Кавказская крепость - Сфибуба Юсуфович Сфиев

— Спасибо за комплимент, — сказала Мюжгель и весело расхохоталась.

— Значит, вы, бесстыжая госпожа учительница иностранных языков, заодно с ним? — обращаясь к Мюжгель, с презрением спросил Топоридзе.

— Поздно, господин моряк, драпироваться в благородные одежды. Не оскорбляйте даму, которая предана вам не только языком, но и своим белоснежным телом. Не правда ли, моя богиня? — повернувшись к турчанке, спросил мужчина.

— Торговля женскими телами ради достижения своих грязных целей — ваша профессия. Если вы еще раз скажете в мой адрес подобные мерзости, я сейчас же пойду к советскому консулу, аккредитованному в вашем городе, — громко сказал советский моряк, направляясь к двери.

Мужчина, внезапно вытащив из кармана пистолет, преградил ему путь к выходу:

— Не спешите, моряк!

— Господин забит[14], в одном вопросе я могу быть свидетельницей, — произнесла турчанка.

— В чем? — с ехидством спросил неизвестный.

— Шота действительно занимается изучением английского и турецкого языков, и между нами ничего другого не было, — серьезно ответила Мюжгель.

— Ваш моряк, дорогая, будет реабилитирован лишь в том случае, если вы поедете вместе с ним на Лубянку и дадите показания Менжинскому. Кто вас пустит туда? Доказывать советским органам свою невиновность придется самому моряку. Вряд ли он сможет сделать это. Остается единственный путь: Шота должен принять мое предложение, — сказал мужчина.

Топоридзе попал в безвыходное положение. Вырваться из комнаты живым было невозможно. Он решил изменить тактику.

— Господин забит, дайте мне возможность подумать над вашим предложением, — сказал Шота, изменив тон. — Все же мы, грузины, с вами, турками, близкие соседи, и портить отношения не в наших интересах.

— Это другое дело, дорогой земляк. Я тоже с Кавказа. В любое время я к вашим <...> ...пасности в этом городе за... <...> ...дорогой Шота, в следующий раз вы передадите вашей прекрасной учительнице список команды судна, — тихо, но твердо сказал Гюлибей.

— Тамамиле догру, эфенди забит[15], — ответил Топоридзе по-турецки.

— Молодец, Шота, уроки Мюжгель даром не пропадают, — закончил разговор шеф отделения МАХ.

Топоридзе быстро вышел на шумную улицу. Он успел к отходу своего судна. Купив в морском порту две бутылки какого-то прохладительного напитка, моряк поднялся на борт.

2

Через несколько дней советское судно снова зашло в турецкий порт. Топоридзе, как и его товарищи по команде, получил разрешение сойти на берег. Мюжгель радушно приняла моряка, но в город с ним не пошла. Гюлибей проинструктировал ее и предупредил, чтобы она соблюдала конспирацию. Турчанка действовала точно по указанию своего шефа.

Соблюдение тайны встречи с иностранкой было и в интересах моряка. Если кто-нибудь из товарищей узнает о его связи с турчанкой, думал Топоридзе, то ему несдобровать. Хотя после случившегося ему и неприятно было вновь появляться в доме Мюжгель, но другого выхода не было.

Мюжгель и Гюлибей ждали его. Гюлибей ознакомился со списком экипажа советского судна, полученным от Шоты, и подробно расспросил грузина о новостях в Батуми. На все вопросы моряк дал исчерпывающие ответы. Гюлибей был доволен. Начальник отделения МАХ решил раскрыть перед своим новым агентом некоторые карты. Так велел Мехмет.

Гюлибей рассказал Шоте, что в Стамбуле состоялся учредительный съезд эмигрантов, на котором была создана Народная партия горцев Кавказа. Партия эта, сказал Гюлибей, ведет большую работу по освобождению Кавказа от непрошеных гостей — Советов, и было бы хорошо, если бы Шота взялся распространять на территории СССР литературу, издаваемую руководством НПГК.

— Опасная игра, господин Гюлибей, — задумчиво проговорил Топоридзе. — У людей Менжинского, о которых вы говорили во время прошлой встречи, очень хороший нюх. Не так легко доставить на советское судно предлагаемый вами груз.

— Не переживай, земляк. Ты сам не будешь иметь дело с грузом. Ящик с литературой в числе других грузов доставят на судно турецкие амбалы. Твоя задача — не упустить его из виду и по прибытии в Батуми изъять содержимое.

— Что делать с литературой дальше?

— Неужели ты не догадываешься, что на территории, занятой большевиками, у нас есть поддержка? Мои люди, дорогой земляк, работают в разных городах... Однако человек, работающий часовщиком в Батуми, в последнее время перестал являться ко мне. Если ты не найдешь его, то должен найти другого, тоже моего человека. Он в последнюю субботу каждого месяца за десять минут до обеденного перерыва посещает батумского часовщика. Тебе будет нетрудно узнать моего дербентского знакомого по этой фотокарточке. — При этом Гюлибей показал моряку фотокарточку и добавил: — Только действуй осторожно.

— Следовательно, моя миссия — доставить груз в Батуми?

— Так точно. Но это не все. Тебе надлежит заниматься сбором разведывательной информации. Для этого ты должен завести друзей среди советских военнослужащих.

— Предложенный вами способ переброски литературы неплохой, — сказал Топоридзе.

— Работаю, дорогой земляк, — ответил самодовольно Гюлибей.

— Где вы научились так хорошо говорить по-грузински? — поинтересовался Топоридзе.

— Когда Советы пришли в Дагестан, я уехал в Грузию и работал там под руководством меньшевиков. Тогда и изучил ваш язык. Но большевики проникли и туда, вот почему я очутился в Турции.

Глава VIII

КАВКАЗ НЕПРИСТУПЕН

1

После доклада Мехмет