Месть Темного Бога - Линн Флевелинг

Теперь дорогу показывал Серегил; он направил свою лошадь через мост в расположенный на берегу озера квартал. Чем ближе к берегу, тем уже и извилистее становились улицы. Вонь красилен сменилась не менее «благовонными» запахами тухлой рыбы и сохнущих сетей. Ветхие дома нависали над темными и грязными проходами.

— Мы с отцом никогда в этой части города не бывали, — нервно оглядываясь, пробормотал Алек.

— Ну, здешние жители не суются в чужие дела, — пожал плечами Серегил.

В тавернах начиналась ночная жизнь — из некоторых доносился шум потасовок, из других — пьяные песни. Кто-то вкрадчиво шепнул путникам приглашение из темного угла… Повернув еще несколько раз, Серегил и Алек оказались на берегу.

Укрепления, служившие продолжением городских стен, уходили в воды озера с двух сторон. В ограниченном ими пространстве располагались верфи, склады и многочисленные гостиницы и трактиры; все строения опирались на сваи, возвышаясь над галькой берега. Алек снова попытался представить, как же велик должен быть океан, чтобы превзойти открывшиеся взору просторы. По обе стороны городских стен береговая линия тянулась, казалось, бесконечно, а противоположный берег можно было разглядеть только в самые ясные дни.

Серегил поспешно направился к узкому зданию, втиснутому между двумя верфями. Вывеска над распахнутой дверью изображала трех извивающихся рыб. и изнутри доносились звон стаканов и звуки шумного веселья. Несколько завсегдатаев расположились со своими кружками и трубками под окном.

Спешившись, Серегил передал Алеку арфу и седельную суму.

— Не забывай, какую роль ты должен играть, — шепнул он юноше. — С этого момента ты — подмастерье Арена Виндовера, барда. Ты уже видел, что он за человек; веди себя соответственно. Если я буду резок или стану обращаться с тобой как со слугой, не возмущайся — это замашки Арена, а не мои. Честно говоря, тебе не позавидуешь. Готов?

Алек кивнул.

— Прекрасно. Акт первый. — С этими словами Серегил сделал шаг к двери и превратился в Арена. — Отведи лошадей в конюшню — это за углом, — приказал он, намеренно повышая голос, чтобы его услышали в таверне. — Позаботься, чтобы за ними как следует смотрели. Потом найди трактирщика и договорись с ним о комнате. Мне нужно помещение на верхнем этаже с окном на озеро. И не позволяй этому грабителю содрать с тебя больше чем серебряную марку! Когда кончишь возиться с вещами, принеси мне арфу в общий зал. И поторапливайся!

Арен вошел в дверь таверны.

— Клянусь Старым Мореходом, парень, повезло тебе с хозяином! — засмеялся один из зевак; остальные тоже не поскупились на насмешки.

Нахмурившись. Алек повел лошадей в конюшню. Несмотря на поспешное предупреждение Серегила, такой поворот событий ему был не очень по нраву. Когда лошади получили свой овес, он забрал мешок и седло Серегила и отправился в полную чада кухню, где суетились несколько служанок.

— Мне нужен хозяин, — сказал он, хватая одну из них за рукав.

— Он пиво разливает, — бросила та, махнув рукой в сторону двери. Оставив свой груз у порога, Алек вошел в нее и оказался лицом к лицу с тучным краснолицым здоровяком в кожаном фартуке.

— Мне нужна комната для моего господина и меня, — сообщил ему Алек, стараясь подражать высокомерной манере Арена.

Трактирщик еле поднял глаза от бочонка с пивом, который открывал.

— В большой комнате на втором этаже найдется место. Там не должно быть больше трех или четырех постояльцев.

— Мой господин предпочитает помещение на верхнем этаже, — возразил Алек. — Мы проведем здесь несколько дней, и я думаю, мой господин…

— Черт бы побрал твоего господина! — рявкнул трактирщик. — Это моя лучшая комната, и я не сдам ее даже самому мэру вместе с городским советом меньше чем за три марки в день! Теперь тут полно этих южан, у которых больше денег, чем мозгов, и с них я мог бы получить за нее и все пять марок!

— Прошу прощения, — Алек тщательно выбирал слова, — но мне кажется, мой господин. Арен Виндовер, привлечет сюда столько посетителей, что ты заработаешь на них в десять раз больше.

Кончив возиться с бочонком, трактирщик засунул руки за пояс и с высоты своего роста скептически оглядел Алека.

— Ну, прошу прощения, нахальный ты щенок, как же, ты думаешь, это ему удастся?

Алек упрямо гнул свое: его отец был мастер поторговаться. и юноша помнил его уроки.

— Что приносит тебе больше прибыли — сдача комнат или твое пиво?

— Пиво, пожалуй.

— И сколько же ты за него берешь?

— Пять медяков за кружку, половину серебряного пенни за кувшин. Ну и что из этого?

Чувствуя, что трактирщик теряет терпение, Алек быстро сказал:

— Тогда тебе нужно, чтобы людей что-то привлекало сюда. А что больше привлекает любителей выпить, чем хороший бард? Может, ты и не знаешь Арена Виндовера, но в городе он хорошо известен. Оповести всех, что он будет выступать в твоей таверне, и тебе потребуется не одна новая бочка пива. Я, пожалуй, смогу уговорить зайти сюда нескольких солдат, а они приведут дружков, а те — своих дружков на следующий вечер. Ты же знаешь, сколько вояки могут выпить!

— Это точно, я сам был солдатом, — кивнул трактирщик, менее пренебрежительно глядя на Алека. — Если подумать, я, кажется, слышал что-то об этом парне. Арене Виндовере. Это ведь он собрал целую толпу в «Олене и ветке» в прошлом году. Пожалуй, я соглашусь сдать вам комнату за две с половиной марки.

— А я готов заплатить вперед, — заверил его Алек; потом, ободренный успехом, добавил: — Мастер Виндовер ведь будет выступать перед мэром, знаешь ли.

— Мэром? — удивленно крякнул трактирщик. — Что же ты сразу не сказал! И перед мэром, и перед завсегдатаями «Трех рыбок»… Что ж, ладно, можешь сказать своему хозяину, что он получит ту комнату за две марки.

— Ну-у… — упрямо покачал головой Алек.

— Чего тебе, проклятый ты кровопийца, еще нужно? Ну черт с тобой — полторы, ведь должен же я получить хоть какую-то прибыль!

— Хорошо, — согласился Алек. — Но в эту цену пусть входят свечи и ужин. И белье на кровати должно быть чистым! Мастер Виндовер очень требователен по части белья.

— Ты просто вампир, — проворчал трактирщик. — Ладно, ладно, получит он свою кормежку и это проклятое чистое белье. Но клянусь Старым Мореходом, смотри, если он не оправдает надежд — я скормлю вас обоих рыбам!

Алек заплатил за две ночи, чтобы продемонстрировать добрую волю, и отправился наверх, держа в одной руке седло, а в другой — огарок свечи. Миновав общую спальню на втором этаже, он вскарабкался по крутой лесенке на чердак. Короткий темный коридор вел к единственной двери.