Муос: Чистилище - Захар Петров

— Отдай оружие, Эрик. Ты же не хочешь, чтобы арбалетная стрела пригвоздила к кровати твою красавицу-жену?

В подтверждение его слов двое мавров отошли в сторону от Эрика и навели арбалеты на Джессику. Эрик медлил.

— Я знаю, Эрик, что ты боялся меня и кое-что предпринял на такой вот случай. Но Джерри вовремя поделился с нами информацией о твоих потугах к сохранению собственной задницы, и те, кто тебе должен был прийти на помощь, уже связаны.

Из-за бившего в глаза яркого света фонарей Эрик не сразу рассмотрел, что среди вошедших заговорщиков был и Джерри — один из тех, кому он больше всех доверял. Он догадывался о том, что Бил что-то затевает, и поэтому с самыми преданными людьми, вернее, теми, кого считал самыми преданными, разработал план подавления возможного бунта. Джерри его предал, а значит все, кто мог прийти к нему на помощь, уже схвачены.

— Джерри, ты мне был, как брат. Что он тебе пообещал? Должность вице-кинга?

Джерри предпочёл отмолчаться, опустив глаза, но свой арбалет не отвёл. Бил с недовольством заметил нерешительность перебежчика, со злобой выкрикнул:

— Ну так что: нам стрелять или как? Решай быстро.

— Обещай, что Джессику не тронете.

Бил понял, что кинг сдаётся, и тут же самодовольство вновь охватило его:

— А это всё зависит от вас обоих. Но торговаться я с тобой не намерен — бросай меч и выходи.

Как только Эрик бросил на пол меч, его тут же схватили под руки и потащили в холл. Почти так же бесцеремонно, не дав одеться, в одной ночной рубашке туда повели Джессику. В центре холла уже лежали связанными те, кто должен был прийти на помощь Эрику. Сюда же вытащили безногого Вячеслава, не дав ему прицепить свои протезы, и Саху, скрутив его ремнями особенно сильно. Несмотря на ночное время, в холле был включён свет, и сюда сходились сонные резерванты, которых выгоняли из их квартир. Бил насчитал десятерых бунтарей. Кроме Джерри, как минимум о пятерых он никогда бы не подумал, что они могли участвовать в заговоре. Те, кто ещё вчера совершал ритуальные поклоны при встрече с ним, теперь грубо ударяли его ногами по лодыжкам и, давя на плечи, принудительно поставили на колени перед Билом.

Когда собрались почти все, Бил, наслаждаясь ролью главного в этом поселении, чересчур громко декламировал заранее продуманную речь:

— Эрик, сообществом Резервации ты обвиняешься в предательстве. Именно ты после Великого Боя отдал свободу Королевства, пойдя на соглашение, по которому мавры вошли в состав Республики. Именно из-за тебя нас переселили из Королевства в Резервацию, выставили вокруг нас кордоны. Именно с твоего попустительства, а может быть, и по твоему умыслу мы уплачивали повышенный налог и терпели постоянные обыски инспекторов и военных. Тебе было плевать на свой народ, единственное, что тобою двигало — это желание удержать власть. Когда Республика пала, с целью поддержания своей власти ты поселил сюда бывших наших притеснителей — белокожих убров и следователя. А сейчас, во время голода, поняв, что твой народ не хочет видеть тебя своим кингом, ты послал двоих белых за помощью, и это стало последней каплей, переполнившей чашу нашего терпения. Пока не поздно мы решили окончательно избавиться от власти белых и их приспешников. Единственная кара, которую ты заслуживаешь за совершённое тобой предательство и издевательства над своим народом — это смерть. Но если ты сейчас прилюдно отречёшься от королевского титула, мы заменим казнь на изгнание из Резервации. Ты готов воспользоваться этим шансом?

— А что потом, Бил? Отрекусь я, и что потом?

— Потом мы изберем нового кинга. Мы поделим те запасы продовольствия, которые ты удерживаешь у себя, чтобы люди могли восстановить силы. А потом пойдём у твоих белых друзей забирать то, что они нам задолжали. Сильнее нас сейчас в Муосе никого нет, мы пройдёмся рейдом по поселениям внешнего Муоса и возьмём себе столько продовольствия, сколько нужно, чтобы пережить этот голод. Мы вернёмся в поселения, в которых жили наши отцы, восстановим Королевство и скоро станем править Муосом.

Эрик попытался встать с колен, его с трудом удержали в этом унизительном положении. Тогда он со спокойствием приговорённого в последний раз обратился к своим людям:

— Не верьте этому лжецу. Не хуже меня вы знаете, что после Великого Боя, в котором героями погибли мой отец и отцы многих из вас, Республику создали Америка, Центр, Партизаны и Нейтральная. Да, я, как наследник погибшего Короля, присутствовал при подписании соглашения, будучи одним из представителей Америки, но сам там ничего не решал. Но если бы на то тогда была моя воля, я бы и сам с радостью подписал это соглашение, потому что тогда никто не мог предположить, что Республика станет тем монстром, которым мы её узнали потом. Никто из вас не сомневается, что Резервация не имела никаких шансов вести войну с Республикой, и мы были вынуждены выполнять их требования. Как мог, я старался ослабить гнёт Республики и не допустить, чтобы нашу автономию сломали, а вас расселили по поселениям. Будьте уверены, что вы бы стали там людьми второго сорта, мало отличающимися от рабов. Вы знаете, что эти белые, вашу ненависть к которым подогревает Бил, — такие же несчастные и честные люди, как большинство из вас. От нас их не отличает ничего, кроме цвета кожи и языка. Они отдавали всех себя на служение нам: учили наших детей и защищали наше поселение. Спросите своих детей, считают ли они врагами Вячеслава и Веру? Хотят ли они, чтобы их учителей изгнали? Спросите себя те, кто отражал нападение банд ещё совсем недавно: каковы были наши шансы без обучения и помощи в бою Пахи и Сахи, которые отнюдь не прятались за вашими спинами? И голод, и разруха — это не их вина, но из-за постоянного скулежа Била они сами приняли решение оставить нас, чтобы не создавать осложнений. Вера и Паха пошли искать им новый дом, а Бил лишь решил воспользоваться их временным отсутствием в своих целях. И моё отречение ему нужно, чтобы занять это место. Он сперва пообещал выборы кинга и тут же безоговорочно изложил план действий этого кинга, поэтому нет сомнений, что кингом он видит только себя. Я знаю, что все вы голодны, и соблазн распечатать склад, возле которого я выставил охрану, очень велик. Но там лежит картофель, которого едва хватит, чтобы засадить этой весной наши поля. Людей в Муосе стало намного меньше, по Поверхности уже почти никто не ходит, наши поля вряд ли кто будет обворовывать, как прошлым летом, и у нас больше шансов собрать нормальный урожай. Будет тяжело, но если мы вытерпим, то к концу лета голод в Резервации будет побеждён. Это непростой путь, но он верный, а Господь помогает тем, кто избирает верный путь. Путь Била — это путь войны, страданий и смерти, и если вы пойдёте его дорогой, то возврата обратно у вас уже не будет. Поэтому я никогда не отрекусь от титула кинга. Я буду убит, но я умру законным кингом, а он навсегда останется самозванцем. Помните об этом и не дайте себя обмануть.

Эрик смотрел на измождённые лица мавров. Он говорил всё правильно, но голод искажает восприятие действительности. Эрик обещал им благополучие через шесть-семь месяцев и не все переживут это время. Бил предлагал насыщение сейчас, и инстинкт этих людей склонял на его сторону. Да и было у них оправдание: Бил был с мечом и его окружали люди с арбалетами, а кинг стоял на коленях и помочь они ему уже ничем не могли. Поэтому никто не пошевелился и не сказал ни слова. Но и Била открыто тоже никто не поддерживал, и это его очень злило, как и упрямство кинга. Он поднял свой меч и злобно прошипел:

— Ты отрекаешься или нет?

Кинг склонил свою голову, подставив шею. Удар — кровь брызнула на Джессику, она закричала и бросилась к обезглавленному Эрику. Бил переступил черту и намерения останавливаться не имел:

— Успокойте её и тащите в апартаменты. С ней мы поговорим потом, когда разберёмся с белыми.

Джессику связали, затащили в квартиру кинга и бросили на кровать. В это время трое бунтарей подтащили связанного Саху к Билу. Жена Сахи вцепилась в одного из них, и тот со всех сил ударил её прикладом арбалета в лицо, мулатка упала без сознания на пол. Бил передал меч одному из повстанцев. Тот сперва замешкал, но Бил ударил его рукой со всего маху в лицо. Повстанец неумело ударил лежащего на спине Саху мечом, метя в левую часть груди, но меч вошёл неглубоко и где-то ниже сердца. Саха дёрнулся, но даже не потерял сознание, а продолжил свои потуги разорвать ремни. Тогда Бил ещё сильнее ударил незадачливого подчинённого, сам выхватил меч и всадил его Сахе прямо в сердце.

— Умри!

Жена Пахи Сара, до этого хлопотавшая около раненной сродницы, увидела это. С кухонным ножом, почему-то оказавшимся у неё в руке, она бросилась к Билу. Уже в момент удара Бил повернулся к ней, и поэтому клинок, направляемый в спину слабой рукой, вошёл ему в левое плечо. Машинально он выставил меч, на который напоролась женщина, а потом упала и осталась лежать рядом с Пахой.