Сага о шпионской любви - Игорь Атаманенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«КОНСТАНТИНОВ» подобрался к сердцевине намеченной генералом Казаченко темы: выяснить возможность заполучить через «ШЕХЕРЕЗАДУ» чистый бланк турецкого паспорта — и теперь умолк, ожидая ответной реакции.
— Ари, у нас говорят: «Если черная кошка сама приходит в чей-то дом, она приходит, чтобы отвести беду».
— Нет, Ширин! Если под черной кошкой ты имеешь в виду себя, то ты пришла, чтобы принести счастье, а не отвести беду! Проблемы у меня возникли с твоим появлением, поэтому давай договоримся: ты и заберешь беду, тобой принесенную, и принесешь счастье в мой дом, который со временем станет нашим…
— Нашим? Ты не ошибся, Ари? У нас может быть наш дом?!
При этом турчанка невольно перевела взгляд на лежащую подле ее ног сумочку.
«Опять диктофон! — догадался “КОНСТАНТИНОВ”, перехватив взгляд турчанки. — Как же, черт подери, он мне надоел! А ведь Казаченко о нем знает, а мне ничего до сих пор не сказал… Эх, Олег Юрьевич, Олег Юрьевич! Далеко тебе до моего генерала Карпова! Ну ладно, придет время — сочтемся!»
— Ширин, любимая, я не в силах жить без тебя… Мы созданы друг для друга, наши отношения — это не просто страсть, это — настоящая любовь, она ниспослана нам Небом! Разве ты не чувствуешь этого? У меня есть только ты! Я уже в том возрасте, когда более ценят женщину, не с которой хотелось бы переспать, а с которой хотелось бы просыпаться… Ты — солнечный лучик в моей жизни кромешной безысходности! Ты — моя путеводная звезда, с тобой я уже вошел в тот мир, из которого возврата нет! Тебя я украду у твоего мужа, себя — у Главного штаба… Мы сбежим отсюда навсегда, мы спрячемся там, где нас никто и никогда не найдет! Меня ничто здесь не держит, у меня, кроме работы, ничего и никого в этой стране нет! Не отталкивай руку, протягивающую тебе сердце, помоги мне, и у нас будет наш дом! Мне нужен бланк турецкого паспорта, об остальном я позабочусь сам…
Во время горячего монолога грека сливообразные глаза турчанки стали медленно наполняться слезами, и наконец водопад хлынул сквозь ресницы.
— Милый, я попробую… Но вдруг ты передумаешь и решишь остаться? Ты ведь не сделаешь этого?
— Мое решение окончательно и пересмотру не подлежит! — громко произнес «КОНСТАНТИНОВ» и, прижав к себе женщину до хруста в костях, наполнил бокалы шампанским.
— За наше совместное греко-турецкое предприятие!
Глава седьмая. Спектакль по сценарию контрразведки
Стемнело, когда любовники покинули дачу. Не успели они свернуть с проселочной дороги на трассу у Старой Купавны, как у поста ГАИ путь им преградил милицейский уазик, разбрасывавший снопы фиолетовых искр и надсадно сигналивший.
По тому, как нежно и вместе с тем непреклонно его и турчанку извлекли из машины дюжие парни, одетые в милицейскую форму, «КОНСТАНТИНОВ» понял, что работают «скорохваты» из команды «Альфа» во главе с легендарным Владимиром Зайцевым. О нем, его бойцах и некоторых проведенных ими операциях агенту довелось слышать во время конспиративных встреч с генералом Карповым…
…Первым, кого увидел «КОНСТАНТИНОВ», когда его и «ШЕХЕРЕЗАДУ» ввели в помещение поста ГАИ, был… Карпов. В форме полковника милиции он картинно-монументально возвышался за обшарпанным столом, на котором стояла консервная банка, служившая пепельницей.
«Значит, я не ошибся — в качестве моего приятеля из МИДа будет выступать Казаченко. Или этот пострел опять что-то переиграл, не поставив меня в известность? В любом случае, с Леонидом Иосифовичем приятнее иметь дело, чем с…»
Размышления агента прервал возглас Ширин:
— Я — турецкий дипломат, — с вызовом произнесла она, когда один из «гаишников» предложил ей стул. — Я пользуюсь дипломатическим иммунитетом, и вы не имеете права меня задерживать!
Карпов равнодушно посмотрел на женщину, затем перевел взгляд на «КОНСТАНТИНОВА» и невозмутимо спросил:
— А вы, полковник?..
— Капитан первого ранга, а не полковник! — отчеканил агент, которому в мизансцене отводилась роль бунтаря, протестующего против милицейского произвола. С этими словами «КОНСТАНТИНОВ» швырнул на стол свое служебное удостоверение.
— Да-да, капитан первого ранга, — произнес Карпов, открывая красную книжицу, — ну а ВЫ чем объясните ваше поведение? Дипломатической неприкосновенностью или преступной халатностью?
— А кто вам дал право, — строго следуя роли, продекламировал агент, — останавливать машину с номерами Генерального штаба?! Я протестую и требую немедленно соединить меня с оперативным дежурным Главного штаба ВМФ! Слышите, немедленно!
— Там, где вы сейчас находитесь, каперанг, обычно просят, а не требуют! — процедил в ответ Карпов. — Кроме того, от вас за версту несет перегаром! Или вы будете отрицать, что находились за рулем в нетрезвом состоянии?! Ну-ка, ребята, препроводите гражданина в соседний кабинет для отбора пробы на алкоголь, заодно пусть и остынет там немного!
— Вы не имеете права препятствовать мне связаться с дежурным офицером Главного штаба, я протестую! — воскликнул «КОНСТАНТИНОВ» и, сделав шаг к столу, протянул руку к телефону.
Немедленно два дюжих милиционера одним приемом скрутили грека и буквально на руках вынесли из кабинета.
— Ишь ты, разошелся! — прокричал вслед Карпов. — Он, видите ли, требует и протестует! Тоже мне, протестутка из Главного штаба ВМФ! Мы и не таких обламывали…
Поняв, что ей придется остаться с самодуром из дорожной полиции наедине, Ширин растерянно пробормотала:
— Вы его арестовали? Но за что? Разве он не имеет права позвонить?!
— Госпожа дипломат, я бы советовал подумать прежде всего о том положении, в которое вы поставили себя и свое посольство! По причинам, пока нам неизвестным, вы оказались в зоне, запрещенной для въезда всех категорий иностранцев, в том числе и дипломатов. Советую подумать вам о последствиях! Кстати, я до сих пор не видел вашей аккредитационной карточки…
«ШЕХЕРЕЗАДА» покорно вывалила на стол содержимое своей сумочки и стала искать карточку. Карпов, с показным безразличием наблюдавший за ее действиями, вдруг оживился, увидев фото турчанки и Селлерса, позировавших на фоне храма Христа Спасителя.
— Простите, мадам, а кто это с вами на фотографии?
Ширин густо покраснела.
— Да… Это — мой коллега и близкий друг. Он — второй секретарь посольства США в Москве! — скороговоркой ответила «ШЕХЕРЕЗАДА», а про себя подумала:
«Какая же я дура! Забыла выложить фото… А все Майкл! “Давай снимемся у нового храма, давай снимемся. Мне надо послать фото родителям в Штаты, чтобы они не думали, что по Москве разгуливают одни медведи. Увидев меня рядом с красавицей, да еще на фоне храма, они изменят свое мнение о Москве”. Хорошо, хоть Ари не видел этого снимка! А то бы…»
В этот миг стоявший за ее спиной милиционер по-кошачьи ловко схватил пустую сумку. Турчанка в знак протеста замахала руками, как вдруг за стеной послышался шум борьбы, сдавленный крик Аристотеля и звук падающего на пол тела. Глаза Ширин наполнились ужасом, она неотрывно смотрела на Карпова. В его взгляде она прочла откровенную издевку.
— Видите, мадам, — раскуривая сигарету, назидательно произнес Карпов, — как говорится, «дрессировщик выпил — звери закусили». Как это вас угораздило сесть в машину к такому пьяному водителю, он же на ногах не держится, вы слышали, как он упал?
— Неправда, он не пьян, он совсем немного выпил, — едва слышно произнесла турчанка, от чьей горделивой осанки не осталось и следа. — Я думаю, его там бьют…
— Возможно, если он оказывает сопротивление должностным лицам, препятствуя отправлению ими служебных обязанностей. Ничего, разберутся. А экспресс-анализ покажет степень его опьянения. Меня, мадам, больше интересует, как вы оказались в особо охраняемой зоне Московского военного округа, где расположены секретные ракетные подразделения ПВО?
«ШЕХЕРЕЗАДА» не успела ответить, как сзади появился милиционер и протянул Карпову ее сумочку.
— Товарищ полковник, в ручке сумки обнаружен диктофон, вот посмотрите!
— Диктофон? Ничего себе птаха к нам залетела! — и уже обращаясь к турчанке — Интересно, а фотокамеры у вас с собой нет?
— Я не понимаю, о чем вы говорите!
— Не будете же вы отрицать, что это ваша сумочка? — с усмешкой спросил Карпов.
— Да, моя… Это — подарок подруги. Но я? При чем здесь я? Не могу же я нести ответственность за свою подругу, за хозяина магазина, в котором куплена сумка, наконец, за фабрику, где она изготовлена!! Я не понимаю, почему я должна отвечать за то, что по не известным мне причинам в сумке оказался диктофон, о котором я не имела ни малейшего представления! В конце концов, Nullum crimen sine lege!
— Вы неплохо знаете латынь, мадам… Согласен, «нет преступления без указания на то в законе». Само по себе присутствие записывающего устройства в вашей сумочке состава преступления не содержит. Но сейчас речь не об этом. Вы оказались в зоне, запрещенной для посещения иностранцев, — это уже нарушение! И наличие диктофона в ваших вещах значительно усугубляет вашу вину, не так ли? Допустим, о диктофоне вы ничего не знали. Я говорю «допустим», потому что нам предстоит сейчас выяснить содержание записей. Мне бы очень не хотелось услышать ваш голос, диктующий на пленку места расположения военных объектов. Нам уже известны такие трюки иностранных дипломатов, использующих диктофоны «walky-talky» — «иду-и-говорю».
