Секретарша на батарейках - Галина Куликова

— Она, знаете ли, сама закрылась. — Марина махнула удочкой. — Сегодня вообще.., очень странный вечер.

— Вот видите, — сказали дружинники. — Мы даже не можем уйти!

— Подите прочь через окно, — предложил Аркадий.

Те потрусили обратно в разгромленную Маринину спальню, а он повернулся к ней и спросил:

— Где ваш брат?

— Ну… Возможно, он где-то здесь, — пробормотала Марина, вылезая из сапог и засовывая обратно в кладовку рыболовную амуницию. — А возможно, его тут нет.

Высказав столь глубокомысленное замечание, она вопросительно уставилась на Аркадия. После длительного сидения в душной кладовке вид у нее был далеко не романтический. Волосы под шапкой свалялись, юбку перекосило, пижамная кофта выбилась наверх. Впрочем, сам Аркадий тоже не тянул на Луиса-Альберто. У него болел прищемленный палец, кружилась голова и слегка мутило после побоев. Однако отказаться от того, за чем он пришел, было как-то стыдно. Не по-мужски.

— А который сейчас час? — светским тоном спросила расхристанная Марина, входя в спальню и оглядывая руины, в которые та превратилась за короткое время.

— Не рано, — коротко ответил Аркадий, изо всех сил стараясь не свалиться к ногам объекта страсти.

— А.., вы зачем пришли? — От пережитого потрясения Марина сделалась простодушной, как дитя, получившее домашнее воспитание.

Начиная всерьез опасаться, что его сейчас вывернет прямо на коврик перед кроватью дамы сердца, Аркадий с трудом выговорил:

— Мне бы… Извините… В туалет сходить, а?

— Вы пришли именно за этим? — изумилась Марина. — Как-то вы не очень уверены…

— Нет, вообще-то я пришел.., за поцелуем, — разбитыми губами с трудом выговорил Аркадий.

— И какова будет очередность ваших действий? — Марина попыталась добавить светской игривости их ставшей столь приземленной беседе.

— Если вы не сочтете меня неучтивым… — произнес Аркадий из последних сил.

— Не сочту. Вам — прямо по коридору.

Аркадий удалился нетвердой поступью и, закрывшись, пал на колени перед унитазом.

Тем временем Дима Куманцев обнаружил его ежедневник, приклеенный скотчем к обратной стороне секретера.

— Удача! — шепотом воскликнул он и начал чтение с конца.

Через пару минут Дима убедился, что ежедневник содержит невероятно глупые замечания. Например, вчера Аркадий накорябал через весь лист: «Ходил на чай к Л.К. в желтых брюках. От меня все дохли». А позавчера ограничился короткой записью: «Сонька — дура».

— Что за черт? — возмутился Дима и быстро перелистал страницы. Нашел нужное место и едва не завопил от досады — лист был вырван с мясом.

Интересно, что же он там написал накануне трагедии? Какой-нибудь выпад в адрес папы? Жаль, что медсестра ничего не поняла, когда подслушивала! Могла бы быть посообразительней. Для порядка Дима еще полазил по комнате, ознакомился с гардеробом Аркадия, который показался ему невероятно вычурным, обследовал карманы, сунул нос в корзинку для мусора и вынужден был признать, что время потрачено зря.

Ему удалось благополучно избежать встречи с шатающимся по участку Юрием, он просочился в калитку и бодрым шагом отправился восвояси. Каково же было его изумление, когда, приблизившись к своему временному жилищу, он увидел, что окно в комнате Марины освещено и распахнуто настежь, а оттуда лезет здоровенный мужик в белых кроссовках.

— Что это? — испугался Дима.

Мужик спрыгнул на землю, а из окна полез следующий.

— Я сплю? — вслух спросил Дима и ущипнул себя за руку. — Нет, я не сплю.

С резвой рыси он перешел на мягкую поступь леопарда и стал подбираться к коттеджу со стороны зарослей кустарника. Пока он крался, из окна показался третий мужик. Первые два предложили ему руку, но он отказался от помощи и с грохотом спрыгнул с подоконника. После этого троица быстрым шагом вышла на дорогу и направилась в сторону реки.

«Насилие! — ужаснулся Дима. — Убийство!» Неужели эту дурочку, которую он обещал своему брату держать под присмотром, укокошили в первую же ночь? Или она еще жива? Трясущимися пальцами Дима достал из кармана ключ, повернул его в замке и, стараясь не дышать, осторожно приоткрыл входную дверь.

В это же самое время Аркадий вышел из туалета, кое-как умылся и прополоскал рот. После побоев все его тело болело так, словно состояло из одного сплошного синяка. Никаких других порывов, кроме того, чтобы лечь и умереть, у него не было. Желание целоваться пропало, едва родившись.

Марина стояла возле кровати и стряхивала с одеяла осколки люстры. Аркадий подошел к ней гусарским шагом и сказал в затылок:

— Я сожалею.

О чем он сожалел, было неясно, но по крайней мере прозвучало это благородно. Марина вздрогнула и обернулась, прижимая подушку к животу.

— Спасибо, — пролепетала она, тоже не вполне понимая, за что она его благодарит. — Вам, наверное, пора?

Аркадий ничего не ответил. Глаза у него сделались стеклянными, как у чучела бобра, которое Марина видела однажды в охотничьем магазине. Внезапно «чучело» накренилось и начало падать вперед. Оно сбило Марину с ног, уронило на кровать и навалилось на нее сверху. Марина истерически взвизгнула.

В тот же миг Дима Куманцев, словно Чапай, ворвался в спальню. В руках у него вместо сабли была клюшка для гольфа. Дима проскакал к кровати, легонько замахнулся и аккуратно чпокнул Аркадия по макушке. Тот хрюкнул, вздрогнул всеми членами и затих. Дима схватил его за шиворот и стащил с Марины, которая лежала на спине с зажмуренными глазами.

— Эй! — позвал Дима, до смерти боясь, что она подверглась насилию и он во всем виноват. — Ты живая? Марина! Ты как?

Марина открыла глаза и ответила голосом Настеньки, которую злая мачеха оставила зимой под елкой:

— Очень хорошо.

— С тобой никто ничего не сделал? — продолжал допытываться Дима, не обращая внимания на Аркадия, который бесформенной кучкой лежал у него под ногами.

— Нет-нет, — все так же лежа ответила Марина. — Это просто гость.

— А те три типа, которые вылезли из окна?

— Наверное, они тоже приходили в гости, — с некоторым сомнением сказала она. — Впрочем, я не знаю точно. Надо спросить у Аркадия.

— А где он? — удивился Дима, радуясь, что обошлось без всяких ужасов.

Марина села, посмотрела на пол и сказала:

— Вот.

— Это — Аркадий?! — Дима так искренне изумился, как будто у лежавшего на полу человека был собачий хвост. — А что с ним?

— Не знаю.

— Ну хорошо, — задумчиво сказал Дима. — Что у вас тут случилось, когда он пришел?

— Его рвало.

— И это все?!

— А что еще надо?

— То есть ты хочешь сказать, что он приходил сюда специально, чтобы его тут вырвало?

— Мы не успели в подробностях обсудить его намерения.

— А кто устроил погром?

— Я не видела, — пожала плечами Марина. — Я перебирала одежду в кладовке.

— Пожалуй, нам стоит немного подкрепиться, — пробормотал Дима, перепрыгнул через Аркадия и вышел.

Вернулся он с бутылкой коньяка и двумя стаканами. Налил и залпом проглотил свою порцию. Марина долго нюхала свою, потом собралась с духом и расправилась с ней мелкими глотками. Сначала стало хорошо ее животу, потом блаженное тепло растеклось по всему телу.

— Что мы будем с ним делать? — неожиданно разволновавшись, спросила она, показав носком ноги на Аркадия.

— Надо отнести его домой.

— Опять?! — возмутилась Марина. — Мы что, будем таскать этих братьев до посинения? У меня от первого чуть грыжа не вылезла.

— Ну, хорошо. Он тут очнется, и как мы ему объясним, что случилось?

— Скажем, что ему стало плохо, — с отвращением сказала Марина. — Да и черт с ним, ничего мы ему не скажем! Почему мы вообще должны ему что-то говорить?

— Нет, мне что-то не хочется ждать, пока он придет в себя и начнет задавать вопросы. Давай его все-таки оттащим. В дом не понесем, оставим возле входа. От нас до дома Девелей гораздо ближе, чем от реки.

— Ну, хорошо, — буркнула Марина. — Будете платить мне за пробег, как грузовому такси.

Они перевернули Аркадия на спину, подвергли беглому осмотру и схватили за руки — за ноги.

— Будет очень плохо, если нас кто-нибудь увидит, — сказал Дима, кряхтя, словно портовый грузчик, придавленный мешком.

Он спиной вышел в дверь и спиной же двинулся к калитке.

— Может быть, пройдем через участки? А не по дороге? — предложила Марина.

— У Девелей крыжовник вдоль забора. Мы через него ни за что не перелезем. Давай, давай, держи его как следует.

— Что, если у Аркадия сотрясение мозга? — неожиданно озаботилась Марина.

— Это все фигня, — выдавил Дима, пытаясь дышать ровно. — Главное, не попасться его родственничкам. Там, в саду, всю ночь бродит его брат.

— Откуда вы знаете? — с подозрением спросила Марина. — Что вы там делали?

— Ничего особенного. Я прогуливался мимо.

— Но если он бродит, тогда он нас сразу увидит!

— Значит, надо его чем-нибудь отвлечь.