«Арчи» Саймона Веста - Саймон Вест

– Мистер Робинсон занят.

– Послушайте, у меня для него важнейшая информация. У меня есть его визитка.

– Хорошо, я позвоню ему, но, если он не ответит, вам придётся подождать какое-то время, – девушка лениво подняла трубку и набрала номер. – Мистер Робинсон, к вам пришёл молодой человек из администрации президента. Его нет в графике. Как вас зовут?

– Эдвард Теллорсон.

– Да, я проверила имя, – произнесла она и наконец протянула трубку Эду. – Он просит вас взять трубку.

– Алло, да, здравствуйте. Это секретарь президента. Помните, вы говорили, что, если случится что-то необъяснимое, можно сообщить вам. Случилась странная вещь, вы точно такого не ожидаете. Это невероятно.

Собеседник Эда разрешил ему войти. Вместе с секретарём они прошли по коридору к серой пластиковой двери. Девушка открыла её и пригласила Теллорсона в кабинет.

Пространство внутри оказалось намного больше, нежели предполагал Эд. Кабинет был размером с библиотечный зал с очень высоким потолком. Вдоль серых стен возвышались высокие белые стеллажи. Между ними на полу лежали обвязанные верёвками огромные кипы папок, бумаг и документов. В воздухе клубился табачный дым. Судя по запаху, сигареты были дорогими.

Эдвард проследовал вслед за дымом за стеллаж, где увидел ещё один кабинет. За очередной дверью стоял стол орехового цвета и чёрное кожаное кресло, в котором сидел Робинсон и докуривал очередную сигарету, аккуратно стряхивая пепел в забитую бычками пепельницу.

– Мистер Теллорсон, присаживайтесь. Чем обязан вашему неожиданному визиту? Вы не курите?

– Нет, сейчас это очень дорого.

– Похвально, во всяком случае за курение меня могут оштрафовать в кафе или на парковке. Поэтому, пока понятие «личное» священно для нашего права, я могу позволить себе покурить в своём кабинете. Так что же вас привело сюда?

Теллорсон достал из портфеля папки и разложил их на столе. Очень долго он рассказывал Робинсону обо всех событиях, произошедших с ним за последний месяц. Робинсон во время доклада почти ничего не говорил и внимательно слушал. Он медленно курил очередную сигарету и изредка задавал сторонние вопросы, например, о том, как Теллорсон получил доступ к докладам. Затронув тему новых законопроектов, Эд стал заметно нервничать и сильно волноваться. Ладони вспотели, лицо покраснело от прилива крови. «В Палате представителей сенаторы инициируют новые законопроекты, а победившая в выборах партия имеет большинство голосов, так?! Бейли ещё до выборов имел связи в Демократической партии, активно финансировал и финансирует её до сих пор. Поэтому, когда нужно продвинуть нужный ему закон, он подкупает конгрессменов, те выступают с инициативой, потом большинством голосов его одобряют, и президент ставит свою подпись. Но как же быть с одобрением штатов, на региональном уровне? – спросите вы. Дело в том, что недавно был одобрен законопроект, обязывающий всех чиновников проводить платежи (в электронном виде и в электронной валюте) через систему, разработанную фирмой Бейли. То есть вы понимаете?

– Да, если чиновник берёт взятку, то её передают через программу Бейли. Поэтому, когда ему нужно, чтобы штат одобрил закон, он либо подкупает, либо шантажирует сенаторов. Через электронное приложение можно осуществить перевод на несколько миллионов.

– Власть оказалась в положении, когда один миллионер крепко держит её за яйца. Посмотрите, посмотрите на этот проект! Они хотят расформировать Пентагон и сменить поставщика обслуживающей техники. И у какой компании они будут её закупать? Конечно же у Blue Ice company! Понимаете?! Бейли замешан в этом, за последние два года общий объём закупок его товаров увеличился в 200 раз. Его заводы открываются по всему миру. Вся политика направлена только на то, чтобы увеличить спрос на продукцию Бейли. Мы уже ничего не контролируем.

– Эдвард, вам нужно расслабиться…

– У меня есть информация, что этот робот… Он эээ… Я не знаю, как объяснить это безумие…

– Расскажите мне обо всём, что вы знаете, – спокойно вдохнул и выдохнул дым Робинсон. В кабинете уже почти ничего не было видно.

– Этот робот находится в интимной связи с Джессикой Чистейн.

– Что?! Чистейн, эта шлюха с норвежским акцентом. Но я не слышал ни на одной конференции Бейли о том, что робот обладает репродуктивной функцией.

– Да, да… Чистейн… шлюха… они, они, они вчера трахались там, —челюстной невроз мешал Эду всё больше и больше. – Господи, я видел это своими собственными глазами. Вчера они занимались любовью в Овальном кабинете. Они… Мистер Робинсон, я не знаю, как объяснить происходящее. Я слышал, что там есть камеры. Вы наверняка можете запросить записи. Включите звук, у вас же есть жучки или типа того. Она стонала так, что в коридоре слышно было… Да они такое там вытворяли, сэр.

– Кому ещё вы рассказывали об этом? Вы показывали кому-нибудь эти документы?

– Никому, ей богу. Вы единственный человек на этой планете, с кем я поделился. Я ни с кем не общался со вчерашнего вечера. Ваши сотрудники могут это проверить.

– Обязательно.

– Послушайте, я правда долго терпел, но то, что я видел в проектах законов… Они хотят сократить финансирование реабилитационных центров для детей, больных ДЦП, пенсионеров. Это же безумие какое-то! Это уже совсем перебор! Он, извините, не тот человек, за которого голосовали люди. Видя всё это, я уже потерял счёт дням и не могу нормально спать и работать. Это всё очень плохо закончится, мистер Робинсон, очень плохо, помяните моё слово.

– В вас говорят эмоции, и мнение не может быть объективным. Но влияние Чистейн на президента очевидно и опасно. Мы не заинтересованы в том, чтобы кто-то посторонний влиял на решения администрации. Особенно если это новый кардинал с сиськами. Бабы… мда… – Робинсон раздавил сигарету в пепельнице и подошёл к Теллорсону. – Оставьте копии. Мне нужно время, чтобы собрать необходимые доказательства, видеозаписи и документы. А пока продолжайте работать как ни в чём не бывало и не вызывайте подозрений. Приведите себя в порядок, примите ванну, снимите шлюху и ждите, с вами обязательно свяжутся.

После разговора с Робинсоном прошёл целый месяц, тем не менее Эдвард не получил никаких уведомлений, никто не пытался связаться с ним. Теллорсон тоже не предпринимал никаких действий: будь что будет, в конце концов, решил он. Эд прекрасно понимал, что перешёл черту и назад дороги нет. Тревога за своё будущее сменилась внутренним удовлетворением. Ожидать можно было чего угодно. Завтра его могли привести в кабинет президента и обвинить в государственной измене, или двое в чёрных костюмах могли схватить на ближайшей парковке, да и отправку компромата по почте никто не отменял. В конце концов сам Робинсон мог оказаться агентом президента или человеком