ОХОТЯЩАЯСЯ В НОЧИ - Яна Алексеева

А вот и объект моего паломничества — Павел из Пьющих кровь. Он как-то уж очень бессильно распластался посреди рисунка, раскинув руки. Из под потолка мне было отлично видно его лицо, сильно осунувшееся, напряженное… Грудь медленно вздымалась в тяжелом дыхании.

А левее, скрытый призрачными щитами, сидел… страж? Рельди, да? Именно он тянул силу из узора на полу.

Та-ак…

И сидит он очень неудачно, это минус. Снять его по прямой, не нарушая воздушного пространства над столбом октограммы, невозможно. Кинжал — не бумеранг, к тому же я не хочу, чтоб сюда все Карающие сбежались, да? Постороннее магическое воздействие получится.

Как бы извернуться? Я зла…

Полоснув когтями, бесшумно выдрала короб вентилятора и решетку… Легко! У меня отличные когти! Кинжал ощутимо нагрелся, впитывая «ловчую сеть». Больше в него не влезет, жаль.

А теперь… собраться, напружиниться, прикинув траекторию прыжка. И все надо проделать очень, очень быстро… Очень неудобно… шахта узкая и принять нужную позицию невозможно. Подобравшись к самому краю, убедилась, что страж находится в трансе. Мрр, отлично… Чуть наискосок, минуя узор… Хорошо, что выход не под самым потолком… но достаточно высоко.

Так. Упираемся руками и ногами в стены этой кишки…

Ну, с днем сотворения вас!

Толчок! И я стремительно вылетаю из воздуховода, снова ободрав спину. Кувырнувшись в полете, отталкиваюсь ногами от противоположной стены, и вытянувшись вперед, по инерции обрушиваюсь всем весом на еще не начавшего даже оборачиваться Карающего. И мы падаем прямо на линии октограммы.

Ой, ё…

Успев вскочить до того, как мгновенно умерший страж задымился и начал обугливаться, тревожно огляделась. Тишина… странно! Ни звука, ни шороха… Весь магический потенциал рассеялся, частью впитавшись в труп и стены…

Но поторопимся!

Гадкая смерть… от запаха паленого мяса меня едва не вывернуло наизнанку. Хорошо, что я с утра ничего не ела!

Проскочив по дымящемуся телу, рывком вытащила Павла из зловещего узора. Он находился в странном забытьи, и на окружающее уже не реагировал.

— Павел, Павел, прием! Как слышишь меня? — нервно воззвала я. Ни встряхивания, ни мысленные призывы делу не помогли.

И тут передо мной во весь свой не маленький рост разлеглась проблема, отпихиваемая раньше в самый дальний уголок сознания, и теперь ехидно усмехалась и корчила рожи.

Принцип последовательного беспокойства меня раньше не подводил…

Как выбираться будем? Там же путем не вернемся, однозначно! Пьющий кровь не осилит ни одной шахты… точнее, не осилю я. Не говоря уже о его габаритах… весьма приличных…

Значит, выбираемся через дверь! И своим ходом. Поэтому надо быстренько привести Учителя в чувство. Какой у нас самый лучший стимулятор для вампира? Правильно, кровь! Энергетический приемопередатчик, так сказать.

Еще пару мгновений постояв над бессознательным телом и не найдя других желающих, решилась. Полоснув кинжалом по запястью, присела на корточки, орошая драгоценной жидкостью бледное лицо… приложила к холодным губам.

— Пей, давай, — шептала я, тревожно прислушиваясь, — пей, свою отдаю. Причем добровольно. Никогда не думала, что дойдет до такого…

Павел вдруг вздрогнул, впиваясь клыками мне в запястье, слепо зашарил руками по полу. В резко распахнувшихся глазах царила черная пустота и голод. Я попыталась отстраниться, но он, сильно сдавив шею, повалил меня на холодный пол… ой, ну и инстинкты…

Клыки уверенно вспороли жилку под ухом. Я вдруг испугалась, что он выпьет меня досуха, несмотря на отличную регенерацию, и попыталась вырваться. Где там! Одержимый жаждой, Павел был явно сильнее, хотя и я не девочка-одуванчик.

Больно-то как!

— Да пус-сти же! — шипела я, чувствуя, как с каждым судорожным глотком сознание уплывает все дальше…

Я гасну, гасну, гасну…

— Пусти, Павел… — тихий шелест.

И неразборчивое рычание в ответ.

Темнота.

Здесь тихо, тепло и спокойно. Аромат свежей малины, душистой смородины, чистого, свободного леса… я мелено погружаюсь в них, не желая возвращаться. Покой и свет…

Тебе еще рано сюда, детка.

Резкая боль в шее.

Странный горьковатый привкус на губах.

Холод. Полынь…

Открываю глаза и встречаюсь с вполне разумным, но оч-чень голодным взглядом Павла. Ух, получилось!

— Встать можешь? — шепчет он мне, приподнимая меня с пола. — Извини, переборщил.

Ой, голова кружится! Прислонившись к стене, медленно вдыхаю знакомый аромат. Мозги прочищает и придает уверенности в том, что все будет хорошо… сказка! Но время чтоб поругаться, можно было найти и потом!

— Зачем ты сюда полезла? — яростно шепчет Павел, вцепившись в меня мертвой хваткой.

— Учителя своего вытаскивать. Не встречали такого? — вяло огрызаюсь я.

— А кто тебя будет отсюда вытаскивать, не подумала? Ученица ты моя недотепистая!

— Попрошу без оскорблений! Сами выберемся!

— Как? Здесь вообще-то скоро смена караула.

— Мда, что ж раньше не сказал? — встрепенулась я, отвлекаясь от не самых приятных ощущений регенерации. Живот начало потихоньку подводить от голода.

— Когда? — голодный блеск в глазах Павла и еле сдерживаемый рык вовремя меня остановили, и я задала вопрос по делу.

— Шссс, а Шагнуть ты отсюда не можешь?

— Ле-ена, — закатил глаза Пьющий кровь, — меня выдоили почти до дна! То, что мы сейчас разговариваем — почти чудо!

— Сила? — испугалась я, — А суть? Это же было то, о чем я думаю?

— Тот самый ритуал, да, — выщерил он клыки в улыбке. Я не менее зубасто улыбнулась в ответ. Похоже, Карающие не успели провести его до конца…

И тут меня озарило…

— Кинжал!

— Что?

— Глотка полна силой под завязку! На перемещение не хватит, но невидимость… сформируй матрицу, а я ее заполню! — разве шепотом можно кричать?

— Это мысль, — спокойно согласился Павел. — А выход кто искать будет?

— Да я, я!

Уточнить, сумеет ли он сделать матрицу, я не решилась. Вампир откинулся на стену и вытянул руки. Между ладонями начала формироваться крупноячеистая сеть-покрывало… поднимая кинжал, я удивилась тому, как тяжело дается каждое движение.

Так… узел сосредоточения… небольшое мысленное усилие, и сила, родственная этому месту, а потому тихая, как шепот, переливается в чары, заставляя их сиять ослепительно-синим светом во тьме зала.

Павел делает странное движение рукой будто обертывая шалью, и ячейки плотно ложатся на кожу, скрывая нас от чужых взглядов. Надолго ли? Обнявшись и покачиваясь, словно пьяные матросы, мы выбрались за дверь.