Лето в Эклипс-Бэй - Джейн Кренц

Может, это была не самая лучшая его идея. Правда, оглядываясь назад, он был уверен, что выбор у него был невелик. Если охотишься на королеву фей, приходится рисковать.

Он стоял у раковины в ее сверкающей белой кафельной плиткой кухне и мыл кастрюлю, в которой тушилась спаржа. Рядом с ним Октавия с полосатым полотенцем на левом плече, встала на цыпочки, чтобы поставить тарелки в шкаф. Когда она подняла руки над головой, ее груди натянули тонкую ткань ее блузки.

Черт. Он снова смотрит. Раздраженный, он сосредоточился на мытье кастрюли.

Она закрыла дверку шкафа и потянулась к кофейнику. — Черный, верно? Без сливок и без сахара?

— Верно.

Она налила кофе в две чашки и ушла в гостиную. Он вытер руки, бросил мокрое полотенце на вешалку, и последовал за ней, не в силах отвести глаз от гипнотизирующего покачивания ее бедер.

Что, черт побери, не так с этой сценой? — задумался он. Именно так все и должно было выглядеть, точно так, он надеялся, все и будет на этой стадии.

Она свернулась на уголке дивана, поджав одну ногу под себя, изящно держа в руках кружку. Огонь, который он развел чуть раньше, потрескивал в камине.

Она улыбнулась ему, и он тотчас же почувствовал, как каждый нерв и мускул его тела перешел из состояния боевой готовности к боевым действиям. Его охватило почти непреодолимое желание поднять ее с дивана, отнести в темную комнату в конце коридора и опустить ее на кровать. Он медленно согнул и разогнул одну руку, чтобы восстановить контроль.

И так было весь вечер, словно он шагал по краю обрыва в яростный шторм. Одни неверный шаг, и он упадет в глубокую воду. Не помогало и то, что снаружи как из ведра лил дождь и бесновался ветер всего каких-нибудь сорок минут назад.

Он прошел в гостиную к каменному камину, поднял железную кочергу и помешал угли. Пламя и так было сильное, но ему нужно было хоть чем-то занять руки.

— Мне понравились ваши книги, — сказала она. — У меня есть все четыре в серии.

— Я заметил. — Он отложил кочергу, выпрямился и посмотрел на книжную полку, где между тяжелыми зелеными стеклянными книгодержателями стояли его романы. — Мы, авторы, подмечаем подобные детали.

Книгодержатели выглядят дорогими, подумал он. Дельфины, играющие в прибое. Настоящий предмет искусства из стекла, это вам не дешевые, практичные книгодержатели, найденные на барахолке.

В коттедже были и другие благородные, дорогие детали. Ковер приглушенных зеленых и золотых тонов с экзотическим узором лежащий на полу из твердой древесины перед темно-зеленым диваном. Кофейный столик из тяжелого зеленого стекла, покрытый рябью и похожий на каплю застывшей лавы. Пара абстрактных картин в рамах на стенах.

Не те предметы мебели, которые вы ожидаете увидеть в летнем домике или домике для отдыха, подумал он. У него возникло ощущение, что она все здесь так украсила, чтобы чувствовать себя здесь как дома. А теперь она собирается уехать навсегда.

— Расскажите мне, — сказала она, — Это было трудно решение — оставить «Харт Инвестментс», когда вы решили серьезно заняться писательской работой?

— Принять решение было просто. — Он сел на диван и взял свою кружку с кофе. — А вот выбраться из семейного бизнеса оказалось несколько сложнее.

— Готова поспорить, что так и было. Вы — старший, и по всеобщему мнению, в вас проявился талант к инвестированию.

Он пожал плечами. — Я — Харт.

Она коротко улыбнулась ему. — На вас, должно быть, очень сильно давили, чтобы вы стали у руля, после отставки вашего отца.

— Мои родители были понимающими и всячески меня поддерживали. — Он сделал глоток кофе и медленно поставил кружку. — Но Салливан взорвался, словно гора Сент-Хеленс.

— Представляю. «Харт Инвестментс» было творением вашего деда. Все здесь знают, через что он прошел, чтобы встать на ноги и построить новую компанию после того как тетя Клаудия… — Она замолчала. — После того как «Харт и Мэдисон» разорилась.

Он обеими руками обхватил кружку. — Пап пытался защитить меня от взрывной волны, но никто не мог сдержать взрыв. У нас с Салливаном было несколько раундов на боксерском ринге, прежде чем он наконец осознал, что я не собираюсь сдаваться и менять свое решение.

— Наверное, это были нелегкие времена.

— Да уж. — Он сделал еще один глоток кофе. — Но мы их пережили.

— Нужно отдать должное крепости ваших семейных уз.

— Угу. — Он больше не хотел говорить об этом периоде своей жизни. Он был слишком тесно связан со смертью Амелии. Он оглядел комнату. — Такое ощущение, что вы планировали остаться здесь на какое-то время.

Она приподняла одно плечо, словно собираясь пожать им. — Планы изменились.

Он не смог придумать, что еще к этому добавить, поэтому попробовал другую тему. — Слышал, вы встречаетесь с Джереми Ситоном.

— Мы пару раз обедали. — Она глотнула свой кофе.

Он посмотрел на нее. — Не возражаете, если я спрошу, между вами что-то серьезное?

Она поджала губы и слегка склонила голову набок. Задумалась. — Я бы описала наши с Джереми отношения как дружеские.

— Дружеские. — Что, черт возьми, значит дружеские?

— У нас с Джереми много общих интересов.

Он кивнул. — Искусство. Джереми рисует.

Она с вежливым участием поинтересовалась. — В чем тут проблема?

— Это вы мне скажите. — Он очень осторожно отставил свою кружку. — Джереми сочтет проблемой наш сегодняшний ужин?

— Сомневаюсь. — Она выглядела удивленной вопросом. — Но если он что-нибудь скажет, я объясню ему ситуацию.

— Как именно вы собираетесь объяснить ее?

— Скажу, что мы — просто друзья. Он поймет.

— Просто друзья, — бесстрастно повторил он.

— Что еще? — Она тоже поставила свою кружку и выразительно посмотрела на часы. — Боже мой, уже так поздно, не правда ли? Завтра рано утром мне нужно ехать в галерею, чтобы надеть рамки на некоторые из детских рисунков, и я уверена, что вы беспокоитесь о Карсоне.

— Выпроваживаете меня?

— Это был такой тяжелый день, — произнесла она в качестве извинения и поднялась.

— Точно. — Он не спеша встал.

Она сунула ему в руки его черную ветровку и открыла перед ним дверь. Не переставая улыбаться. По-дружески.

Он вышел на парадное крыльцо. Буря быстро кончилась, оставив после себя свежий, все еще влажный воздух.

— Осторожнее за рулем, — сказала она.

— Хорошо.

Он натянул свою куртку, но не потрудился ее застегнуть. Он засунул руки в карманы и стал, вглядываясь в ночь. Он мог слышать далекий рокот волн, разбивающихся о низ утеса под коттеджем.

Он медленно повернулся к Октавии.