Золото Советского Союза: назад в 1975 (СИ) - Майоров Сергей

— Погоди радоваться. И языком мести погоди. Ты же не знаешь виновного. Придёт Дмитрий Прокопьевич, пусть эффект неожиданности будет.

— Ну что мне теперь, всех подозревать, что ли? Где мне посреди сезона сотню человек новых наберут?

— Думай головой. Где вообще можно что-то похитить?

— На доводке, на чистке шлюзов. И там и там охрана присутствует. А Ивану не верить, это, прости, как в себе самом усомниться. Мы вместе в партию вступали.

— Юра, ты всю жизнь здесь прожил. Не хуже меня помнишь, что творилось, когда сосланные работали. Ты заявить не хочешь?

— И что я предъявлю? Свои подозрения без единого факта? А мне как Пахомов скажут: нечего своё неумелое руководство списывать на врагов народа. Не тридцать седьмой. И снимут как не соответствующего должности. А то и вовсе из партии попросят. Пятно на всю жизнь.

— А если и вправду несут, не пятно? Не просигнализируешь сейчас, а потом на границе твоё золото выплывет, думаешь, по головке погладят?

— Типун тебе на язык. Если такое случится, тут только стреляться останется.

— Ну это ты брось. Ничего не случилось. И не случится. Придёт Шарипов, намётанным глазом посмотрит на твоих честных работников.

— Хорошо бы. Давай за это выпьем.

— Не дрейфь, а там глядишь и наладится твоя добыча.

— Ладно, чего это мы всё про меня. У тебя что?

— Да вот, видишь, в няньки подался.

— Физиономией не вышел ты на няньку. Кстати, мальчонки твоего как фамилия?

— Шведов.

— Сын Лёни Шведова, что ли?

— Он самый.

— И что, Шарипову помогает? Это разве не он в прошлом году со шпаной за соучастие встрял за ограбление ветерана? Что там было, мотоцикл Юпитер?

— Урал. С коляской. Кабы не попался с ними внук этого ветерана, судили бы по всей строгости. А так заявление дед забрал, на комсомольском собрании пошумели, тем и кончилось. Выгнать хотели, потом вроде испытательный срок назначили. А его снова на подвиги потянуло.

Странный он. С копачами шатался, но сдался сам и самородок приволок здоровый. Полностью раскаялся и осознал. Шарипов как с ним поговорил, так сам не свой сделался. Но в чём дело, не сказал. Присмотреть велел и присмотреться. Вот, смотрю. Смотрю и вижу, как подменили пацана. Натурально на себя не похож. Иной раз как глянет, какие там семнадцать лет? Взрослый мужик, рассудительный, спокойный. А ведь скандалист был и забияка, каких поискать. Сейчас молчит, слова не выдавить. А если рот раскроет, так выдаст что-нибудь этакое. Чем-то взял его Дмитрий Прокопьевич.

— Или наоборот.

— Он — Шарипова? Ну это ты загнул.

— Может, у него два самородка было.

— Да брось, Шарипов не такой.

— Все не такие, но золото несут…

Бормотание Михалыча стало совсем неразборчивым и вскоре послышались спотыкающиеся шаги Налымова, который тащил на себе дружбана. Готов. Я бы даже помог его дотащить, но выдавать себя уж очень не хочется. Я сплю.

Спасибо за разговор, мужики. Мне про себя каждая мелочь полезна.

А про неладное на участке насторожило. Не полезет ли батя в этом разбираться?

Вспоминай, Шарипов, что тебе известно об обстоятельствах его смерти. Значит, двадцатого числа он выехал из дома на неопределённый срок, как часто случалось в его работе. Но на этот раз с концами. Искали целую неделю, в итоге нашли тело с простреленной головой. Потом вскрытие, экспертиза… в общем весь спектр розыскных меропритятий. Мать после похорон уехала со мной к своим родителям в деревню под Иркутском.

Я много спрашивал про отца, когда подрос. А она очень неохотно отвечала, что было странно. Папа же герой? Я хотел гордиться героическим отцом и работать как он — в милиции. В ответ на это мать закатила форменную истерику и сказала, что я могу становиться кем угодно, но только не милиционером. Как-то уже после армии мы разговорились с ней по душам. Я только вернулся, и подобревшая, счастливая мама наконец приоткрыла тайну отца. Буквально перед смертью он ликвидировал шайку, незаконно добывающую золото и охотился то ли на их подельников, то ли на другую шайку. Мама этого не знала. Ей хватило ненависти и осуждения среди земляков, чьи родственники угодили за решётку. И красноречивых обещаний посчитаться в будущем.

Глава 7

День пятый своей новой жизни я провёл праздным гостем. Не надо было никуда идти, бежать, убегать и догонять. Мы неторопливо позавтракали в полупустой столовой, когда утренняя смена уже отбыла на свою золотую вахту. Меня, как и обещали, сводили на драгу. По-моему, Михалыч воспользовался этим поводом, чтобы устроить внеплановую проверку.

Внутри я сразу оглох, хоть и напихал в уши ваты, как посоветовали. Все звуки заглушал грохот гигантского вращающегося барабана с дырками, больше человеческого роста в диаметре. В нём отделялась крупная порода от более мелкой фракции. Получается, большие камни никто и не видит и на промывку они не попадают — сразу уходят в отвал. Так мой самородок и оказался под завалами пустой породы. Говорить здесь невозможно, только сигналами. Доводку показали издалека, скрестив руки в красноречивом жесте: «Не положено». Налымов что-то пытался объяснять, но из-за грохота было ничего не слышно. Я только понял, что по сути и тут моют вручную. С той разницей, что порода подаётся механизированным способом и в больших количествах. А так — даже лоток увидел точно такой, как был у Федьки со товарищи. И да, охрана в помещении присутствовала. Мужичок-заморыш с кобурой на боку и журналом «Крокодил». При виде начальства он подскочил с топчана, на котором с комфортом устроился, но начальство-то его увидело первым. Кранты тебе, мужик. Михалыч злой с бодуна и нервный из-за своих подозрений.

А вот начальник ВОХРа мне категорически не понравился. Скользкий какой-то. Был у меня такой «напарник», всё грёб под себя, клиентов за людей не считал. В конце концов оборзел окончательно и попытался кинуть уже меня. Тогда я ему выписал волчий билет. Сосватал ему хорошую знакомую из прокуратуры на экскурсию, а после поездки она собрала жалобы от группы и организовала производство по делу. С тех пор на трассе не встречались. Я-то знаю, грешков за ним много.

Ну вот с тебя, друг, я и начал бы копать. Тут и ментом не надо быть, чтобы заметить эти переглядывания. А если при хорошем содержании золота план не выполняется, значит всё-таки тащат, и тащат в крупных размерах. Дело явно не по чину простому участковому. И нечего отцу в нём делать. Налымов дело говорит — надо заявить. Главное, чтобы батя не заупрямился. Наша шариповская порода такая, въедливая. А он ещё и козерог.

После грохочущего нутра рубка показалась сонной и оглохшей. Тут было тихо и благостно, драгёр попивал чай и сверял какие-то таблицы. Пульт перед ним лениво перемигивался цветными лампочками. Драга приводилась в движение нажатием рычажков и кнопок: вперёд-назад и вправо-влево. Дали и мне порулить. А ничего так ощущение — управлять целым кораблём. Отсюда, кстати, очень хорошо видно, что чуть впереди золотоносная жила особенно жирная и насыщенная. Я хотел зарулить туда, но меня остановили.

— Далеко вперёд нельзя. Мы на тросах ездим влево-вправо. Чтобы продвинуться вперёд, надо выкопать якоря с бортов котлована и передвинуть их.

— Жалко.

Я разочарованно отвернулся и поймал себя на мысли, что мне очень хочется ещё «покататься» на драге и чтобы непременно дотянуться черпаковой цепью до золотого угла. Ничего, Шведов, не гундось, ещё покатаемся. Я ж без руля себя не представляю. Так что будем двигать в ДОСААФ, чтобы права получить. Как раз к совершеннолетию и отучусь, раньше не выйдет, это не в наши дни — пробежались по верхушкам, и готов водитель. Или ещё лучше — купил права и разъезжай себе. Кстати, помнится, в школе тоже можно было отучиться на автодело, слабо верится, но вдруг этот шалопай уже с правами? Эх, не миновать мне встречи с маман, иначе без документов останусь.

После посещения драги я не сразу отошёл. Зато наконец понял, почему в столовой стоит такой шум и все перекрикивают друг друга. Да они глуховаты все и привыкли орать после шумов драги.