Черный колдун - Сергей Шведов

Шум за окном привлек внимание Сигрид. Отдернув портьеру, она осторожно выглянула наружу. Прыгнувший на камни мужчина выпрямился и воровато огляделся по сторонам. Она узнала его и догадалась, где этот человек провел ночь. Не зря же Оттар так настаивал на присутствии Эвелины в ее свите. Хотя скромной девице дальние путешествия уже, пожалуй, противопоказаны. Фрэй Ульвинский будет огорчен, узнав, что его дочь путается с меченым.

Что ж, поделом вору и мука.

— Наконец-то, — Сигрид недовольно покосилась на заспанных служанок. — Такое впечатление, что вам кто-то мешал спать этой ночью.

Служанки переглянулись, но промолчали. И в этом молчании было нечто насторожившее Сигрид, но углубляться к свои переживания она не стала, боясь обнаружить в чужих словах, взглядах и похихикиваниях подтверждение ночных страхов. Неужели эти негодяйки что-то видели или слышали?

— Только не разыгрывайте из себя скромниц. Минуту назад я видела известного вам молодого человека, который всегда пользуется окном в тех случаях, когда воспитанные и порядочные люди используют дверь. Это ведь ваше окно находится справа?

Конечно, она знает, что их комната находится слева, но этим девушкам не откажешь в сообразительности, и уже сегодня к вечеру неприятные слухи дойдут до ушей Фрэя Ульвинского. Месть, достойная торговки, а не благородной Сигрид. Но, как говаривал отец Бьерн Брандомский, иногда приходится довольствоваться маленьким кусочком, чтобы не подавиться большим.

Сигрид уже поджидали в большом зале Ожского замка. Когда-то во главе этого стола сидел ее отец, а теперь на его месте утвердился другой человек, при виде которого сердце начинает учащенно биться в груди Сигрид. Но хочешь или не хочешь, а придется сидеть рядом с ним. Его взгляд неожиданно привел королеву в смятение, и она ответила невпопад. Настолько невпопад, что брови владетеля Ульвинского взлетели чуть ли не к потолку, владетель Отранский откашлялся, а лицо прекрасной Эвелины залилось краской. Хотя, кажется, в последнем случае слова Сигрид были ни при чем. Красавец Тор появился в зале, и это привело в смущение его подругу.

Оттар много пьет сегодня и еще больше болтает. Он как-то рассказывал матери о Южном лесе и о стае, но рассказывал такими словами и с такими живописными подробностями, что даже видавшие виды буржские дамы краснели от смущения.

— Слово — это просто звук, — сказал он в ответ на замечание матери. — Я же не лезу к ним под юбку.

И на том, как говорится, спасибо. Но, кажется, в свой последний приезд Оттар изменил принципам и начал-таки пускать в ход руки. Вот и сейчас он слишком уж усердно обхаживает младшую дочь Фрэя Ульвинского. Бедная девушка не знает, куда глаза деть.

— Я прошу прощения у благородной Астрид и благородного Фрэя, — громко произнесла Сигрид. — Оттару негде было научиться хорошим манерам.

Владетели смущенно зашевелились на своих местах, отводя глаза. Но Сигрид была, довольна собой: ей удалось досадить сразу и Черному колдуну, и Фрэю Ульвинскому.

Сигрид вдруг встревожилась. Кеннета не было за столом, и она его не видела со вчерашнего дня.

— Кеннет во дворе замка, — отозвался на незаданный вопрос Бес. — Мальчику понравился вороной, которого я ему подарил.

Ей стало немного не по себе: неужели этот человек действительно умеет читать чужие мысли, но тогда Сигрид следует держаться от него подальше со своими грешными ночными видениями.

— Нетрудно было догадаться, — пояснил Бес. — Ты уже несколько минут ищешь сына глазами.

Будь он проклят, этот Черный колдун со своей дьявольской проницательностью. Ее бросало то в жар, то в холод. Она то мучительно краснела, вспоминая эти приснившиеся ей руки, то смертельно бледнела от мысли, что сидит за одним столом с человеком, убившим ее мужа и отца. Явь была не меньшим кошмаром, чем сон.

— Из Вестлэнда идут дурные вести, — осторожно повел разговор Отранский. — Король Рагнвальд готовится выступить уже в ближайшее время.

— Напрасно, — холодно отозвался Бес, — прежде чем ввязываться в драку, следует выяснить, с кем имеешь дело.

— Может ли король Рагнвальд рассчитывать на мир в Приграничье? — задал вопрос Бьерн Фондемский.

Губы Беса сложились в кривую усмешку, которую Сигрид не в силах была выносить.

— Может, если наши договоренности будут соблюдаться. Никто не вправе упрекнуть Беса Ожского в том, что он не держит данного слова. Или такие еще остались?

Намек был даже слишком прозрачен: Гауку Отранскому было нехорошо, пожалуй, он слишком опрометчиво сунулся в логово Черного колдуна.

— Когда-то нужно остановиться.

Сигрид и сама не до конца поняла, почему эти слова сорвались у нее с языка. Кажется, она опять сказала что-то невпопад. Но, видимо, владетели так не считали, потому что за столом наступила вдруг мертвая тишина.

— Я это уже сделал, благородная Сигрид, — отозвался Бес, и рука его, державшая кубок, неожиданно дрогнула.

Владетели сразу почувствовали облегчение. Хотя сама Сигрид пребывала в сильнейшем смущении, ругая себя за слова, которые однозначно были истолкованы как жест примирения. Но теперь уже поздно было брать их обратно.

— Ждать ли нам стаю в эту осень? — спросил Ульвинский.

— Пока я здесь, о стае можно забыть.

— Владетели Приграничья собираются присягнуть Кеннету Нордлэндскому, будет ли Башня возражать против этого?

Вопрос о Кеннете был самым главным, собственно, ради ответа на него и было предпринято столь опасное путешествие, но Сигрид вдруг стало все равно, что ответит Ульвинскому Черный колдун. Она смертельно устала от всего — от бесконечных унижений, от бесплодных ожиданий, от собственных мыслей и воспоминаний. Она хотела только одного: уехать, и как можно скорее.

— Башня не нуждается в вассалах, нас слишком мало, чтобы противостоять Приграничью, а тем более Лэнду. Принц Кеннет приемлемая для нас кандидатура.

Дело в общем было сделано. Несколько вопросов и ответов, и жизнь в Приграничье была определена на долгие годы. Так, во всяком случае, казалось всем собравшимся за этим столом. Одно настораживало владетелей: уж слишком покладистым оказался этот страшный меченый, и не крылся ли в этом подвох? Он даже согласился, чтобы Кеннет до своего совершеннолетия жил в Бурге с матерью. На этом условии настаивали Сигрид и король Рагнвальд, приграничные владетели пошли им навстречу в полной уверенности, что Черный колдун не примет этого пункта до говора, но он согласился.

— Пока Нордлэнд не выполнил договор в одном пункте, — Бес насмешливо взглянул на гостей, — он не вернул мне моих детей.