"Валутина гора" - Луи Бриньон

- Объявлено заранее, всем лицам мужского пола, быть во фраках! - который раз безуспешно повторял Кузьма.

- А мне дела нет до других, - повторил Петр, оглядывая в зеркале щёгольской гусарский наряд и начищенные до блеска чёрные сапоги. - Я в этом наряде пойду. А кому не нравится, пусть не смотрит.

Произнеся эти слова, Пётр покинул свои покои, оставив Кузьму в глубочайшей растерянности. Пётр был настолько занят мыслями о предстоящем бале, что, спустившись на второй этаж, по привычке направился в левое крыло где прежде находились покои матери. Когда он свернул из коридора и оказался рядом с покоями матери, ему пришлось остановиться. Он замер и, не мигая, смотрел перед собой. У крайнего окна спиной к нему стояла девушка. Заслышав шаги, она обернулась. Лицо Анастасии вначале выразило изумление, потом растерянность, а в конце осветилось радостью.

- Вы, сударь? Это вы? - раздался наполненный счастьем голос, от которого у Петра голова сразу же пошла кругом.

Он был не в состоянии ни говорить, ни отвести от неё взгляда. Он чувствовал, что в душе у него с новой силой вспыхнул огонь. И этот огонь начал разгораться всё сильней и сильней. Несмотря на всё своё самообладание, Пётр почувствовал, что его неудержимо тянет к Анастасии. Ноги сами понесли его к ней. Она стояла и с той удивительной нежностью, которая запала ему в душу ещё при первой встрече, улыбалась Петру. Внезапно, раздался голос отца.

- Пётр, вот ты где. А я тебя везде ищу. Но как же можно быть таким бунтарём? Почему ты не облачился во фрак?

Пётр видел, как с каждым словом отца, улыбка на губах Анастасии тает, уступая место бледности. Она опустила глаза, но прежде чем она это сделала, Пётр…сумел разглядеть в них боль.

Обнять, обнять, обнять…прижать к груди…сказать, как я её люблю…сказать, что за эту боль я готов тысячу раз умереть…

- Пётр!

Сделав над собой огромное усилие, Пётр повернулся к отцу. Тот аж замер на мгновение.

- Что с тобой, Пётр? На тебе лица нет. Тебе худо? Ты болен?

- Волнение. Это просто волнение, отец. Не беспокойся за меня!

Петру даже удалось изобразить некое подобие улыбки.

- Ну и слава богу, - старший Арсанов шумно выдохнул и обратил свой взгляд на Анастасию. - Ты уже готова, дитя моё? Прекрасно. Кстати, насколько мне помнится, вы ещё официально не представлены друг другу.

Выговаривая эти слова, он взял сына за руку и подвёл к Анастасии.

- Мой сын. Пётр Арсанов!

Пётр поклонился Анастасии.

- Моя воспитанница. Анастасия Аврецкая!

Анастасия в свою очередь сделала глубокий реверанс. С виду всё происходило торжественно с некоторой чопорностью. Но внутри в каждом из них бушевали бури. Представив, их друг другу, старший Арсанов сослался на дела, и ещё раз пожурив сына за наряд, оставил их наедине. Ни Пётр, ни Анастасия не осмеливались посмотреть друг на друга. Молчание затягивалось, отчего усиливалась неловкость положения, в котором они оказались. Собравшись с силами, Петр поднял взгляд на Анастасию и негромко произнёс:

- Сударыня…я должен…попросить прощение за тот вечер, когда вы…

- Не стоит, - Анастасия подняла на него глаза. Их взгляды встретились. Пётр увидел, что в её глазах остался только… холод. - Я прекрасно знаю, какого вы мнения обо мне. Так что не стоит утруждать себя извинениями.

- И что вы знаете, сударыня? - в голосе Петра прозвучала неприкрытая горечь.

- Истину, сударь! Из уважения к вашему отцу, мы оба должны седлать вид… Анастасия осеклась и замерла, не в силах отвести взгляда от полных грусти глаз Петра.

- Истина? Да что вы знаете о ней…- прошептал Пётр и, повернувшись, зашагал прочь, оставив Анастасию в растерянности. Она ещё долго прислушивалась к затихающим шагам, пытаясь понять странные слова Петра Арсанова.

Вслед за затихающими шагами Петра, раздался многоголосый шум. Анастасия прильнула к окну и сразу же шумно выдохнула. На бал начали съезжаться гости. В груди у неё возникло волнение. Она сразу забыла о разговоре и о Петре. Ведь это был её первый бал.

Глава 13

Все окна особняка были ярко освещены. Освещена была и дорожка, по которой кареты одна за другой проезжали ко входу. Слуги с поклонами встречали прибывающих гостей и сразу же помогали им снять шубы. Облегчившись от столь тяжёлой ноши, гости поднимались на второй этаж и проходили сразу в бальный зал. Одновременно с гостями прибыли и музыканты. Они, сразу же заняли отведённое им отдельное место. По заведённому обычаю, прежде чем войти в зал, семейство в составе не менее двух и не более шести человек останавливались на пороге. Их фамилию громко выкрикивал дворецкий Арсановых, и лишь после этого они входили в зал. Одна за другой звучали фамилии:

- Абарины! Авельяшевы! Вадбольские! Байдуковы! Навроцкие! Миткомановы! Нелединские - Мелецкие! Острецовы! Папушевы! Разгильдеевы! Размакины! Рахманиновы! Саницкие!Сациперовы! Менк! Любимовы - Чубаровы! Фонлебены! Черторыжские! Широбоковы! Целыковские! Фроловы - Багреевы! Урбановские!

Надо заметить, что среди приглашённых преобладала женская половина. Да и отличалась она богатством нарядов и разнообразием украшений. Вся мужская часть гостей выглядела совершенно одинаково. Мужчины были облачены во фрак и почти всегда тёмного покроя. У некоторых в руках были тросточки. Среди женских нарядов преобладал большой частью красный оттенок. Платья были и чревчатые, и керамзиновые, и багровые, и боканные, и кумашные. Рудо - жёлтый нередко попадался на глаза. Были платья и голубоватых оттенков. И оранжевые. В основном все женщины носили платья либо без рукавов, либо с короткими рукавами. Во всех случаях плечи и шея оставались открытыми, и самым соблазнительным образом выставляли напоказ грудь. Жемчужные ожерелья обрамляли шею, на пальцы были просто нанизаны кольца. Браслеты и прочие золотые украшения составляли обычный набор украшений любой из присутствующих женщин. Зал был наполовину полон, когда там появился Пётр. Следующую четверть часа после прихода, он потратил на поклоны и целование дамских ручек. Временами завязывался короткий разговор. Таким образом, Пётр самым учтивым образом поприветствовал всех гостей. Оставшись на мгновение без внимания к своей особе, Пётр проскользнул к одной из колонн, откуда хорошо просматривался вход. Через минуту после этого, он увидел, как в дверях появилась Анастасия. Дальше проследить за ней не удалось. Какой- то толстячок побеспокоил его вопросом. Пётр вынужден был повернуться к нему лицом и ответить. Вадбольский, так звали толстячка, оказался на редкость разговорчивым человеком. Да и назойливости в нём оказалось непочатый край. Раздражение Петра росло как снежный ком. Он и не думал, что с такой радостью воспримет приход невесты. Когда прозвучала фамилия Абашевых, он поспешно извинился перед Вадбольским и быстро направился к входу. Виктория была облачена в белое платье, украшенное золотым шитьём. Волосы были собраны на голове и тремя локонами лежали на спине. К волосам был приколот шёлковый шарф. Он вился по спине, и ниспадал на пол, образуя короткий шлейф за платьем. На шее висело тонкое ожерелье. На руках была кольца с драгоценными камнями. Она вся засияла, увидев направляющегося к ней Петра.

Пётр кивнул будущему тестю, а потом поклонился и поцеловал руку невесты. Сразу после этого, он предложил ей руку. Виктория с неподражаемой грациозностью подала ему свою, и они прошествовали в глубь зала провожаемые многозначительными взглядами гостей.

Анастасия прекрасно видела всё, что происходило в зале. С момента своего прихода, едва заметив Петра, она не упускала его из виду, хотя и старалась не показывать своего интереса к нему. Почему она всё время смотрела на него? Ответ на этот вопрос ей самой был неизвестен. Она была настолько поглощена созерцанием Петра, что не сразу заметила, как возле неё собирается толпа воздыхателей. Она не замечала восторженных взглядов мужчин, как не замечала завистливых взглядов женщин. Анастасия осознала, что ведёт себя не совсем прилично, поэтому отвернулась в сторону и сразу наткнулась на моложавого фата со щёгольскими усами.

- Ганецкий! - представился, кланяясь, фат.

- Аврецкая!

- Позвольте пригласить вас на кадриль, сударыня! - Ганецкий ещё раз поклонился и оставался в таком положение до тех пор, пока, наконец, не раздался голос Анастасии.

- Первый танец ваш, сударь!

- Первый танец? - удивление на лице Ганецкого сменилось радостью, - неужели я оказался единственным счастливчиком, который осмелился пригласить вас, сударыня?

- Не единственным! - раздался рядом с ним голос, а вслед за голосом появился и молодой мужчина среднего роста с выразительным лицом. Он представился Анастасии как: - Разма кин! К вашим услугам сударыня! Надеюсь, вы осчастливите меня? - добавил он, кланяясь.

- Ваш второй, сударь! - без малейшего намёка на кокетство ответила Анастасия.