Корона с шипами - Джулия Джонс

Крестьяне переминались с ноги на ноги, качали головами. Некоторые всматривались в даль — в ту сторону, откуда должна была прийти гэризонская армия.

Первой снова заговорила хорошо одетая женщина. Но сначала она кончила оправлять свое платье и окинула внимательным взглядом всех односельчан.

— Вы все знаете, что я давно уже бабка. У меня шестеро внуков и еще один на подходе. Я люблю свою землю и, никто не станет отрицать — никогда не жалела сил, чтобы возделывать ее. Но вот уже двадцать лет я делаю это не для себя. Каждый раз, впрягая в плуг быка, я думаю о своих сыновьях и дочерях. Я хочу, чтобы после моей смерти им кое-что досталось. И вот что я вам скажу. Лучше я уеду и уступлю проклятому Изгарду своих кур и свиней, чем позволю ему расправиться с моими детьми. Зачем мне скотина, если некому будет вспахать поле после моей смерти?

Прошло несколько минут. Никто не шевелился. Женщина кончила говорить и стояла выпрямившись, выставив вперед подбородок. Подул ветерок, взъерошил волосы крестьян, поднял воротники рубах. А когда он утих, как плотину прорвало, заговорили все разом:

— Пошлите за Веллсом. Ни у кого в деревне нет такой быстрой лошади. Он объедет фермы и предупредит всех, что надо уносить ноги.

— Главное, детей не испугать.

— Давайте скажем им, что отправляемся на прогулку.

— Нет. Они должны знать правду.

— Этта, скажи Эмису, пусть готовит свою четырехколесную телегу.

— Через час все собираемся на площади.

— Лучше через сорок минут.

Кэмрон с облегчением вздохнул. Убедившись, что на него никто не смотрит, он подошел к своей лошади и тяжело оперся о нее. Он смертельно устал.

В каждой деревне Кэмрона встречали по-разному, по-разному воспринимали его слова. Иногда обрушивались с оскорблениями, называли лжецом, мошенником или просто доверчивым болваном. Иногда, напротив, даже не дослушав до конца, поспешно грузили на телеги свой скарб и уезжали. За три дня Кэмрону удалось эвакуировать жителей дюжины городов и деревень. Но он до сих пор не знал, как правильно вести себя с ними. Знал одно — он должен продолжать свое дело.

Ночь после битвы выдалась тяжелой. Кэмрон помнил, что, покинув усыпанное мертвыми телами поле сражения, они с Пэксом целый час искали по склонам холма Брока Ломиса. И наконец нашли его. Он лежал среди камней на западном склоне. Но тело рыцаря было холодней этих камней. Голова его была разрублена, осталась только половина лица. Ярко-желтая рубашка, которую Брок надел, чтобы доставить удовольствие сестре, почернела от крови.

Кэмрон сам нес труп Брока. Много раз Пэкс предлагал помочь ему, и много раз Кэмрон отказывался от помощи. У него не осталось ни воспоминаний, ни семьи, ни дома — только тело Брока Ломиса.

Не успели они дойти до берега реки, как Повелитель прислал за ним. Он хотел, чтобы Кэмрон сопровождал его в поездке по западным и северным окраинам Рейза. Повелитель намеревался собрать там новое войско для битвы за Бей'Зелл. Кэмрон отказался, и Сандор остался весьма недоволен этим. Он мог заставить Кэмрона в приказном порядке. Но тот быстро собрал двадцать человек — всех, кто уцелел из его отряда, — и уехал вместе с ними и Пэксом. Молодой воин видел тела в долине, видел, что сталось с лицом Брока Ломиса. Он понимал, почему Кэмрон больше не хочет принимать участие в этой бойне.

Они покинули лагерь в темноте и отправились на север, сначала без всякой цели. Час проходил за часом. Рассвет застал маленький отряд на широкой проселочной дороге, изрытой колеями от тележных колес. Дорога привела их в небольшой городок.

Люди устали, от долгой езды верхом их свежие раны открылись и кровоточили, последние капли берриака были допиты.

Они остановились у первой же гостиницы. Мальчик — сын хозяина — вышел напоить их лошадей. Следом выбежала девочка, по виду еще младше. Судя по цвету глаз и волос — сестра мальчишки. Она принялась передразнивать каждое движение брата, наступать ему на пятки и бессмысленно-радостно хихикала каждый раз, когда он пытался прогнать ее. Глядя на них, Кэмрон тоже не мог удержаться от улыбки — такими счастливыми и веселыми были дети хозяина постоялого двора.

Именно тогда Кэмрону в голову пришла эта простая, но ужасная мысль. Изгард идет следом за ним. Скоро он будет здесь, в сонном, мирном городишке Мэрин. Такая огромная армия нуждается в продовольствии, зерне, вине. Гэризонцы разгорячены победой, они жаждут крови новых жертв. Они готовы унижать, издеваться, пытать. И насиловать. Изгард наверняка обещал им женщин, много женщин.

Кэмрон похолодел. Его лошадь, почувствовав, что у хозяина вдруг изменилось настроение, испуганно дернулась, затрясла гривой. Он похлопал животное по шее и огляделся вокруг. Если не считать наклонные крыши домов и мощеные улицы, Мэрин ничем не отличался от Торна.

Кэмрон снова посмотрел на брата и сестру. Мальчик наполнил свое ведро водой из колодца и разрешил сестренке помочь отнести его к лошадям. Они смеялись, толкались и разбрызгивали воду. У Кэмрона потемнело в глазах.

За последние двадцать четыре часа он видел слишком много ужасов. Внутри у него все было словно выжжено, не осталось никаких нормальных человеческих чувств, только бессильный гнев и отчаяние. Любоваться на веселых ребятишек, на обычную сценку из обычной жизни было все равно что из темной комнаты выйти на залитую солнечным светом улицу. Эта картина ослепила его. Земля качнулась под ногами. Лишь сейчас Кэмрон осознал, что опасность угрожает не только солдатам, но и мирным жителям.

Кэмрон решительно развернул лошадь. Самое позднее через час население города должно быть эвакуировано. К полудню армия Изгарда может добраться до Мэрина. Выкрикивая приказы, Кэмрон почувствовал, что к нему возвращаются силы, что голос становится более звучным и уверенным. В первый раз после злосчастной битвы он думал о том, что должен сделать здесь и сейчас, а не предавался сожалениям о том, чего не сделал в прошлом.

Тогда, в Мэрине, они наделали много ошибок. Возникло замешательство, потом поднялась паника. Двадцать вооруженных человек в пропитанной кровью одежде, которые велели им немедленно покинуть дома, побросав все имущество, не вызвали у мэринцев ничего, кроме возмущения и враждебности. Отнюдь не сразу удалось уговорить их уехать. Многие решили остаться, несмотря ни на что. Но большинство, в конце концов, согласилось на отъезд. Следы зубов и когтей на лицах и руках воинов убеждали лучше слов.

Четыре часа спустя армия Изгарда вступила в Мэрин. Но в домах и на улицах уже не было ни одного человека. Мэрин превратился в город-призрак.

Кэмрон с отрядом поехал дальше на север, сначала по Кривуше, потом по Вейзу, на день, иногда на полдня опережая Изгарда. Они двигались от деревни к деревне, от города к городу и везде предупреждали о приближении врага. Чтобы охватить как можно больше населенных пунктов, было решено разбиться на группы. Встречу назначили через четыре дня в Бей'Зелле.