Мошка в зенице Господней. Хватательная рука - Ларри Нивен

— Нет. Никто из людей не говорит об этом.

— Я слышала, — добавила Чарли. — Это был рядовой по имени Дубчек, и он пытался скрыть очевидный факт, что у людей есть Циклы. Они все так делают.

— Мы знаем об их Циклах, — сказал Иван. — Это странно неравномерные Циклы.

— Мы знаем, что говорили нам гардемарины в последние часы своей жизни. Нам известно, что подразумевали другие. Мы знаем, как их пугает могущество Первой Империи, но не восхищают их прежние цивилизации. Возможно, тривизия даст возможность понять это.

— Эта пищевая машина — могут другие знать о ней больше?

— Да. Если бы у нас был Коричневый и удалось найти людей, знающих принципы, возможно…

— Доставьте мне радость перед сном, — сказала Чарли, — перестаньте мечтать о Коричневых.

— Ничем не могу помочь. Когда я лежу на их ложах, сижу на их стульях, мысли мои почему-то обращаются…

— Коричневый неизбежно должен умереть. Двум Коричневым нужно непрерывно размножаться и размножаться, а если это невозможно, они умирают. Замолчите о Коричневых.

— Хорошо. Но одна такая пищевая машина могла бы отсрочить новый Цикл на семьдесят два года.

— Вы узнаете все, что возможно, об этой машине, — распорядился Иван. — А теперь хватит говорить о Коричневых. Мое ложе так же неудобно, как и ваши.

Трибуна располагалась перед воротами дворца и была полна людей. Другие временные сооружения тянулись вдоль дороги в обе стороны насколько могли видеть мошкиты со своего места в первом ряду. Люди сновали вокруг них.

Иван сидел невозмутимо. Цель происходящего была непонятна, но люди пытались соблюсти приличия. Когда мошкиты покинули свои комнаты, их сопровождали люди с оружием, но эти люди не разглядывали мошкитов — они непрерывно следили за толпой, окружавшей их. Эти десантники не производили особого впечатления, и в руках Воинов были бы не лучше Мясных, но по крайней мере Мастера людей позаботились о телохранителях. Они пытались быть вежливыми.

Посредники переговаривались, как делали это всегда, а Иван внимательно слушал. Можно было многое узнать из беседы Посредников.

Джок:

— Это Сверхмастера этой планеты и еще двенадцати или более планет. И все они говорят, что они должны сделать это. Почему?

Чарли:

— У меня есть теория. О структуре их уважения. Смотрите, как они подходят к своим местам: вице-король Меррилл помогает Салли подниматься по ступеням. Титулы опускаются одними и всегда называются другими, а дикторы дают их излишне полно. «Джентльмены прессы», похоже, вообще не имеют статуса, и все же те, кого они останавливают, выражают удовольствие. Хотя им запрещено идти туда, куда они хотят, их не наказывают за попытки.

Джок:

— И какую структуру вы видите? Я не замечаю ничего.

Иван:

— Есть какие-нибудь выводы?

— Нет, только вопросы, — ответила Чарли.

Иван:

— Тогда позвольте мне сделать свои наблюдения.

Джок перешла на современный язык троянских астероидов:

— Какую структуру вы видите?

Чарли ответила на том же языке:

— Я вижу сложную сеть обязанностей, внутри которой имеется пирамида власти. Никто не является полностью независимым, но по мере приближения к вершине пирамиды власть резко возрастает. Впрочем, она редко используется полностью. Есть линии обязанностей, которые тянутся во всех направлениях: вверх, вниз, в стороны, совершенно чуждым для нас образом. Так или иначе, все люди работают друг для друга. Вице-король Меррилл отвечает на команды сверху и на обязанности снизу. Коричневые, Фермеры, Воины и Рабочие требуют и получают периодические отчеты о деятельности своих Мастеров.

Джок изумилась:

— Это слишком сложно. И все же мы должны узнать, можно ли предсказывать поведение людей.

Чарли:

— Эта структура изменяется. Кроме того, в ней есть позиция, называемая «Формальность»…

УДАР!

Джок:

— Да, я видела. Маленькая женщина пробежала перед машиной. Смотрите, люди в машине потрясены, может, даже получили повреждения. Машина остановилась очень резко. Какие прерогативы может иметь эта женщина?

Джок:

— Если ее уводят родители, значит, она прото-Инженер. За исключением этого, она просто маленькая женщина, и это машина Мастера остановилась, чтобы избежать столкновения с ней, нанеся ущерб Мастеру. Теперь я понимаю, почему их финч'клик' сходят с ума.

Трибуна была почти полной, и Харди вернулся на свое место рядом с ними. Чарли спросила:

— Можете вы еще раз объяснить, что здесь происходит? Мы не понимаем, а у вас мало времени.

Харди уже думал об этом. Любой ребенок знал, что такое парад, но никто и не собирался объяснять этого детям — их просто брали на него. Детям это нравилось, потому что там было много странных и удивительных вещей. Взрослые же… со взрослыми другое дело.

— Много мужчин пройдет мимо нас в правильных колоннах, — сказал он. — Некоторые будут играть на музыкальных инструментах. Потом проедут машины, показывая ручные изделия, продукцию сельского хозяйства и искусства. Затем пройдет еще больше мужчин, и их группы будут одинаково одеты.

— А с какой целью?

Харди рассмеялся.

— Чтобы оказать честь вам, друг другу и самим себе. Показать свое умение. — А может быть, и свою мощь… — Мы устраиваем парады с самого начала своей истории, и нет никаких причин отказываться от этого.

— Это одно из тех официальных событий, о которых вы говорили?

— Да, но одновременно это и забава. — Харди благосклонно улыбнулся своим питомцам. Они выглядели прелестно с их коричнево-белым мехом и выпуклыми черными очками, державшимися на ремешках, потому что у мошкитов не было носов, чтобы поддерживать обычные очки. Эти темные выпуклости придавали им неестественно торжественный вид.

Харди оглянулся на возню позади. Представители Адмиралтейства занимали свои места. Харди узнал адмирала Кутузова и адмирала флота Кранстона.

Мошкиты защебетали между собой, их голоса становились то выше, то ниже, руки мелькали…

— Это он! Это Мастер «Ленина»! — Джок встала и смотрела на него. Руки ее выражали удивление, радость, недоверие…

Чарли изучала поведение людей, когда они продвигались по трибуне. Кто кому уступает? Каким образом? Просто одетые люди реагировали предсказуемо, и покрой их одежды давал им точный статус. Блейн однажды надевал подобную одежду и, пока это продолжалось, занимал в теории место, предназначенное ему. Теперь он больше не носил ее, и схема для него изменилась. Даже Кутузов поклонился ему. Закончив наблюдать реакции людей и выражения их лиц, Чарли сказала: