Правила чужой игры - Алексей Фомичев

– Не бери в голову. Кстати о деньгах.

Я подошел к встроенному в стену небольшому сейфу с электронным замком и дактилоскопическим распознавателем, набрал код, вставил ключ и прижал левый мизинец к датчику. С легким щелчком отошла дверь. Внутри было три полки. На верхней лежали бумаги, на средней – пачки рублей, на нижней – пачки патронов и два пистолета.

– Здесь пять тысяч. На карманные расходы.

– Не надо… – проявила такт Оксана. – Куда нам столько.

– Берите. Найдете на что потратить.

– Да, неплохо здесь живут, – кивнул на сейф Денис. – И сколько получает командир батальона полиции?

– Хватает на нормальную жизнь. По здешним меркам нормальную.

– Да уж, здешние мерки здорово отличаются от наших.

Я закрыл сейф, спрятал ключи.

– Ой! – Оксана вскочила. – Ужин ведь готов. Поешь, Артур?

– А давай. С утра не ел.

Бросив «я мигом», Оксанка умчалась на кухню. Проводив ее взглядом, Денис закрыл дверь и присел возле меня. Судя по его виду, спрашивать будет либо о Воротах, либо о войне. Но что именно?..

– Артур, что там на фронте? Хорошо хоть не о Воротах!

– Ничего особенного. Наши идут вперед, сопротивление упорное, но мятежники понемногу отступают. Десанты расширили плацдармы, им прибывает помощь. Полуостров взят в кольцо, моря перекрыты. Помощи не будет, еще месяца два – и войне конец.

Денис кивнул, опустил голову, глядя на рисунок ковра. Потом негромко заговорил:

– Знаешь, мы больше года жили там… в Ламакее. Не скажу, что все легко и хорошо. Но они и правда строят нормальное государство. И не хотят воевать… Зачем Ругия полезла к ним?

Я усмехнулся, глядя, как тот буравит взглядом пол, подумал, что в этом парне слишком сильно сидят забитые когда‑то понятия гуманизма. Причем какого‑то извращенного. Ну и стокгольмский синдром в некотором виде присутствует.

Вроде взяли в плен, заставили служить, припугнули смертью за отказ, а он все равно пытается защитить мятежников, встать на их сторону. Откуда столько милосердия? Совершенно неуместного в такой ситуации…

– Ругия восстанавливает конституционный порядок на исконно принадлежащих ей территориях. А мятежники – нарушители закона. И здесь нет срока давности.

– Но…

– Денис.

Я сделал паузу, подождал, пока тот поднимет голову.

– Волей случая мы попали сюда и вынуждены были занять определенные позиции, чтобы уцелеть и продержаться до возвращения. Это нормально. Но сейчас, когда для вас этот этап прошел, не стоит забивать голову проблемами чужого мира.

– А ты?

– А я пока в игре. Но только до тех пор, пока не заработают Ворота. Понятно?

– Да…

– Права Ругия или нет, тебя не должно интересовать. Запомни, главное – вернуться домой. Per fas et nefas.

– Что?

– Всеми правдами и неправдами!

Денис пожал плечами, неуверенно произнес:

– Знаешь… меня всегда удивляло, как ты каждый раз оказываешься прав. И там, в Аберене, когда решил жить в замке барона Сувора, и когда поехал искать Ворота. И сейчас… Верно, не мое дело, чем все закончится. Но… я же человек. И мне небезразлично, что происходит вокруг. И если я как‑то могу… помочь, поучаствовать, словом, быть в деле, то стоять в стороне не стану. Да и ты… мог ведь сидеть тихо, ждать, когда заработают Ворота. Мог?

Теперь молчал я. Слова справедливые, но что в них толку? Особенно сейчас. И все же ответить надо.

– Здесь все просто. Чтобы добраться до Ворот, нужен был доступ в Зону. Легальный, не особо опасный. С оружием в руках и при возможной поддержке. Полиция подходила на роль временного пристанища лучше всех. Вот и все.

– Угу. Я же говорю – ты всегда прав. Я серьезно, не смеюсь. Просто… Чтобы уметь так… принимать верные решения, надо иметь опыт, знания. Откуда у тебя, студента, такие знания?

«Еще один разведчик на мою голову. Ну нет, сынок, исповеди не будет. Во многих знаниях много горестей…»

Выручила Оксана. Забежав в комнату, она буквально потащила нас за собой. Причину такой настойчивости я понял, когда увидел стол. Девочка постаралась, уставив его тарелками, блюдцами, подносами. Пожалуй, холодильник опустел наполовину.

– Вот!

– Это – легкий ужин? – улыбнулся я. – На роту солдат, наверное…

– Садись.

И я сел. Есть хотелось не меньше, чем спать. Тем более неизвестно, когда следующий раз поем. Ближайшие дни обещали быть весьма напряженными.

…Густой вязкий туман плотным слоем обволакивал землю и прятал в своих объятиях кустарники и низкорослые деревья. Молочно‑белая завеса поднималась до верхушек сосен, укутывая их словно снегом. Воздух был буквально насыщен влагой. Она оседала на стволах автоматов, на носках ботинок, на плечах курток. Несмотря на теплый воздух, было довольно зябко. С середины февраля на полуострове потеплело. Дневная температура пошла вверх, доходя до двадцати пяти градусов. А ночи еще оставались прохладным – не выше пяти‑семи. Поэтому по утрам стоял такой плотный туман, что видимость падала до нескольких метров. Разглядеть предметы мельче грузовика в пяти шагах стало тяжело.

Вдобавок ко всему небо закрыли плотные темно‑серые облака. Низкие, плотные, набитые водой под завязку, они то и дело извергали короткие и сильные дожди. Словом, погодка не баловала…

С приходом циклона авиация практически не работала, только всепогодные штурмовики продолжали утюжить позиции мятежников, но и они вылетали редко. Наступление вновь сбавило темпы.

…Полеты сквозь облака – занятие не самое веселое. Серая каша впереди, серая каша сзади, а также слева и справа. Ну и сверху. Только внизу, если напрячь глаза, можно различить зеленые островки травы. Или верхушки деревьев. Но и они скрыты за утренним туманом. Видимость… впрочем, какая тут видимость?..

Если бы мои бойцы были людьми верующими, они бы после каждой посадки приносили жертвы во славу пилотов. Или благодарили Аллаха. Или ставили свечки – в зависимости от вероисповедания. Потому как только благодаря их мастерству, опыту, чутью и наглости, наконец, мы в такую сырость продолжали работу.

Но парни – поголовно атеисты. И после возвращения обычно ставили пилотам ящик водки. Или вина. Те, конечно, пить не спешили, складировали подношения до лучших времен. Дабы отметить совместно окончание войны.

И сегодня винтокрылые машины рвали лопастями кисею облаков, скользя на бреющем вдоль трассы, дабы не сбиться с курса. Навигационная техника, конечно, здорово, но визуальное наблюдение и привязка пока надежнее.

Охота, устроенная несколько дней назад на Ролку и его банду, а также общая операция по зачистке южных территорий Зоны продолжались. Шесть рот батальона при поддержке сводного полка полиции осадили Прайду и после двенадцатичасового боя взяли ее. Город держали почти три сотни боевиков.