понимали, что с той самой действительно совершенно не случайной первой встречи они глубоко и нежно любят друг друга. Любят настолько, что никаких слов при их встречах им обоим обычно и не требовалось - они чувствовали и читали друг друга на глубочайших и высочайших уровнях, далеко оставлявших позади уровни интуиции и предвидения и не требовавших никаких слов или жестов.

  Ни жена Семенова, ни муж Знаменской не препятствовали их общению - уже давным-давно в России было принято к таким отношениям относиться предельно бережно и ответственно. Если удавалось, они ездили в короткие двухнедельные отпуска куда-нибудь в зелёные пояса, в один из многочисленных центров отдыха и там старались каждую минуту посвящать исключительно обществу друг друга.

  Знаменская знала, что династия Семёнова уходит корнями в девятнадцатое столетие Темных веков и очень часто её представители были связаны с вооружёнными силами России, Украины и Белоруссии, а также с информационными подразделениями - от средств массовой информации до архивно-библиотечных центров. Спустя века эти две "ветви" объединились в Союзе Рейнджеров России, где информационная поддержка, при условии её полной вооружённой защищённости, стала одним из мощнейших факторов стопроцентной эффективности деятельности всех подразделений Союза.

  Семёнов также знал, что династия Знаменской не менее древняя, чем его собственная и уходит корнями в шестнадцатое столетие. Среди её представителей было немало известных медиков и психологов, но ещё больше было представителей тогда ещё весьма нетрадиционного направления, основанного на использовании нестандартных возможностей человека. Тогда их называли колдунами, ведьмами, волхвами. Многие из них входили в Защитный Духовный каркас России, многие работали в Системах Духовной защиты Украины и Белоруссии, немало было среди них защитников Духовности из Польши и Болгарии.

  От них Знаменская унаследовала широчайшую и глубочайшую эрудированность в стандартно-традиционных и нетрадиционных частях Свода медицинских знаний, а также мощнейшие возможности использования собственных традиционных человеческих и нечеловеческих возможностей. Зверски убитая первая Знаменская была также членом династии Знаменской, ещё пра-пра и ещё энное число раз прабабушкой. В таком варианте никто не видел ничего особенного: Россия знала и не такие сочетания, способные отдавать энергию на благо народа на протяжении столетий или разряжаться в ярчайшей вспышке в критические моменты.

  Общаясь со множеством людей в экстремальных ситуациях, всегда приходя на помощь по самым малозначительным просьбам или намёкам, Знаменская и Семёнов сплотили вокруг себя тысячи людей, которые никогда не чувствовали себя тупыми исполнителями чужой воли. Это были профессионалы, за которыми стояли десятки тысяч людей и силами их Россия в кратчайшие сроки окончательно восстановилась после труднейшего периода борьбы с Вирусом Очищения Цивилизации, прошла трудный путь к реабилитации Психологической мощи и вернулась к единоличному правлению после десятилетий коллегиального правления.

  Хотя Знаменская и заняла пост президента, как её далёкая предшественница, на одной из будущих неофициальных и нерабочих встреч с Семёновым она, глядя на свой собственный новенький портрет в президентском облачении, украшавший кабинет Семёнова, невесело пошутит, что несмотря на то, что её должность и называется президентской, фактически по уровню мощи власти она - королева, а по возможностям - императрица. Ей давно было хорошо известно, что только несокрушимая профессиональная всеобъемлющая пирамида сможет удержать народ России от опаснейших шатаний и экспериментов и ради сохранения мощи и совершенства этой пирамиды она была готова на всё. Эта жертвенная готовность распространялась на всех её знакомых и незнакомых сподвижников, но начисто исключала автоматическое бездумное повиновение.