Фурия из Белфаста - Жерар Вилье

Малко подумал о том, что жизнь в Ирландии, несмотря на Маурин, будет стоить ему очень дорого.

Показалась «Европа», возвышающаяся над развалинами Грейт Виктория Стрит. Не сегодня завтра придет и ее черед. Ежедневно в Белфасте гремели взрывы, округляя состояние торговцев стеклом... Малко взглянул на часы. Шесть. Рановато для Маурин. Он решил вернуться на виллу и переодеться к ужину.

Он надеялся, что молодая ирландка составит ему компанию.

Великолепные ноги были у Маурин! Малко не мог отказать себе в удовольствии обозреть их от лодыжек до паха, пока девушка стояла у его столика с подносом в руке. Кружевная полочка трико едва не лопалась. Заученная улыбка обнажала мелкие острые зубы, но глубоко сидящие ледяные глаза не улыбались.

– Завтра утром я еду в Армаг, – сообщил Малко.

Маурин немного присела, вытирая стол, и вполголоса ответила:

– Прекрасно. Приходите завтра.

– А не поужинать ли нам сейчас вместе?

Маурин сжала челюсти, серые глаза окинули Малко высокомерно-презрительным взглядом, холодно прозвучал ответ:

– Завтра увидимся в другом месте. Неподалеку от Фоллс-роуд есть пивная «Олд Хауз». Буду ждать вас там в одиннадцать вечера.

Она отошла от столика, покачивая бедрами. Обманутый в своих ожиданиях, Малко единым духом осушил стопку «Айриш Пауэр». Он начинал понимать, почему за ирландцами утвердилась слава пьяниц... В стране, где девушки уступали мужчинам, лишь напившись до бесчувствия, воздержанность входила в число смертных грехов. Не говоря уж о том, что Белфаст кишел одетыми но последней моде красотками в юбках, едва прикрывавших ягодицы, которые прохаживались с видом, полным достоинства и неприступности. Пуританство наивысшей пробы: гляди, но руками не трогай.

Кинув прощальный взгляд на белый бант, сообщавший особую соблазнительность бесподобному заду Маурин, он отправился в мрачную обеденную залу, чтобы поужинать в одиночестве.

– Распишитесь здесь и следуйте за мной, – распорядился надзиратель.

Вслед за ним Малко вошел в тесную конурку, наподобие душевой кабины, прилепившуюся к внешней стене армагской тюрьмы. Прежде чем оказаться здесь, ему пришлось пройти в бронированную дверь. Старая тюрьма стояла у подножия невысокого холма, милях в тридцати пяти к западу от Белфаста, где начинались предместья. У ворот тюрьмы рабочие заливали асфальтом подъездную дорогу.

– Выньте все из карманов.

Малко повиновался. Письмо к Тулле он спрятал в правой туфле. Надзиратель посмотрел его бумаги, ключи, самопишущую ручку, затем поводил вокруг Малко небольшим металлоискателем, чтобы убедиться в том, что при нем нет оружия. Удовлетворенный осмотром, он указал ему на его вещи, разложенные на табурете.

– Олл райт, сэр! Можете забирать.

Надзиратель отворил дверь и поманил Малко. Они остановились перед собственно тюремной дверью с глазком.

Надзиратель постучал. Дверь почти сразу отворилась, а за ней оказалась еще одна, снабженная толстыми железными перекладинами. Второй охранник отомкнул эту дверь и впустил Малко в небольшую тюремную канцелярию.

Распахнулась еще одна дверь, и они очутились в зале ожидания, где не было ничего, кроме деревянных скамей, и где находилось уже несколько посетителей. Всюду были развешены таблички с убедительной просьбой не писать на стенах непристойности. Малко уселся.

– Вас вызовут, – сообщил ему охранник и запер за собой дверь.

Третью по счету, отделявшую его от свободы. Зал ожидания сообщался с маленьким внутренним садиком. Малко не терпелось увидеть Туллу Линч.

Погруженный в раздумья, он вздрогнул, когда надзирательница крикнула:

– Тулла Линч!

Он поднялся и последовал за ней в садик, повернул направо, попал в коридор, вдоль которого располагались кабинки, где стоял стол и по стулу с каждой стороны.

– Подождите здесь, – приказала щекастая надзирательница.

Через полминуты появилась Тулла. Две косы ниспадали на длинное платье с ажурной кружевной вставкой спереди, сквозь которую проглядывали налитые груди. Она тихонько вскрикнула от неожиданности при виде Малко и вдруг кинулась в его объятия. Платье было настолько тонко, что Тулла казалась нагой.

– Не ожидали, что приду я? – спросил он.

Она покачала головой.

– Нет... Вчера приходила мама, но она ничего мне не говорила. Узнали что-нибудь новое?

Малко покачал головой.

– Об отце ничего. Но меня просила кое-что вам передать ваша подруга Маурин.

– Маурин!

Глаза Туллы заблестели от радости.

– А что это?

Малко повернул голову в сторону коридора, где прохаживалась надзирательница.

– Письмо, – тихо сказал он.

Тулла перегнулась через стол и прошептала:

– У вас найдется два-три фунта?

Он протянул ей пятифунтовую бумажку. Тулла вышла из кабинки и направилась к надзирательнице.

Малко услышал шуршание денег и шаги матроны в черных чулках, удаляющейся в конец коридора. Тулла вернулась сияющая.

– По счастью, им мало платят. Где письмо?

Малко осторожно снял туфлю и протянул ей конверт. Тулла нетерпеливо надорвала его, пробежала письмо глазами, скомкала в руке и подняла голову. Она была неузнаваема: подбородок дрожал, в глазах стояли слезы. Она улыбнулась Малко, схватила его руку и сжала до хруста.

– Вы... вы – потрясающий человек! – прошептала она. – Вот уж никогда бы не подумала!

Грудь ее высоко поднималась, так что делались видны коричневые кольца вокруг сосков. Малко не понимал, что могло вызвать столь бурную реакцию. О чем писала ей Маурин?

Глаза Туллы сияли от радости.

– Кажется, Маурин вас очень любит, – заметил Малко.

– Она – удивительная девушка! – горячо подхватила Тулла. – Вы сами видели, где она живет...

– И с кем...

Тулла закивала головой.

– Биг Лэд без ума от нее. Не думаю, что она по-настоящему любит его, просто она его пожалела. Он неграмотен и беден. И боготворит Маурин.

Она умолкла, и стал слышен шепот в соседних кабинах.

Малко спросил:

– Вы убили этих бритолобых протестантов, чтобы отомстить за отца. Но уверены ли вы, что именно протестанты повинны в его смерти?

Тулла прошептала:

– Мне сказала Маурин, а она прекрасно осведомлена. Тело бросили в какое-то озеро.

Она замолчала, глаза се вновь наполнились слезами. Малко положил ладонь ей на руку.

– Ничего, все образуется!

– Ну конечно!

Она порывисто встала, обошла стол и бросилась в его объятия. Она крепко обхватила его руками, и Малко почувствовал, что крепкое упругое тело льнет к нему. Она спрятала лицо у него на шее и прошептала:

– Какое счастье!

Тулла потерлась лицом о его лицо, их губы соприкоснулись вдруг она с неуклюжей пылкостью припала к его рту, примешивая слезы к их слюне, и стала ерзать животом по его животу, стараясь притиснуться как можно плотнее. Тут уже и не пахло братской признательностью.

Естество Малко отозвалось немедленно. Почувствовав это, Тулла отстранилась и шепнула, глядя на него хмельными глазами:

– Не надо. Здесь нельзя.

Малко действительно совершенно забыл, что находится в тюремном помещении для свиданий, что в нескольких шагах находится надзирательница, что в соседних кабинках тоже сидели люди. Жажда вознаградить себя за неудачную попытку изнасилования вдруг овладела им. Сквозь тонкое платье его ладони крепко сжали бедра Туллы, скользнули ниже, коснувшись лобка. Тулла отпрянула, но сразу же вновь прижалась, обхватив затылок Малко. Теперь она сама, казалось, забыла, где они. Она не противилась, когда он задрал подол длинного платья, обнажив ноги и полные бедра. Кровь стучала у него в висках. Он начал ласкать груди Туллы сквозь светло-серые кружева. Она застонала. Один сосок отвердел под его пальцами.

Вначале мысль о том, чтобы овладеть ею стоя, прямо здесь, в этом закутке, по соседству с другими людьми, показалась ему дикой, но вскоре желание заставило его забыть обо всем. Он припер Туллу к задней стене и задрал платье до пояса. Очевидно, она одевалась впопыхах, потому что ничего другого под ним не оказалась.

Когда мужское естество коснулось ее, она дернулась назад, кусая себе губы, но тотчас же покорно подала таз вперед, закрыла глаза и руками направила его. Присев на полусогнутых ногах, подавшись тазом вперед, она нетерпеливо ждала. Одним толчком он вошел в нее до предела и застыл, наслаждаясь исполнением своего желания. Она открыла глаза и шепнула:

– Боже мой, мы сошли с ума!

Она отпустила затылок Малко и обхватила его бедра. Он еще немного протолкнулся в ней и почувствовал, что но в состоянии долго сдерживаться. Всякие ухищрения были, впрочем, неуместны в этой незатейливой, наспех свершающейся случке.

Вдруг в коридоре послышались шаги. Не заглядывая к ним, надзирательница стукнула в стенку:

– Еще две минуты!

Тулла рванулась, Малко почти выскользнул из нее и, движимый древним инстинктом самца, так порывисто толкнул тазом, что в ту же секунду начал бурно изливаться в ней. Ногти Туллы впились ему в поясницу, она содрогалась всем телом. Боясь наделать шума, они даже задерживали дыхание. Малко почудилось, будто все звезды Млечного пути посыпались перед глазами. Изменившимся счастливым голосом Тулла нежно шепнула: