Измена. Заставлю любить (СИ) - Игонина Ольга

Да пошел ты! Извращенец. Нажимаю на сброс и от злости швыряю телефон на кровать.

Скорее бы с Владом все определилось, и мне не пришлось бы выбирать между ним и работой.

Я бы бросила ее не глядя, деньги там не великие. Но так хочется исполнить свою мечту… Вот как получу главную роль, отыграю сезон, и можно будет уходить.

Иду на кухню, жуть, как хочется есть. Но фигура прежде всего. Достаю из холодильника тарелку с овощами. Съедаю кусочек огурца, запиваю его большим стаканом теплой воды. Снова прохожу мимо зеркала.

Спинку ровнее, грудь вперед, попу назад. Все таки я очень даже огонь! Не зря Влад обратил на меня внимание.

Ничего, достанется мне и главная роль, и главный мужчина моей жизни. Все будет! Надо только еще немного подождать.

Глава 22. Марш лягушек

- Мирош, тсссс! - пытаюсь успокоить самого активного из “своих” детей. - Помнишь, мы договаривались, как себя вести в театре?

- Помню, - бухтит маленький буян.

- Сидим тихо, - обращаюсь ко всем, - внимательно смотрим, слушаем и главное - запоминаем! А потом, когда выйдем, расскажете все, что увидели.

Три раза за утро мы повторили с моей группой правила поведения в театре, и все равно у нас шум-гам. Но ничего, так обычно бывает на детских спектаклях. Актерам приходится не реагировать на возгласы, вопросы из зала и прочие внезапности. Надеюсь, ближайший час пройдет у нас без форс-мажоров.

Занавес открывается, смотрю, как ребятишки наблюдают за волшебством. Сидим так близко к сцене, что хорошо видны все декорации.

- Полина Николаевна, - раздается громкий шепот. - А что запоминать?

- Все, Мирош, - шепчу в ответ. - Все, что увидишь.

На сцене прыгают лягушки. Они танцуют невпопад, но вполне возможно, что это - “режиссерская концепция”. Особенно из ряда выбивается третья лягушка слева. Кого-то она мне напоминает, но не могу вспомнить, кого.

Вряд ли кто-то из известных мне местных актрис выходил бы на сцену в этом образе. Мелковато.

- А почему Дюймовочка больше вас? Она ведь раздавит крота левой пяткой. - Мирон своим громким замечанием запускает волну смеха в зале. Минут пять уходит на то, чтобы угомонить ребят.

Лягушки ускакали, а я так и не успела разглядеть повнимательнее жительницу болота, которая показалась мне знакомой.

Действие меняется. Обожаю детские спектакли, обычно наблюдаю не только за актерами, но и за зрителями. Всегда есть особый контакт, без него никак.

На сцену выбегают феечки, кружат хоровод и вдруг резко замирают в разных позах. Мои девочки в восторге, раздаются громкие аплодисменты.

Одна из актрис остановилась прямо перед нами и присела в реверансе. Смотрю в ее ярко раскрашенное лицо и цепенею. Вот теперь я ее узнала.

Это Стефания. Сумасшедшая фея-лягушка. Это точно она!

До окончания спектакля еще около пятнадцати минут. И этого времени мне отчаянно не хватает, чтобы успокоиться. Глубоко дышу, сжимаю кулаки и вонзаю ногти в ладони.

Слишком странное совпадение. Если бы у нее и правда было что-то не в порядке с головой, ее вряд ли допустили бы к работе в театре, тем более на детских представлениях. Но вдруг она скрывает свое заболевание? Или его просто нет.

Живота у нее тоже, кстати, больше не наблюдается. Лягушка стройна как цапля.

Спектакль закончился, пора выходить, а я так и сижу, замерев. И пытаюсь понять, что в этом пазле не сходится. В голове сумбурно скачут обрывки из статей, которые принес Влад, его заверения о том, что у него никого нет, что эта Стефания - посторонний человек, который просто за что-то решил ему отомстить.

- Полина Николаевна, ты идешь или как? - напарница трогает меня за плечо. При детях мы должны обращаться друг к другу по имени отчеству. Киваю и с трудом поднимаюсь.

Собираем детей в холле, строим по парам и выходим на улицу. До садика идти пару кварталов, но у нас ЧП - девочкам срочно нужно в дамскую комнату. Коллега берет эту миссию на себя, а я остаюсь ждать с мальчишками.

Дверь служебного входа распахивается и на тротуар выплывает прима местного ТЮЗа госпожа Стефания Лягушковна.

- Мирон, ты за старшего! - быстро делегирую полномочия и впиваюсь в нее взглядом.

Она несет себя по улице с высоко поднятой головой, так, будто идет по Бродвею, а не по обычному российскому городу. Ее переполняет гордость и довольство собой, это чувствуется даже с расстояния.

А это еще что за новости? До боли знакомая сиреневая юбка в мелкую плиссировку. Жакет на тон светлее. На ней что - мой костюм? Уже с месяц как не могу найти. Шили полгода назад по моим меркам. Вряд ли есть второй такой же.

Или… еще одно совпадение? Вот уж не думаю.

- На первый-второй рас-с-считайсь! - командует мой подопечный, и ребята начинают выкрикивать свои номера.

Игра в “ты за старшего” всегда отлично срабатывает, когда надо утихомирить и отвлечь детей. Главное, назначать их важными и ответственными персонами по очереди.

Фея Квакушкина останавливается у стеклянной двери, приподнимает солнечные очки, оценивает себя и посылает едва заметный поцелуй.

Меня она не замечает. Это к лучшему, по крайней мере, сейчас. Мне кажется, что она вообще никого, кроме себя, не видит.

Делаю шаг навстречу и осматриваю ее. У меня нет слов! На лацкане миниатюрная брошь - цветок из голубых сапфиров. Точно такой же, какой Влад купил мне, когда мы были в Венеции. Мы тогда вместе зашли в местную лавку и выбрали его. Продавец заверил, что все украшения у них в единственном экземпляре.

Это точно мои вещи! Но как они у нее оказались?

Вблизи я еще раз обращаю внимание на живот. Его точно нет. Значит, она не беременная? Да и будь она в положении, никак бы не смогла натянуть юбку от костюма.

Дрожащими руками лезу в сумочку и достаю телефон. Успеваю сделать фото Стефании со спины, но мой наряд все равно узнаваем.

Возвращаю детей в сад. Мне очень жалко с ними прощаться. Смотрят на меня доверчивыми глазками и спрашивают, почему я не буду сегодня читать им книжку перед обеденным сном.

- Ребятки, у Полины Николаевны сегодня важное задание, - приходит мне на помощь нянечка. - Так что сказка с меня.

Выхожу из здания и на мгновение теряюсь. Идти домой, где хозяйничает Нина, не хочется. Родители на работе, решаю прогуляться до парка.

Руки до сих пор дрожат, немного тянет низ живота. Нужно успокоиться и переварить то, что я сегодня увидела. Покупаю мятный чай и сажусь на ближайшую лавку.

Маме такое не расскажешь, она вмиг определит, что я сама виновата. До папы, уверена, и не дозвонюсь. У него сейчас либо лекция, либо заседание кафедры. Все, как обычно. Так что помочь мне в этом может только один человек - Катя.

Набираю подруге, она отвечает с первого же гудка.

- Полина, ты уже вышла на работу? Может, надо было еще немного отдохнуть? - у Кати обеденный перерыв. Слышу, как включили кофеварку и микроволновку.

- Завтра отдохну. Меня уволили, - с грустью сообщаю, - сегодня последний рабочий день, точнее, его обрывок.

- Как это уволили? - охает она. - А начальство твое вообще в курсе, что с беременными так по закону нельзя? - голос меняется, слышу претензию и недовольство.

- Кать, я еще никому не говорила, что в положении. Ну оставят они меня по суду, а потом что? Сделают условия, что я сама сбегу. Или на “легкий труд” отправят, и буду я в канцелярии документы перекладывать. Оно мне надо? Не стала с ними спорить. Может, зря, конечно, но сейчас мне точно не до этого.

- Да, тут ты права. Беречь себя надо.

- Я не про это. Кое-что случилось…

- Айн момент! Бегу в коридор!

Слышу, как хлопает дверь и раздается стук Катиных каблучков.

- Говори! - произносит она на выдохе.

- Мы сегодня с детьми в театре были, на “Дюймовочку” ходили. Помнишь, говорила?

- Ну? - нетерпеливо уточняет.

- И знаешь кого встретила?

- Поль, не томи! Давай сразу развязку!

- Беременную!

- Кого?

- Ту девушку с животом, которая ко мне в консультации подходила.