Не бойся, тебе понравится! - Дарья Андреевна Кузнецова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты красивый, — вдруг негромко проговорила Халлела, приблизилась. — Мне нравится цвет твоей кожи. Похоже на какой-то полированный камень. — Ладони эльфийки огладили его грудь, изучая; пальцы легко прошлись по рёбрам вниз, на бока. — Столько твёрдости и первобытной силы! — проговорила совсем тихо. Ладони, не останавливаясь, спустились на бёдра, накрыли ягодицы. Халлела прижалась к его телу, уткнулась носом в грудь, глубоко вздохнула. — А знаешь, это возбуждает…
Шахаб дёрнулся, когда она медленно провела по коже языком, обвела сосок, слегка прикусила. О да, это действительно возбуждало! Близость красивой женщины, дразнящий запах её волос, нежные прикосновения… И Халлела не стала делать вид, что не замечает реакции. Немного отстранилась, запрокинула голову, поймала его взгляд и улыбнулась — хитро, проказливо.
— Как я и думала, ты действительно большой везде, — проворковала она, и тонкая ладонь осторожно сжала напрягшийся член. Мужчина снова рванулся — изо всех сил, на пределе возможностей. Плечи пронзило болью. Показалось, что-то хрустнуло — то ли в мышцах, то ли в цепях. — Ну-ну, мой каменный друг… Не бойся, тебе понравится!
Шахаб возненавидел эту присказку именно в тот момент. Он ждал подвоха. Любого, но — неизбежного. Боли, оскорблений, унижения… Мало ли на что способна эльфийская фантазия! Собственная уязвимость злила до кровавой пелены перед глазами, он изо всех сил напрягал мускулы и почти ненавидел собственное тело. Никакая сила и никакая магия не могли подавить рефлексы, его никто и никогда не готовил… к подобному!
В этот момент шайтар был как никогда близок к тому, чтобы заговорить, причём впустую, просто выругаться, и каким чудом сдержался — сам не понял.
Лучше бы ожидания оправдались! Но эльфийка оказалась еще более странной, чем он полагал. Она не пыталась ничего от него добиться, была нежна и умела, лаская тонкими пальцами возбуждённую плоть, и… наблюдала. Так внимательно и с таким удовольствием, что хотелось вцепиться ей в горло.
Потом она улыбнулась как-то по-особенному, отчего по спине прошёл холодок, опустилась на колени… и Шахабу осталось только до боли стиснуть зубы, что бы сдержать стон, а удовольствия или отчаяния — он и сам не понимал. Если осторожные прикосновения женской ладони возбуждали, то её язык и губы — сводили с ума.
До самого конца он не верил, что она не ограничится этим поддразниванием. Возбудить и оставить так, например, до утра — приятного мало. А она медленно, явно наслаждаясь собственной властью и его реакцией, довела мужчину до такого острого оргазма, что заставила, кажется, на пару мгновений потерять сознание. И только после этого, не забыв отпустить цепи, милостиво оставила его одного — приходить в себя и осознавать случившееся.
Почти не вызывало сомнений, что этим всё не закончится, так и произошло. Она приходила ночью, когда не проводилось никаких экспериментов и расчётов, и уже не ограничивалась ласками. Вынужденная эквилибристика Повилику не смущала, а забавляла; вряд ли её вообще можно было хоть чем-то смутить!
Своего поведения Халлела, конечно, не объясняла, а сам Шахаб не мог понять: зачем ей это?! Ладно бы просто секс, но были и другие поступки, которые ставили его в тупик. Она разговаривала с ним и шайтарский учила именно для этого. Танцевала — для себя и для него. Но продолжала относиться как к подопытному животному.
Шайтар решил для себя, что она безумна. А после признал, что и он — тоже, потому что вскоре стал с нетерпением ждать её ночных визитов.
И вот теперь, когда, казалось бы, всё закончилось, и закончилось благополучно, он притащил её к себе домой. Какое еще нужно подтверждение диагноза?
* * *
— Шад, будь добр, задержись.
Командовать Шаиста Шадай умела всегда и умением этим пользовалась, поэтому изменение её статуса почти не произвело на сына впечатления: для него ничего не изменилось. Родительницей она была в его детстве, а сейчас — в куда большей степени правительницей. Отделять семейное от служебного Шад научился даже до того, как стал Эхом.
Прошедшее совещание он провёл как главнокомандующий, роль которого фактически выполнял последние годы, и лишь недавно — официально, а вот теперь явно настал черёд личного. Он не сомневался, какого именно: у их семьи сейчас имелась всего одна проблема.
— Расскажи мне, что это была за лаборатория, где держали Шахаба? И где его держали до того?
Шад ожидал других вопросов, но уточнять не стал, рассказал, что успели выяснить. Немногое, впрочем. Материалы исследований он передал Мутабару и сформированной под его руководством исследовательской группе: даже без учёта истории с Шахабом там нашлось много интересного, что могло помочь если не шайтарской науке, то хотя бы шайтарской дипломатии. Задокументированные эксперименты над заключённым на международной арене послужили такой смачной оплеухой по эльфийской физиономии — одно удовольствие.
В дипломатии Шад всегда был как эхо в высшей магии, но женитьба и совместная жизнь с послом Великой Красной Орды наложила отпечаток. Ярая, конечно, не посвящала мужа в детали службы, но они теперь куда больше времени проводили вдвоём, больше разговаривали и, конечно, взаимно просвещались.
Про оплеуху были слова как раз госпожи посла, как и про то, что эльфы после неё, как обычно, преспокойно встряхнутся и сделают вид, что это не они. Но из таких мелочей складывается жизнь, а капля точит камень.
Одну из тюрем, где держали Шахаба до лаборатории, удалось установить по некоторым характерным приметам, но она находилась на подконтрольной новому правительству территории, уже и так была найдена, описана и заняла своё место в ряду свидетельств преступлений ушастых и вскормленного ими шайтарского правительства. Да и по поводу второй появились предположения, просто проверить их было сложнее. Что поделать, брат провёл последний год один в лаборатории, других заключённых там не имелось — эльфам редко удавалось захватить живыми магов, это им с Шахабом и контузившим его шальным взрывом повезло.
— Ты уверен, что там не было ничего по-настоящему важного? — нахмурилась Шаиста.
— Если объяснишь, к чему эти вопросы, я смогу ответить точнее, — пожал плечами Шад.
— Эльфы так засуетились, словно им хвост прищемили. Исследования по использованию чужой расовой магии, конечно, перспективны, но лаборатория не успела достигнуть в этом значительного успеха, достойного таких волнений, — пояснила Шаиста. — Они исследовали что-нибудь ещё? Может, какой-то секретный проект? Неужели ничего примечательного?
— Начальница лаборатории, я говорил.
О Халлеле Безродной он доложил, но осторожно, без данного Мутабаром психологического заключения и уточнения её нынешнего местоположения, да и про связь с братом упомянул вскользь.
— Чтобы ушастые начали так бегать из-за отрезанной от корней… — проговорила мать с сомнением. — Да будь она хоть трижды гениальна,