Пусть проигравший плачет - Пьер Немур

— Ну? Вы видите, каков наш Марсель, смелости ему не занимать.

Затем он наполнил по очереди шесть бокалов красным вином, нацедил стаканчик пива и налил Гедеону Шабернаку рюмку коньяку.

— В этот момент, — продолжал он, — на месте появились первые зрители — мадам Вердю, здешняя старушка, и Тайлефер, которые здесь присутствуют. Они были самыми первыми. С одеялом в руках я направился к бедной девушке. Я говорю вам сущую правду: они все это видели. Я набросил одеяло на тело. И тут мне показалось, что она еще жива.

Я позвал Тайлефера, чтобы спросить, что он думает по этому поводу, но думать уже не было времени: приехала полиция. И не теряя времени, бригадир и шестеро полицейских взяли дело в свои руки. Затем, буквально через две минуты, прибыла карета скорой помощи и пожарная машина.

Девушка начала приходить в себя, когда санитары положили ее на носилки. И сразу начала кричать, что ей плохо. Ничего удивительного в этом не было. Полицейский, который потом зашел ко мне выпить рюмочку кальвадоса, сказал, что у нее были сильные ушибы и рука сломана.

— А других жертв не было? — спросил представитель газеты «Пари-Жур».

— Нет, и это просто чудо. Две другие женщины, которые жили в этом доме, подумайте только, отправились прогуляться в Париж. Так как они начинают свою работу только часов в одиннадцать или двенадцать, у них было довольно много времени, не правда ли? Одним словом, хорошо то, что хорошо кончается. Бедная девушка, которая осталась дома, ее уложили в больницу «Питье». Правда, пострадала она не очень сильно. Что же касается папаши Видаля, то ему нужно будет только разобраться со страховкой и он сможет купить совсем новый домик.

— Да? — протянул молодой человек из «Пари-Жур». — Но, все-таки, как вы считаете, что послужило причиной взрыва?

Хозяин бистро пожал плечами и сказал назидательным тоном:.

— Ну, видите ли, это будет очень трудно выяснить. Скорее всего, утечка газа. Я сразу же это заметил. Газом так и шибало в нос, когда я подошел поближе. И если после взрыва не начался пожар, то только благодаря тому, что шел дождь. Совсем не так сложно сообразить…

— А у полиции такая же точка зрения? — спросил молодой журналист.

Сидевший в углу полицейский никак не отреагировал.

— А что же вы хотите, чтобы это было? — спросил хозяин бистро, прикуривая новую сигарету от окурка предыдущей. — Ведь вы же не думаете, что старина Видаль стал жертвой террористов, не так ли? Ну, прежде всего, откуда тут террористы?

— Конечно, — согласился газетчик из «Пари-Жур», побежденный неоспоримой логикой.

Что же касается Гедеона Шабернака, то он провел в бистро еще несколько минут, чтобы погреться в человеческом тепле, ощутить душный воздух, наполненный непередаваемой смесью запахов дешевых сигарет «Галуаз бле», пива и кальвадоса. Когда он направился в Париж, была половина одиннадцатого. В Ранжис вовсю разгружались грузовые машины и трейлеры…

— У меня есть новости, — сказала Леонтина Пеллер, вышедшая лично открыть ему дверь. Она отпустила Бенджамина и несколько мгновений спустя они оказались вместе с Изабеллой в маленьком салоне с телевизором, в котором Эллиот Несс очередной раз побеждал порок и преступление в восемнадцатом эпизоде новой серии «Неподкупных».

— Я слушаю вас, мадам, — сказал адвокат, беря в руки бокал джина с тоником, который протянула ему невеста.

— Вечером Локар видел Танжерца-убийцу. Тот рассказал ему детали происшедшего. Действительно, он устроил трех дамочек в домике в Шевийи-Ларю. Одна из них — его собственная сожительница, симпатичная девица, которую зовут Анджела, по прозвищу Прунелия — терновая ягодка. Второй он тоже покровительствует. Это некая Мари-Лу. Именно на имя Мари-Лу заключен контракт на аренду дома. Что же касается третьей, то ее, кажется, зовут Вера. Это вольная птица, если вы правильно понимаете, что я хочу сказать. Танжерец взял ее на подмогу, так как опасался, что первые две не смогут удовлетворить его клиентов. Они договорились, что он будет получать с нее определенный процент. Со своей стороны, она тоже не осталась внакладе. Она не хотела рисковать, работая на панели.

— И он выдавал их за работниц из Ранжис, — мимоходом заметил Гедеон.

— Вот именно. Он организовал им незаконно выданные удостоверения, что они работают официантками в трех разных кафе. Это доказывает, до какой степени он лжив, этот Танжерец, ведь он не стал обращаться за этой услугой к Фернану.

— Во всяком случае, выдумка весьма недурна.

— Да, но тем не менее Слим крепко пострадал. Разбираясь с этим делом, полиция не упустит возможность проверить личности двух других съемщиц, отсутствовавших в момент взрыва. И одна из них, Анджела, или Прунелия, как вам больше нравится, зарегистрирована в известной картотеке.

Пытаясь выбрать метафору поприличнее, вдова Гюстава Пеллера выглядела весьма комично, старательно избегая самой возможности сказать «проститутка».

— Да, я понимаю, — согласился адвокат. — И какова же была реакция Слима?

— Он разбушевался, — ответила Леонтина. — Как мне представляется, он устроил совет с Рене из Нанта и Морисом-моряком, которые обладают репутацией парней грубых и жестоких, и они решили прикончить так называемого Макса де Руйе.

Шабернак поморщился.

— Скорее всего, это не лучшее решение, — сказал он. — В любом случае эскалация насилия не самый подходящий выход. Не следует забывать, что любое сведение счетов ведет к тому, что мы рискуем потерять лицо. Например, не исключено, что полиция объяснит взрыв в Шевийи-Ларю утечкой газа, а взрыв в фирме Пеллера — актом мести какого-то устраненного с рынка конкурента. Но не следует искушать дьявола.

Леонтина Пеллер ответила ему признательным взглядом. Это «мы рискуем потерять лицо» пронзило ее до глубины души. Действительно, будущий зять нравился ей все больше и больше. Изабелла позволила себе улыбнуться краешком губ.

— Я полностью разделяю ваше мнение, — сказала ее мать. — Но в сложившихся обстоятельствах ничто не сможет остановить Танжерца-убийцу. Он не только стремится отомстить, но одновременно он должен поддержать свою репутацию, защитить свою честь. Все, что может сделать в этих условиях Локар, так это порекомендовать ему соблюдать осторожность, посоветовать ему нанести удар умело и скрытно.

— Ну, а тебе, мой дорогой, что тебе удалось выяснить в Шевийи? — спросила Изабелла.

— По правде говоря, ничего. Я видел место происшествия, я почувствовал атмосферу. Познакомился с деталями происшествия. А кроме того, я немного, как говорит наш друг Локар, поразмыслил над ситуацией.

— Что меня прежде всего поразило, — начал он, удобно устраиваясь в кресле, — так это большое различие между двумя покушениями. Первое, в Ранжис, было направлено против вашей официальной деятельности. Оно в какой-то степени не было направлено против капитала, который очень хочет заполучить консорциум. Более того, видна забота о том, чтобы жертв не было. Взрыв был произведен в такое время, когда все работники покинули бюро фирмы.

Во втором случае противник самым решительным образом приступил к существу дела. Он атаковал Танжерца-убийцу и его самую важную сферу деятельности. С другой стороны, его совершенно не интересовали возможные последствия. Молодая женщина… а в самом деле, против которой из них был направлен удар?

— Мари-Лу. Той, которая подписала контракт на аренду дома, — сообщила мадам Пеллер.

— Мари-Лу… Пусть будет так. Нет никакого сомнения, что она чудом избежала смерти. И если бы двум другим не приспичило отправиться погулять, то их бы ожидала та же участь. Таким образом, как я и опасался, мы находимся на пороге эскалации насилия.

Вывод второй: консорциум прекрасно информирован о наших делах. В Ранжис все выглядело так, словно он хотел просто дать нам знак. Ударив по Танжерцу-убийце, он продемонстрировал, что ему известно все о деятельности ваших… компаньонов, даже о самых последних их делах. Это чрезвычайно опасно.

— Что же, следует делать, по вашему мнению?

— По-моему, может существовать два решения. Не три, а два: объединиться с консорциумом, попасть под власть немцев, принять крошки с их стола… или победить их. У вас нет возможности отступить с достоинством, так как ближайшие… инициативы такого рода неизбежно выведут полицию на след всей организации вашего покойного мужа. Я совершено уверен, что вы хотите избежать подобного скандала.

— О чем вы говорите! — пробормотала Леонтина. — Накануне свадьбы дочери…

— Во всяком случае, об объединении или подчинении не может быть и речи, — энергично вмешалась Изабелла. — Мой бедный отец перевернется в гробу, если мы позволим этим тевтонам опутать нас, тогда как он все четыре года оккупации каждую неделю их обманывал. Не так ли, мама? Ведь Господь знает, как он их обманывал, этих фрицев, как он называл их, когда рассказывал о своем прошлом.