Роджер Федерер. Легендарная ракетка мира - Крис Бауэрс

Швейцарская команда сыграла достойно, но от поражения не могло не остаться горечи. Швейцарский теннис всегда был взрывоопасной смесью из лингвистических и политических групп, он вполне способен спровоцировать самые дикие внутренние распри. Результаты Бельгии ознаменовали начало нового периода борьбы, требовавшей жесточайших усилий в течение добрых двух лет. Впоследствии на разборах полетов многие специалисты отмечали, что вирусная инфекция Россе стоила Швейцарии домашнего полуфинала против Франции. Многие считают, что сама по себе инфекция не была такой уж изнурительной. В то же время преданность Россе национальной идее наводит на мысль о том, что он отказался бы играть только в том случае, если бы действительно был физически неспособен выйти на корт. Предположения о том, что он притворялся, а не был болен, свидетельствуют скорее о распрях в швейцарском лагере, чем о хитроумии Россе. Капитан Клаудио Медзадри тоже получил свою долю критики. Он стал капитаном перед матчем с Италией тремя месяцами ранее после того, как его предшественника, Стефана Оберера, заставили уйти из-за того, что Россе уволил его с поста личного тренера. В ноябре 1999 года уволили самого Медзадри – исключительно ради того, чтобы его заменил бывший соратник по Кубку Дэвиса Якоб Хласек – человек, который едва ли мог привнести гармонию. Известно, что Хласек говорил о том, что не видит возможности примирения с Россе. Другими словами, швейцарская национальная теннисная ассоциация выбрала капитана, чьи отношения с лучшим игроком страны были, мягко говоря, непростыми.

Однако самым скверным было то, что ассоциация не учитывала мнение игроков. В видах спорта, в которых заняты большие команды – футбол, регби и т. д., – национальные руководящие органы сочли бы непрактичным и, возможно, несправедливым формальные консультации с ведущими игроками по поводу того, какого тренера предпочтительнее выбрать. Однако в теннисе, где есть всего два игрока (или один выдающийся игрок и его партнер в парном разряде), такие консультации могут помочь команде многого достичь, а решение не обсуждать с ведущими игроками выбор капитана – смерти подобно. По сути, в большинстве команд капитан занимает свое место по воле игроков.

Объявление «Швейцарского Тенниса» спровоцировало демонстрацию солидарности среди игроков и создало угрозу того, что игроки проигнорируют первый матч Швейцарии в Кубке Дэвиса 2000 года, где им предстояло выступить против недавно коронованных чемпионов – австралийцев.

Изначально этот матч должен был состояться в феврале 2000 года в женевской «Палекспо Арене», способной вместить более десяти тысяч зрителей. Опасаясь, что ни один из заслуживающих внимания игроков не станет выступать за Швейцарию, матч перенесли в «Заалспорхалле», в Цюрих, который мог разместить максимум четыре тысячи зрителей.

Когда это произошло, то стало вдруг понятно, что матч против австралийцев станет потрясающим зрелищем. Федерер обнаружил, что его заставляют играть, несмотря на его солидарность с теми, кто угрожал забастовкой (у него был контракт со «Швейцарским Теннисом», от них он получал финансовую помощь). Как и ожидалось, Хласек решил не выбирать Россе. Это расстроило Федерера, который ясно дал понять, что недоволен тем, что Хласек стал капитаном. Хласеку удалось убедить играть Манту и Бастла, но Манта дал понять, что играет против воли. В общем, несчастливая команда.

И все же в день открытия матча Федерер в четырех сетах победил Марка Филиппуссиса, что свело на нет победу Ллейтона Хьюитта над Джорджем Бастлом. Когда же они с Мантой победили Уэйна Артурса и Сандона Стола в парном разряде, то соперничающая нация была готова с позором изгнать чемпионов всего два месяца спустя после триумфа австралийцев в финале 1999 года в Ницце. Однако Хьюитт – без сомнений, не забывший горечь поражения, нанесенного Федерером в том же самом городе четырьмя годами ранее, – был решительно настроен одержать победу над бывшим противником в четырех сетах в первом одиночном матче. Бастл же не смог справиться с Филиппуссисом: австралиец выиграл в пятом сете со счетом 6–4.

То, что швейцарцы так приблизились к победе в таких нестабильных условиях, возродило в них надежду. Однако для Хласека как капитана, который и так уже подвергался критике, это был серьезный удар. Это подготовило почву для дальнейших проблем, возникших четырнадцать месяцев спустя.

Что до тура, то взлет Федерера в начале 1999 года сменился небольшим застоем на несколько месяцев. Шесть последовательных турниров закончились поражениями в первых раундах, в том числе главный дебют на «Ролан Гаррос» и Уимблдоне. На французском чемпионате он проиграл Патрику Рафтеру, а на Уимблдоне – Байрону Блэку. Лучших результатов он достиг на турнирах на крытых кортах, и, когда ему позволили снова играть на крытых кортах, дела его снова пошли в гору. Он проиграл в трех сетах Ллейтону Хьюитту в Лионе в их первом матче уровня тура АТР (этот матч сопровождало необычное зрелище: их тренеры, Питер Картер и Даррен Кэхилл, сидели мирно на трибунах и дружески болтали). Он победил Седрика Пьолина – игрока, в том году вошедшего в десятку лучших, – в Ташкенте, в сентябре. Он победил Райнера Шуттлера в Тулузе на следующей неделе. Благодаря всему этому он из игрока, стоящего на пороге сотни лучших теннисистов, стал тем, кто стремительно ворвался в этот список.

1999 год он закончил, вернувшись в «челленджер», выиграв свой первый и единственный титул этого турнира в Бресте, заняв шестьдесят четвертую позицию рейтинга, поднявшись, таким образом, на двести тридцать восемь позиций с начала года, когда он был всего лишь триста вторым.

В начале 2000 года победа в двух раундах на Открытом чемпионате Австралии ускорила продвижение Федерера в рейтинге. В середине февраля он достиг своего первого финала тура АТР в Марселе, спустя неделю после политизированного матча Кубка Дэвиса против Австралии. В финале он встретился не с кем иным, как с человеком, с которым он стоял бок о бок на протяжении предыдущих соревнований, – с Марком Россе. Это был очень уважительный и взаимно вежливый финал, завершившийся в пользу Россе со счетом 7–5 на тай-брейке. Возможно, что Федерер был не вполне готов к своему первому титулу – этот вопрос все еще является открытым. Вероятно, если бы он играл с кем-то менее близким для него, то его желание победить было бы больше. Сам же Россе позже шутливо заметил в разговоре со швейцарским журналистом Роже Жонином, что он поблагодарил Роджера за то, что тот позволил ему выиграть. В это трудно поверить, несмотря на то что Федереру было приятно, что Россе выиграл очередной турнир, четырнадцатый за его карьеру и третий в Марселе.

Взросление Федерера пришлось на самое начало 2000 года. В тот период он принял ряд решений, впоследствии определивших его независимость. Он расстался со спортивным психологом Крисом Марколли, проработав с ним больше года. В конце 2002 года Марколли поведал швейцарской газете Neue Zürcher Zeitung о том, что работа спортивного психолога заключается в том, чтобы «помочь пациенту с тем, чтобы он смог помочь себе сам», а также о том, что к началу 2000 года Федерер достиг необходимого уровня независимости. Короче говоря, в совместной работе больше нет необходимости. В апреле Роджер объявил, что в этом году покинет «Швейцарский Теннис».

Наиболее значимой чертой многих национальных теннисных программ является помощь, которую они оказывают игрокам в течение первых двух лет после выхода из юниоров. Шведы в 70-х годах и немцы в 80-х узнали, что карьеры многих многообещающих теннисистов погубил именно недостаток помощи, которая бы облегчила переход из юниоров во взрослый тур. Пока же Федерер был на пути к тому, чтобы стать профессионалом в 1998 году, и он все еще был связан контрактом со «Швейцарским Теннисом». Это позволяло ему тренироваться в новом центре в Биле, а также получать финансовую помощь от этой организации. В то же время это оставляло за «Швейцарским Теннисом» последнее слово в выборе тренера. То есть Федерер вынужден был играть в Кубке Дэвиса даже в том случае, если возражал против капитана, выбранного ассоциацией. Разумеется, он и сам мог уйти. Однако тот факт, что национальная ассоциация принуждала его играть с Австралией в Кубке Дэвиса, помог ему принять окончательное решение.

Не так уж трудно было принять решение расстаться со «Швейцарским Теннисом», но кто будет его тренировать? Питера Картера сманили в национальный центр в Биле – во многом благодаря тому, что он со времен «Олд Бойз» в Базеле был связан с Федерером. Мало-помалу национальный тренер Питер Лундгрен начал тренировать Федерера наравне с Картером. Это отлично работало. Однако теперь, когда Федерер собрался уходить, он хотел, чтобы кто-то ездил вместе с ним. Нужен был или Питер, или кто-то другой.

Имя «Питер» (по-гречески «Кифа») означает «камень». Воистину, перед Федерером возник тяжелый камень преткновения. Решение расстаться с Питером стало для Роджера очень тяжелым потому, что, хотя Картер не мог постоянно с ним ездить на турниры (его невеста боролась с раком), он также не хотел и отпускать Федерера. Кроме того, привязанность между Федерером и Картером была очень сильной и за последние десять лет лишь укрепилась. Не было никакого сравнения с отношениями, сложившимися после трех лет работы Федерера и Лундгрена.