Временные трудности - Кузнецова

Как и браслет Шадии, он являлся не только пространственным хранилищем, но и помогал накапливать дополнительную ци. Как и браслет Шадии, Ксингу пришлось надевать его собственноручно, изменяя размер, чтобы внутрь пролезла кисть девушки, и чтобы он потом достаточно плотно обхватил запястье. Как и Шадия, Альмирах очаровательно покраснела, а потом накинулась на него в жарком порыве страсти.

Ксинг не знал, имеет ли символическое значение подарок браслета женщине мужчиной, либо же был важнее процесс собственноручного надевания, но о символическом значении такого подарка смог бы догадаться даже последний глупец. Ксинг себя глупцом не считал и был готов принять на себя все требуемые обязательства. Но сначала следовало вернуться в Империю, разобраться с Шарифом, найти Мэй и сразиться с негодяем-учителем.

Путешествие на панцире черепахи заняло не один месяц, полёт на летающем корабле продлился всего лишь полдюжины дней. «Жаворонок» с честью выдержал все испытания — когда снаружи бушевал жестокий шторм, шёл сильный ливень и били молнии, так похожие на Небесное Воздаяние, здесь внутри всё так же дул лёгкий ветерок, а капли дождя обтекали невидимую сферу. Ксинг и Альмирах несколько раз выходили на носовой помост полюбоватся непогодой. Альмирах любила стоять, раскинув в стороны руки, подставляя лицо искусственному ветру, ну а Ксинг становился сзади, обнимая или просто придерживая её за талию.

Где-то вдалеке стала виднеться полоска побережья, количество духов воды там значительно уменьшилось, вместо них появились духи земли и древа. Они практически прибыли в Империю, так что Ксинг метался по палубе, сгорая от нетерпения.

— Что-то здесь не так! — нахмурив брови, сказала Альмирах. — Мы уже должны быть над Могао.

— Может мы где-то не там завернули? Или рыбий воин неправильно понял твои желания?

Альмирах на этот раз была настолько серьёзна, что даже проигнорировала сравнение с рыбами, на которые обычно надувала губки.

— Скажи, Ксинг, — сказала она, — ты смог бы заблудиться в своей Дуоцзя? Или раньше, в поместье рода Нао?

— Конечно нет! — ответил он. — Я понял, к чему ты ведёшь. Океан — твой дом. И в собственном доме никто не блуждает. И то, что ты не можешь найти Могао, означает только одно.

— Да, — кивнула Альмирах. — Мы опоздали!

Ксинг сцепил зубы. Он слишком много времени потратил на блуждание в пещерах, потерял почти что целый день на не особо нужную возню с хунхунами, на постройку корабля, а также на полёт в неправильном направлении, который, не встреть он Альмирах, мог закочиться вообще на другом краю мира. Ксинг понимал, что несправедлив к себе, что без точного знания, куда следует идти, быстрее справиться бы не получилось. Но для героя важен результат, а не оправдания, почему этого результата не удалось достичь.

— Ещё ничего не потеряно! — заметив его мрачное настроение, сказала Альмирах и поцеловала в щеку. — Ты справишься. Мои воины сильно отстали, они прибудут сюда только через пару дней. Мы можем подождать. Они обшарят всё дно и берег, найдут этот город, чего бы это ни стоило.

Ксинг тряхнул головой. Действительно! Как бы ни торопился Шариф, он не мог быть намного быстрее Ксинга. И если даже он умудрился захватить Могао, ну и что? Дариушу тоже удалось захватить Мэй Линь в плен, но Бао Сяо не предавался глупым терзаниям, а просто выхватил свой Стремительный Клинок и прорубил путь к её спасению!

— Спасибо! — ухмыльнулся он и поцеловал Альмирах в губы. — Но мы не будем никого ждать. Если Шариф захватил Могао, то это — временные трудности!

Ксинг ухватил Альмирах за талию и посмотрел ей в глаза. Она кивнула. Рыбий рулевой выбрался из трюма и, одарив их стеклянным взглядом, перелез через ограждение и прыгнул вниз, ничуть не беспокоясь из-за большого расстояния до воды. Ксинг, удерживая Альмирах, прыгнул следом. Он не стал сразу нырять в воду, а создал под ногами воздушную опору и вытянул свободную руку в сторону «Солнечного Жаворонка». Корабль окутался невидимым сиянием ци и исчез в браслете. Альмирах последовала примеру, поместила в браслет свою одежду, после чего приняла русалочью форму.

Ксинг сосредоточился и закрыл глаза, ощупывая окружающее пространство. Теперь, после Ахрибада, он знал, чего ждать и что искать, поэтому быстро нашёл место, где выпущенная им ци уходила в сторону, следуя линиям невидимого искажения. Ксинг до сих пор не знал, как это сделано — возможно, ответ до сих пор находился среди книг и свитков в его браслете. Но для того, чтобы что-то сломать, не обязательно точно знать внутреннее устройство, нужно лишь иметь достаточно большую кувалду. И такая кувалда у Ксинга имелась. Прижимая к себе Альмирах, он рухнул в океан. Вода закружилась вокруг их тел, охватывая плотным коконом, который сверху укрыла оболочка из внутренней энергии.

Кокон сдвинулся с места и приблизился к невидимой границе, оставляя одинокого тритона далеко позади. Невидимая сила попыталась отклонить его с пути, но Ксинг был к этому готов, поэтому, как и когда-то в Чёрной Пустыне, не дал такому случиться. Пространство треснуло и исказилось, пытаясь смять, разорвать и уничтожить кокон. Но теперь, после стольких лет культивации в Лахиб Шадид, эта когда-то ужасающая атака казалось попыткой младенца убить взрослого воина в броне, используя бамбуковый меч. Поэтому Ксинг легко преодолел барьер и оказался в спокойном море.

Перед духовным зрением вспыхнуло множество огней, как людей, некоторые из которых оказались хорошо знакомы, так и не менее знакомых сгустков ци, характерных для рыбьих отродий Шарифа.

— Настоящие герои не опаздывают и не приходят слишком рано! — широко улыбнулся Ксинг и поцеловал Альмирах в твёрдые рыбьи губы. — Настоящие герои всегда появляются вовремя!

Глава 24, в которой герой доказывает, что число три — ничуть не хуже священной дюжины

Могао горел. Тут и там в воздух вздымались языки пламени, раздавались взрывы, слышались боевые выкрики и стоны раненых. Возле каменных пирсов догорали остовы кораблей, а в воде плавали мёртвые тела. Ксинг почувствовал, как сердце сжимает болью — в происходящем имелась немалая толика его вины. Ведь именно он не сумел остановить Шарифа, ведь именно он упустил его во второй раз, да и к созданию армии завоевания, чьи рыбьи тела блестели между портовых строений, приложил руку непосредственно он. Вернее, вовсе даже не руку — и это делало ситуацию ещё ужасней.

Далеко в городе над домами возвышалось несколько огромных боевых человекообразных марионеток — похоже, Шариф сделал выводы из предыдущей неудачи, сделав этих болванов ещё сильнее.

— Иди, — сказала