'Фантастика 2025-124'. Компиляция. Книги 1-22' - Павел Кожевников

королевским судьям тоже запрещено выносить решения по делам, в которых участвуют их друзья, родственники и знакомые, а также в которых они материально заинтересованы. И королевские судьи, насколько мне известно, не считают это оскорблением. Всем этим судом гильдия ювелиров Уркатоса показала, как она не желает расставаться с наследством своего прежнего главы, то есть подтвердила заинтересованность. Логично, что мы требуем публичного рассмотрения этого вопроса.

Адвокат защиты еще хотел что-то возразить, но неожиданно один из его подзащитных его остановил и кивнул, а после бросил взгляд на лорда Уркатороуса.

— Что ж, — решительно произнес судья, — я должен обдумать и прочесть документы о ходатайстве. Обсудим этот вопрос после обеденного перерыва.

Во время обеда большая часть публики разошлась, Жильета о чем-то принялась совещаться с госпожой Фенерворс. Я же посидела на месте, поглазела по сторонам, а потом решительно подъехала к отгороженной от основного зала бортиком трибуне, где с независимым видом восседал лорд Уркатороус.

— Что вы хотите? — спросила прямолинейно.

— Простите? — он недоуменно выгнул бровь, притворяясь, что не понимает.

— Что вы хотите? Зачем пришли?

— Это открытое заседание, — он изогнул губы в ехидной улыбочке, которая меня окончательно взбесила.

— Оставьте уже Жильету в покое! Сколько можно ее мучать? Неужели вы настолько пострадали от ее отказа выйти замуж, что теперь собираетесь ей всю жизнь мстить?!

— Я ей не мщу! — возмутился лорд.

— А как же это называется? — ухмыльнулась я. Он промолчал, поэтому я продолжила: — вы не позволяли ей нормально работать в городе. Во все лавки, куда она устраивалась, приходили доброжелатели и сообщали, что, если ее не уволят, дело разорится. Как это еще назвать, если не преследование? Вы осознанно вгоняли своего собственного ребенка в нищету! Но это закончено, вы слышите? Она больше не зависит от вас, она сделала себе имя и, даже если моя лавка разорится, ее, как мастера, знают уже по всему миру, ее работы с удовольствием покупают и в Халифате, и в Эльфире. Поэтому хватит уже, слышите? Хватит ее мучить!

Лорд смотрел на меня глазами, полными недоумения, а потом поднялся с места и все же вышел из своей ложи, встал со мной рядом:

— Я не знал об этом и, тем более, не делал.

Я посмотрел на него скептически.

— Это правда! Я никогда никого не посылал и не преследовал дочь. Я... знал, что у нее неприятности, предлагал ей вернуться в семью. Я желал для нее лучшей доли!

— У нее и так все хорошо, — возмутилась я. — Она знаменитый мастер-ювелир!

— Но ей приходится работать...

— Я люблю свою работу, папа. Я никогда не хотела заниматься ничем другим, — к нам незаметно подошла Жильета и вклинилась в разговор.

— Но, если бы ты осталась в семье, тебе не приходилось бы работать ради пропитания, ты могла бы просто делать это ради собственного удовольствия...

— Но только так я смогла стать настоящим мастером, — Жиль передернула плечами, будто от холода. — Если бы это было лишь развлечение скучающей барышни, я никогда не достигла бы таких высот. Только посвятив себя занятию полностью, можно добиться в нем профессионализма.

— Я лишь хотел... — вновь проговорил он.

— Я знаю. И я тебя ни в чем не виню. Я знаю, что ты так проявлял свою любовь. Но... я бы хотела, чтобы ты уважал меня и мои желания.

Лорд Уркатороус несколько секунд молча смотрел на дочь и лишь затем медленно произнес:

— Ты заслуживаешь уважения сильнее, чем все мои дети. Я горжусь тобой, дочь.

— Папа... — в глаза Жиль блеснули слезы, и она быстро-быстро заморгала, стараясь их сдержать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Так значит, вы не будете больше ставить нам палки в колеса? — не выдержала я, нарушая торжественность момента.

— Я никогда и не думал вам вредить, — качнул головой лорд.

— Но вы скрывали завещание! — возмутилась я.

— Я не думал, что Жильета сможет когда-нибудь приблизиться к его исполнению, только измучается, пытаясь этого достичь. Но я видел твои последние работы... ты очень выросла как мастер, — он смотрел на Жильету взглядом полным любви, но моя подозрительность все равно не утихала.

— А зачем же вы тогда здесь? — сощурилась я.

— Чтобы стать свидетелем очередной победы своей дочери, — нежно улыбнулся лорд Уркатороус.

— Папа! — Жильета бросилась ему в объятья.

— Братья всегда ревновали меня к тебе. Самый непослушный ребенок, вызывающий больше всего беспокойства... они считали, что я люблю тебя больше них.

— Но ты всегда был так строг...

— Я беспокоился, что ты можешь себе навредить...

Я отъехала от этой семейки, покачивая головой. Надо же. Если бы мог, он бы всю жизнь прятал от дочери ножи, боясь, что она поранится. Пытался позаботиться, а на деле душил и контролировал до последнего, пока окончательно не потерял. Что заставило его одуматься? Столкновение в библиотеке? Этот суд? Знакомство с ее работами? Не знаю.

Когда перерыв закончился, всем пришлось вернуться на свои места, но теперь, поглядывая в сторону ложи, я замечала теплый взгляд лорда Уркатороуса, направленный на Жильету.

Когда вернулся судья, адвокаты начали разрабатывать условия предстоящего экзамена. По традиции проверку такого класса решили сделать в виде соревнования между готовым мастером и претендентом. Конечно, соперника от гильдии не требовалось победить вчистую, только доказать, что равен ему по уровню мастерства. Чем-то это напомнило мой проваленный экзамен на звание мага.

То, как цеплялись господа из гильдии ювелиров к каждому слову, и все требовали прописать в правилах, наводило на мысли, что все это надолго. Пока будут подбирать состав экзаменаторов и свидетелей... Они еще не определились со своим кандидатом, но уже требовали прописать в правилах все предоставляемые материалы и инструменты, с которыми будут иметь дело мастера. И перламутр из списка немедленно исключили, так как всем известно, что Жильета не режет сама из заготовок. Меня царапнуло это «‎всем известно», ведь это не афишировалось. Разве что внутри нашей мастерской есть, если не крот, то болтун. Нехорошо.

Само испытание назначили через неделю в выходной день, чтобы все желающие могли присутствовать, потому что дело это было очень резонансным. Заседание перенесли в самый большой зал, было много любопытствующих, в том числе из числа знати. Семейство Уркатороус явилось в полном составе, но мама Жиль только кивнула в ее сторону. Внешне они были очень