Школа обольщения - Джудит Крэнц

Вэлентайн со своего конца стола рассматривала Спайдера Эллиота. Похоже, он устал, подумала она. Постарел, но как-то так, что это нельзя объяснить лишь ходом времени. В этом лощеном, изысканном, элегантно одетом красавце с трудом угадывался беззаботный блондин в свитере с эмблемой Калифорнийского университета, тот весельчак, что таскал за ней с базара бутылки вина, а в дни несчастья делал бесчисленные сандвичи с плавленым сыром и часами слушал записи Пиаф в ее маленькой комнате на чердаке.

— Вэл, дорогая моя, ты просто устала или что-то случилось? — осторожно начал он.

Вэлентайн почувствовала, что в ее голосе предательски дрожат Нежелательные слезы. Ей ужасно хотелось доверить кому-то свою историю с Джошем Хиллмэном, но на всем свете Эллиот был последним, с кем она поделилась бы этим. Упрямое нежелание дать Спайдеру понять, как далеко зашло дело и в каком она смятении, имело под собой таинственную, но непреодолимую подоплеку.

— Ах, просто все эти женщины, Эллиот, такие требовательные, так трудно им угодить. От одной примерки до другой они набирают по пять килограммов и винят во всем меня.

— Нет, милая, ты же знаешь, они от тебя без ума. И ты всегда без колебаний указывала на дверь тем дамам, размеры которых менялись. Половина женщин в городе сидит на диете только из-за тебя. Так что случилось на самом деле? Тебя беспокоит таинственный мужчина?

Вэлентайн выпрямилась, встревоженная и готовая к обороне. Желание заплакать испарилось.

— О чем ты?

— О таинственном незнакомце, который тебя так занимает, что мне никак не удается застать тебя одну. Если он плохо с тобой обращается, я убью этого сукина сына! — Он с удивлением обнаружил за собой, что у него сжались кулаки, а мышцы рук и плеч напряглись от ярости. Неплохая мысль — убить сукина сына. И черт с ней, с причиной!

— Ты слишком далеко зашел, Эллиот. У тебя разыгралось воображение. — Вэлентайн ринулась в бой, внезапно разъярившись не меньше, чем он. — Я тебя разве спрашиваю, почему ты всех этих женщин с ума сводишь? Неудивительно, что ты так устал… Слушай, как ты их различаешь, своих маленьких подружек? Или тебя завораживает магия количества, Эллиот? — Несправедливость положения выводила Вэл из себя. — А мне разве нельзя завести хоть одного любовника? — выпалила она. — Эллиот, я перед тобой отчитываться не обязана.

— Обязана, черт возьми! — заорал он.

Воздух между ними удивленно задрожал. Ни тот, ни другой не мог представить, что они так внезапно сцепятся. В мгновенно наступившем ошарашенном молчании они яростно глядели друг на друга. Наконец заговорил Спайдер:

— Вэлентайн, со мной что-то не так. Ты, бесспорно, не должна передо мной отчитываться. Я не понимаю, почему сказал это. Наверное, просто потому, что мы так давно знаем друг друга.

— Все равно это не дает тебе права…

— Не дает. Забудем об этом, хорошо? — Он взглянул на часы. — Я опаздываю, увидимся завтра.

Он поспешил удалиться, закрыв за собой дверь, а Вэлентайн продолжала неподвижно сидеть в кресле, оглушенная, озадаченная, потрясенная силой неожиданного всплеска эмоций. Эллиот не имел никакого права так говорить, никакого повода. Ей следовало бы разъяриться. Случалось, она выходила из себя по куда менее серьезной причине. Но сейчас она чувствовала себя… довольной. Довольной? Да, несомненно. Ну и стерва она, наверное. Итак, он считает, что она обязана перед ним отчитываться. Ах вот как? При этой мысли она невольно улыбнулась.

Уже несколько недель «Зеркала» шли в одних и тех же кинотеатрах, и Вито все больше убеждался, что умение Оливера Слоуна делать деньги при невольном пособничестве пищеварительной системы Арви одержало победу над безрассудной выходкой последнего.

Однако личная неприязнь Арви к Вито становилась все более едкой, его упрямая злость нашла выход в том, что он поместил в «Голливуд репортер» и «Дейли вэрайети» до смешного мало рекламных объявлений. При обычных обстоятельствах, имея фильм, приносящий огромные доходы, студия могла бы швырнуть свой успех в лицо конкурентам. Нет, думал Вито, от студии ожидать нечего, но прелесть ситуации в том, что они ему уже не нужны. Все, что он хотел, он знал из двух источников: публикуемого в «Вэрайети» еженедельного реестра кассовых сборов, в котором «Зеркала» неизменно стояли под первым номером, и ежегодного списка десяти лучших фильмов, составляемого всеми кинокритиками страны. «Зеркала» входили во все списки до одного. Вито решил приступить к осуществлению плана, который возник, когда он впервые увидел первую копию.

За несколько дней до Рождества Билли отправилась в Венецию, замусоренную, похожую на пригород Лос-Анджелеса, где разраставшиеся новостройки еще не вытеснили неряшливые домики в богемном стиле. Она собиралась пообедать у Долли и взглянуть, как та себя чувствует в середине шестого месяца беременности. Билли, нагруженная рождественскими подарками, поднялась в двухкомнатную квартирку Долли на третьем этаже старого оштукатуренного дома, выкрашенного бледно-розовой фуксиновой краской. Дом находился на улице, где, кажется, все друг друга знают, где соседи дружески болтают, греясь во дворах на зимнем солнышке, поливая цветы в горшках или уворачиваясь от гоняющих на скейтах мальчишек. До сих пор ни один из этих домов не продали застройщикам, и домовладелец Долли, капитан лос-анджелесской пожарной команды, теперь, когда дети уже разъехались, находит средства для уплаты растущего налога на свой скромный, но все более ценный дом, сдавая верхний этаж.

С одного взгляда на Долли Билли убедилась, что беременность протекает хорошо. Она с нежностью рассматривала цветущую, кровь с молоком, радостную девушку: такая благословенная пышность встречалась лишь во времена Реставрации, хоть сейчас у Долли не было не только положенной в те времена талии, но и никакой вовсе.

— Ты лакомый кусочек, — сказала она, оглядывая Долли со всех сторон.

— Это как понимать? — смеясь, спросила Долли, с притворной застенчивостью любуясь своим величественным животиком.

— Вкусненькая, по-моему. В любом случае это звучит неплохо.

— Подожди, пока не попробуешь, что я приготовила на обед. Фаршированные цыплята с рыбой по Мильтону Берлю, — торжественно провозгласила Долли.

— Что такое?..

— Я чуть не сделала сырные палочки по сенатору Джейкобу Джевитцу или кашу из мацы по Ирвингу Уоллесу, но вспомнила, как ты боишься прибавить в весе, и пошла на компромисс.

— Где… где ты взяла эти рецепты? — спросила Билли, не зная, смеяться ей или не верить.

Долли достала продолговатого формата книгу в красном переплете.