Потерявшие сокровище. Книга 3. (СИ) - "Марион"

Хорти она люто ненавидела. Эта шавка с каждым разом, как натыкается на Руми, чует все больше и дальше. Вскоре вообще придется перестать скрываться, дабы не попадать в постоянные метки. Эти ведь с нанесенной печатью, как только наталкиваются на Руми, при этом наталкиваются исключительно границами зоны своей защиты, чисто интуитивно ощущают любопытство и начинают идти на источник. На данный момент они еще не особо понимают, что это такое, но вот Хорти скоро догадается. И она не желает попадаться. Если уж задурила голову носителям старых печатей, то и этому сможет.

Уходя от беседки, из которой так было хорошо видно все, Руми постепенно снимала веяние в пространство, прописывая себя для камер видеонаблюдения, оставляя запись того, как шла из одного здания в другое и накладывала эту запись на свой ход. Как только веяние сошло на нет, вокруг приглушенные звуки вернулись к естественному состоянию, она ощутила, что раскрытый ранее на всю катушку мир, как бы скукожился и она осталась в полном одиночестве ни о чем не зная и не предвидя передвижение людей вокруг себя. Становясь как обычный человек, Руми стремительно полетела в сторону здания, где располагались кухни, дабы влиться в поток обычных слуг.

Глава№13.

Тенаара нет уже вторую неделю. О том, что он спустился к сфере знает весь дворец, бомонд, министерство и вся семья. В течение всего этого времени Руанд провел в принятой им позе, ни на миллиметр не сдвинувшись. Это поражало - ни еды, ни воды, ни до туалета. Руанд словно замер и даже его дыхание было настолько медленным, что создавалось впечатление, будто он вошел в состояние анабиоза. Служанки форсировали между спальней, столовой и стеной. К концу второй недели император начал психовать и нервничать. Ему жутко не нравилось то, что время нахождения его супруга затягивается. К тому же, за последние дни было проиграно несколько сражений - как и думали, те самые пираты в самый неподходящий момент красиво зашли с тыла, и пару раз разрушили тактический строй.

Тенанук думал о войне, императрица и весь гарем работал на две стороны - помогали императору всем, что было в их силах и занимались своими прямыми обязанностями. И вместе с тем положение ухудшалось. Из-за проигрышей они теряли территорию, бомонд волновался, а кто-то подумывал улететь, или потерял контакты с близкими или кураторами, которые руководили их направлением приоритетности сторон. Неспокойно было в Кавехтаре, хоть безопасность повысилась до максимума с приходом нового начальника охраны и введением дополнительного отряда стражей с молодыми дуаши, но эмоционально лучше не стало. Эти звери уже прошли подготовку начальной стадии и обнюхали все закоулки дворцовых зданий, даже спустились в подземные помещения дворца, не заходя на территорию подземного Кавехтара.

Хорти, как и предполагала Айрана-Руми, с каждым разом все больше и больше ощущал новые способности, а именно более усиленную интуицию и ощущение присутствия. Нет, сильнее физически он не стал, но вот чувствовать пространство получалось гораздо лучше, словно он сенсорами оброс. И благодаря этому степень защиты как извне, так и изнутри дворца улучшилась заметным образом. Даже бомонд отметил, что ранее были возможности пронести запрещенные препараты, или подкупить охрану и те сами достать нужное, в данный момент лазейки обрубили, а непонятливым стало очень плохо на допросах.

Ремана покачивала на руках сына, который подрос и уже вовсю ползал, а ходить пока побаивался. Ее любимый маленький человечек. Названный двойным именем, маленький Антон-Мюшад был непоседлив и даже шкодлив, но улыбчивый и всем довольный, что нянечки не нарадуются. Маленький Антон не плакал, практически никогда. Даже если ударится или ему что-то не дадут в тот же момент как попросит, он только хмурится, но не плачет. Хотя, когда голоден или болен - вешайтесь все. И только у мамы на руках, даже болея или страдая от начинающих резаться зубок, он, похныкивая тихонечко, начинает засыпать и успокаиваться. Когда малышу дали имя, угадали в точности: Антон мягок и доброжелателен, стеснителен и не любит быть в центре внимания, а Мюшад очень верен, тверд и силен, уверен в своих силах и своих желаниях. Данное имя хорошо сочетается и исключает самоистязание, идущее от имени "Антон", перекрываясь твердостью и уверенностью в своих силах, источающих именем "Мюшад". Уже сейчас все самые яркие черты от двойного имени проявляются.

В данную секунду Ремана рассматривала черточки личика, которые все больше и больше походили на папу. Темненький, цвет глаз, характерная мимика, хоть малыш и перенимает ее копируя со взрослых, но вот улыбка идентична отцу. Как бы не прищуривался малыш, и не был похож при этом на нянек, мать, других дам его окружающих, именно форма улыбки оставалась отцовской. Такие же улыбки были и у Наарсава, сына Анами и у Оледис-Майи, дочери Паолины. Наарсав…очень сложный ребенок. Сам себе на уме, но уже во всю бегает. На цыпочках, заразительно смеясь, постоянно падая и начиная громко плакать. За этим мелким хулиганом следит аж целых семь женщин и сама Анами, ни на минуту в последнюю неделю не могущая отлучиться - он начинает громко плакать и успокоить его просто нереально. Малышка Оледис еще слишком маленькая, поэтому с ней легко.

Прохаживаясь по малой спальне детской в своих покоях, Ремана мурлыкала песенку для любимого сына, который тихонечко посапывал. Сейчас у него режутся зубки, и доктор Кива мечется между ним и сдающей в последнее время императрицей. Все же потеря сына сказалась и на ней. Доктор Кива…иногда кажется, что этот человек-органайзер-дюрасел есть везде и сразу, одновременно и никогда не заканчивается. Стоит только чему-нибудь произойти и р-раз! - он тут как тут, этакая живая палочка-выручаловчка.

- Госпожа, к вам леди Леона-Франциска. - Тихо произнесла служанка.

- Хорошо, - она плавно встала и положила малыша в кроватку, которая стояла рядом с ней, немного покачала ее и кивнула няньке.

Женщина быстро подошла, ступая очень тихо своими мягкими туфлями, специально сделанными для обслуживания детей - шаги очень тихие, не будят малышей. Служанка, которая принесла весть, отступила в сторону, открывая дверь. Ее госпожа плавно вышла в большую залу своих покоев мгновенно переставая быть матерью, превращаясь в политическую супругу императора. Перед ней в уважительном довольно глубоко реверансе склонилась леди Леона-Франциска, третья политическая и на данный самая слабая по влиянию дама, чуть повыше чем последние две супруги, но ненамного.

- Леди Леона-Франциска, - Ремана кивнула ей головой, так как имеет дело с политической супругой, а не простой.

- Добрый день, леди Ремана, - Леона выпрямилась и перевела дух, - у меня дурные вести.

- Насколько? - Ремана повела рукой, дабы присесть, раз уж любезности между ними отклонены.

Леона присела на предлагаемый стул, расправила складочки на юбке и перевела судорожно дух.

- Я понимаю, что по отношению к леди Аише и леди Руфи у нас особые указания, но не могу этого более терпеть.

- Что произошло? - Ремана сощурилась, так как Леона практически плакала. Она имеет привычку жаловаться, но наряду с этим никогда не делает этого по пустякам. Увы, именно ей нельзя слишком акцентировать внимание на себе, тем более перед господином Тенааром.

- Я попала под раздачу просто потому что проходила мимо. Конечно, понимаю, для господина Тенаара и самого императора я как кость в горле, но разве имеет право леди Руфи заявлять, что я всего лишь замена бесплодной леди Джаннет и выходец из наложниц? В присутствии леди Сесилии! И всего ее ближнего окружения! Я понимаю, что для всех я действительно бывшая наложница, - Леона закусила губу, - но мне по статусу просто не положено трогать ее. Еще не миновало дух месяцев, как она забеременела и нападать было бы низко с моей стороны.

- Понятно. - Ремана вздохнула. - Леди Леона-Франциска, леди Сесилия хоть слово сказала?