Украинский вопрос” в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIХ века) - Алексей Миллер

Если Белинский демонстрировал весьма агрессивную ассимиляторскую позицию, а Венелин отстаивал те же идеи в более умеренном, даже ироническом тоне, то один из виднейших славянофилов Ю. Ф. Самарин был не только сторонником сохранения культурной самобытности украинцев, но даже определенной административной обособленности Украины. В дневнике, веденном им в Киеве в 1850 г., он полемизирует с интерпретацией украинской истории Кулишем, считавшим, что Украина в XVII в. могла бы стать самостоятельной, если бы не предательство казачьей старшины, но при этом замечает: «Пусть же народ украинский сохраняет свой язык, свои обычаи, свои песни, свои предания; пусть в братском общении и рука об руку с великорусским племенем развивает он на поприще науки и искусства, для которых так щедро наделила его природа, свою духовную самобытность во всей природной оригинальности ее стремлений; пусть учреждения, для пего созданные, приспособляются более и более к местным его потребностям. Но в то же время пусть он помнит, что историческая роль его — в пределах России, а не вне ее, в общем составе государства Московского».(41)

Ясно, что вскоре после разгрома Кирилло-Мефодиевского общества такие взгляды не могли быть опубликованы, но они логично дополняют широкий спектр отношения русских образованных слоев к украинскому вопросу. Общим для всех был тезис о государственном единстве Южной и Северной Руси, но одни видели путь к этому единству через более (Белинский) или менее (Венелин) агрессивную русификаторскую политику, через создание культурно и лингвистически гомогенной нации, а другие, как Самарин, понимали это единство как политическое, с сохранением культурной и языковой самобытности Украины. (Вряд ли, впрочем, в своих представлениях о самобытности Украины Самарин шел так далеко, что готов был поддержать вытеснение русского языка малорусским. Скорее он представлял это как развитие украинского языка во внегосударственной сфере).

Ограниченный всплеск активности в обсуждении украинского во-проса в 40-е гг. не получил своего развития в первой половине 50-х годов. Члены Кирилло-Мефодиевского общества отправились в ссылку, и тактика правительства, решившего «не показывать вида», что проблема существует, срабатывала, пока николаевский режим не рухнул в результате поражения в Крымской войне и связанной с ним, как считали многие, смерти императора. Все, в том числе и «украинский вопрос», переменилось с началом нового царствования. (43)

Библиография

1 Kohut Z. Russian Centralism and Ukrainian Authonomy. Imperial Absorbtion of the Hetmanate 1760s — 1830s. Cambridge, Mass., 1988.

2 Kohut Z. The Ukrainian Elite in the Eighteenth Century and Its Integration into the Russian Nobility // Banac I., Bushkovich P. Nobility in Russia and Eastern Europe. New Haven: Slavica Publishers, 1983. P. 75

3 Kohut Z. The Ukrainian Elite... P. 78, 83.

4 Ibid. P. 84.

5 »Denn jedes Volk ist Volk; es hat seine National Bildung und seine Sprache». CM.: Kemilalnen A. Nationalism: Problems Concerning the Word, the Concept, and the Classification. Jyvaskyla, Kustantajat, 1964. P. 42.

6 «Опыт собрания старинных малороссийских песней» Цертелеиа вышел в СПб. в 1819 г, а «Малороссийские песни, изданные М. Максимовичем» в Москве в 1827 г. Подробно о Цертелеве, Максимовиче и вообще об этнографической составляющей того весьма разнородного явления, которое можно условно назвать ранним украинофильством, см.: Пыпии А. Н. История русской этнографии. Т. 3. Этнография малорусская. СПб., 1891. (Пыпинский анализ политического аспекта явления устарел.) Понятием «раннее украинофильство» мы будем обозначать тот этап интереса к украинской, а чаще всего казачьей теме, который не предполагал утверждения исключительной украинской идентичности среди его адептов.

7 Cм: Bushkovich P. The Ukraine in Russian Culture 1790—1860: The Evidence of the Journals // Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas 39 (1991), H. 3. S. 339—363, a также Sounders D. Ukrainian Impact on Russian Culture 1750—1850. Edmonton, 1985; Каппелер А. Мазепинцы, малороссы, хохлы: украинцы в этнической иерархии Российской империи // А. Миллер, Б. Флоря, В. Репринцев (ред.) Россия—Украина: история взаимоотношений. М., 1997. С. 125—144.

8 Свои сочинения Падура издал в 1844 г.: Ukrainky z nutoju Tymka Padurry. Warszawa, 1844 О Падуре см.: Пыпин А. Н. Этнография мало-русская... С. 252—258.

9 Собственно «украинские» украинофилы относились к этому резко отрицательно, «Изобретение комнатных козачков принадлежит цивилизаторам заднепровской Украины — полякам.[...] Новейшие представители вельможной шляхты с чувством просвещенной гордости называют это покровительством украинской народности, которым-де всегда отличались их предки. [...] В краю некогда козацком сделать козака ручным с самого детства — это то же самое, что в Латгалии покорить произволу человека быстроногого оленя», — писал Шевченко. (См.: Современник. 1860. № 3. С, 102.)

10 См.: Лисяк-Рудницький I. Історични есе. Т. 1. Київ, 1994. С. 276.

11 Пыпин А. Н. Этнография малорусская... С. 262—272.

12 Подробнее о взглядах Максимовича см. главу 2.

13 О Харькове как центре раннего украинофильства см.: Бaгалей. Д. И. Опыт истории Харьковского университета. Т. 1—2. Харьков, 1893—1904; Шамрай А. (ред.) Харьковская школа романтиков. 3 т. Харьков, 1930; Шамрай А. . Харьковские поэты 30—40-х гг. XIX ст. Харьков, 1930; Ajzensztok J. Romantycy Ukrainscy a zagadnienia jednosci slowianskiej// Slavia Orientalis. N 3, 1973

14 Грушевский М. Очерк истории украинского народа. С. 348.

15 См.: Грабович Г. Шевченко як міфотворець. Семантика символів у творчости поста. Київ, 1991.

16 О значении раннего этапа деятельности Шевченко, Кулиша и Костомарова для украинского национализма см.: Pelech 0. The State and the Ukrainian Triumvirate in the Russian Empire, 1831—1847 // B. Kravchenko (ed.). Ukrainian Past, Ukrainian Present. N. Y., 1993.

17 О Кирилло-Мефодиевском обществе и идеологии его членов см.: Зайончковский П. А. Кирилло-Мефодиевское общество (1846—1847). М., 1959.

18 Кирило-Мефодіївське Товариство. Т. 3. Сост. О. О. Франко и др. Ред. Л. 3. Гісцова, Г. Я. Серпенко. Київ, 1990. С. 309.

19 Зайончковский. П. А. Кирилло-Мефодиевское общество... С. 118.

20 Зайончковский. П. А. Кирилло-Мефодневское общество... С. 129—130.

21 Там же. С. 125—126.

22 Там же. С. 118.

23 РГИА, ф. 772, оп. 1, сд. хр. 3210.

24 Там же. Л. 13.

25 РГИА, ф. 772, оп. 1, ед. хр. 3210. Л. 9.

26 Там же. Л. 18 об.

27 Там же. Л. 22 об.

28 Pelech 0. The State and the Ukrainian Triumvirate in the Russian Empire, 1831—1847 // B. Kravchenko (ed.). Ukrainian Past, Ukrainian Present. N. Y., 1993.

29 «Здесь живут краснокожие Фенимора Купера», — писал, например, О. Бальзак о крестьянах Франции в 1844 г. Множество других высказываний образованных французов в этом духе см. у Ю. Вебера в главе под говорящим само за себя названием «Страна дикарей». (См.: Weber E. Peasants into Frencmen…Ch. 1, “A country of Savages”. P. 3-6)

30 Белинский В. Г. ПСС. Т, 7. М., 1955. С. 64—65.

31 Белинский В. Г. ПСС. Т. 5. М., 1954. С. 177, 330. Подробно о позиции Белинского см.: Rutherford A. Vissarion Belinski and the Ukrainian National Question //Russian Review. Vol. 54. N 4. October 1995

32 Лавровский П. А. Обзор замечательных особенностей наречия малорусского сравнительно с великорусским и другими славянскими наречиями // Журнал Министерства народного просвещения. Июнь 1859. С. 225.

33 Bushkovich P. The Ukraine in Russian Culture: 1790-1860. The Evidence of the Journals// Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas 39 (1991). Н. 3. S. 341.

34 Белинский В. Г. ПСС. Т. 12. С. 441.

35 См.: Рейтблат А. И. (сост.) Видок Фиглярин. Письма и агентур-ные записки Ф. В. Булгарина в III отделение. М., 1998. С. 556.

36 История Русов или Малой России. Сочинение Георгия Конисского, архиепископа Белорусского. Чтения императорского общества истории и древностей российских (далее — ЧОИДР). № 1—4. М., 1846. (Реальный автор до сих пор однозначно не установлен.)

37 ЧОИДР. № 2. М., 1848.

38 ЧОИДР. № 3. М., 1847, С. 2—3.

39 Там же. С. 9.

40 Там же. С. 4,

41 Из дневника, веденного Ю. Ф. Самариным в Киеве, в 1850 году // Русский архив. 1877. № 6. С. 232. Как показатель отношения славянофилов к Кирилло-Мефодиевскому обществу чаще цитируют высказывание А. П. Хомякова из его письма Ю. Ф. Самарину от 30 мая 1847 г.: «Малороссиян по-видимому заразила политическая дурь. Досадно и больно видеть такую нелепость и отсталость». Здесь цитату обрывают (См., например: Полещук Т. Російська громадськість та український культурно-національний рух кінця 50-х — початку 60-х років XIX століття // Вістник Львівского університету. Серія Історична. Випуск 33. Львів, 1998. С. 102), но если продолжить ее дальше, то ясно, что полемизирует Хомяков именно с их увлечением политикой, не определяя своего отношения к представлениям братчиков о будущем Украины: «Когда общественный вопрос только поднят и не только не разрешен, но даже и не близок к разрешению, люди, по-видимому умные, хватаются за политику! [...] Не знаю, до какой степени было преступно заблуждение бедных Малороссиян, а знаю, что бестолковость их очень ясна. Время политики миновало [...] Наше дело — борьба нравственная» (Русский архив. 1879. Кн. 3. С. 327—328).

41 Запрет простудившегося Николая І давать ему какие-либо лекарства нередко истолковывают как своеобразную форму самоубийства.

Глава 2. Первые годы царствования Александра II. «Скрытая» стадия активизации украинофильства

Уже первые шаги по либерализации режима в начале царствования Александра II затронули и положение активистов украинского национального движения, репрессированных по делу Кирилло-Мефодиевского братства. Запрет на публикацию их произведений был снят. Костомаров был возвращен из провинции и получил место профессора. Его появление в Петербургском университете было поистине триумфальным — после первой лекции из аудитории его вынесли на руках. У Кулиша вскоре появилась собственная типография в Петербурге. (1) В 1858 г. вернулся в столицу и Шевченко. Вообще Петербург в то время становится центром довольно многочисленного и активного украинофильского кружка. «Жаль мне, что Вы находитесь так далеко от родины и от Петербурга, который, по множеству проживающих здесь украинцев, заменяет нам отчасти родину», — писал Кулиш одному из своих корреспондентов-украинцев в 1861 г. (2)