Шифропанки: свобода и будущее Интернета - Джейкоб Аппельбаум

ДЖУЛИАН: И всякие другие совершенно безумные вещи.

ЭНДИ: Полагаю, мы сойдемся на том, что валютная система – экономическая инфраструктура для обмена валют – в настоящий момент терпит крах. И тот, у кого есть аккаунт на eBay, с этим сразу согласится – то, что делают Paypal, Visa и MasterCard, фактически не оставляет нам выбора, кроме как пойти на условия монополиста. В одном из сообщений WikiLeaks имелся любопытный факт: российские власти пытались договориться с Visa и MasterCard, чтобы платежи граждан РФ обрабатывались на территории России, и Visa с MasterCard отказались работать на этих условиях [87] .

ДЖУЛИАН: Да, совместной мощи посольства США и компании Visa хватило, чтобы не дать обрабатывать платежи по банковским картам внутри своих границ даже России.

ЭНДИ: Иначе говоря, платежи граждан РФ в российских магазинах обрабатываются через дата-центры в Америке. А значит, власти США могут если не контролировать их, то по крайней мере считывать.

ДЖУЛИАН: Да, и когда Путин идет купить себе банку кока-колы, через полминуты об этом узнают в Вашингтоне.

ЭНДИ: И это, конечно, крайне неудобная ситуация, независимо от того, нравятся мне США или нет. Очень опасно складировать все данные о платежах в одном месте: возникает соблазн использовать эту информацию.

ДЖЕЙКОБ: Шифропанки уяснили фундаментальное правило: архитектура инфосистемы обусловливает политическую ситуацию, и централизованная архитектура, даже если ее контролируют лучшие люди в мире, привлекает мерзавцев, которые, злоупотребляя властью, творят то, что создатели системы никогда не сделали бы. Деньги толкают людей на многое.

ДЖУЛИАН: Как и нефтяные скважины в Саудовской Аравии – проклятие нефти.

ДЖЕЙКОБ: Куда ни глянь, увидишь одно и то же, особенно это касается финансовой системы: даже самые прекрасные намерения ни черта не значат. Важна только архитектура системы. Если мы говорим о коммуникации – архитектура интернета. Так называемые системы законного перехвата информации – эти слова на деле означают, что за вами шпионят…

ДЖУЛИАН: Законный перехват информации – эвфемизм.

ДЖЕЙКОБ: Именно, как «законное убийство».

ЭНДИ: Или «законная пытка».

ДЖЕЙКОБ: Вы же слышали о законных ударах беспилотников по американским гражданам по приказу президента Обамы? Когда он убил в Йемене 16-летнего сына Анвара аль-Авлаки, это было законное убийство, ну или целевое уничтожение, если говорить их словами [88] . Так называемый законный перехват информации – то же самое: достаточно добавить слово «законный», чтобы вдруг оказалось, что, когда в дело замешано государство, все вполне законно. На самом деле такие вещи становятся возможными из-за структуры государства, структуры законов и структуры технологии, и еще из-за структуры финансовой системы. Шифропанки хотели создать системы, позволяющие общаться действительно свободно, без вмешательства третьих лиц. То же с «валютами Чома», то есть электронными деньгами, созданными по спецификациям Дэвида Чома, придумавшего eCash (полностью анонимную электронную валюту), хотя мне могут возразить, что эти системы централизованы больше, чем следует. Идея в том, чтобы создать анонимные валюты в противовес Visa/MasterCard, отслеживаемой валюте. Хотя валюты Чома связаны с единым центром, они используют криптографические протоколы, придуманные, чтобы гарантировать анонимность сделки [89] .

ДЖУЛИАН: По сути, это электронная наличка, но, скажем так, без серийного номера на банкноте.

ДЖЕЙКОБ: Или с серийным номером, который дает вам понять, что перед вами настоящие деньги, но не позволяет узнать, что Джулиан заплатил Энди и какую именно сумму.

ЖЕРЕМИ: Наличные деньги для цифрового мира.

ДЖУЛИАН: Создание электронной валюты очень важно именно потому, что контроль над платежными средствами – это один из трех элементов государства, как я и сказал применительно к «Хезболле». Если лишить государство монополии на средства экономического взаимодействия, оно утратит один из трех важнейших признаков государственности. Если государство действует как мафия, как крышующий вас рэкетир, оно трясет из вас деньги любыми доступными способами. Контроль над денежными потоками важен не только потому, что позволяет властям повышать доходы, но и потому, что государство может контролировать, что именно люди делают, – стимулировать их заниматься чем-то и, наоборот, полностью запрещать какую-то деятельность, или организацию, или взаимодействие между организациями. Так, например, если взять экстраординарную финансовую блокаду WikiLeaks, не свободный рынок решил изолировать наш проект – это правительственное распоряжение превратило ряд финансовых игроков в королей и не позволило вмешаться другим участникам рынка. На экономическую свободу посягнула элитная группа, которая может влиять как на регуляцию, так и на принципы работы банков [90] .

ЭНДИ: Как ни печально, эта проблема виртуальной реальности до сих пор не решена. Две кредитные организации, обе с электронной инфраструктурой, размещенной в Америке, – то есть информация в этой инфраструктуре находится в юрисдикции США, – контролируют большинство платежей по кредитным картам. Компании вроде Paypal, также находящиеся в юрисдикции США, проводят в жизнь американскую политику, будь то блокирование закупок кубинских сигар у немецких онлайн-дистрибьюторов или блокада платежей WikiLeaks в неамериканских юрисдикциях. А значит, у властей Соединенных Штатов есть доступ к информации и возможность контролировать платежи в планетарном масштабе. Американские граждане, пожалуй, скажут, что это лучшая демократия, какую только можно купить за деньги, но для европейских граждан она не имеет никакой ценности.

ДЖУЛИАН: В нашем обычном мире у нас есть свобода передвижения – до определенной степени, иногда совсем крохотной.

ДЖЕЙКОБ: Ты уверен, Джулиан? Сдается мне, твоя свобода передвижения – это классический пример того, насколько мы свободны на самом деле.

ДЖУЛИАН: Великобритания заявила, что намерена ставить в мое положение по сто тысяч человек в год [91] . Думаю, это в какой-то мере сопутствующий ущерб.

ДЖЕЙКОБ: Вот потому отцы-основатели моей страны стреляли в британцев. Мы стреляли в них не без причины. И эта причина не исчезла! Тирания не исчезла.

ЖЕРЕМИ: Еще немного – и мы перейдем на личности.

ЭНДИ: Твоя страна, США, в настоящее время приватизирует тюрьмы и заключает договоры, которые гарантируют частным компаниям, управляющим бывшими федеральными тюрьмами, их 90-процентное наполнение [92] . Как это понимать? Капитализм дошел до полного абсурда.

ДЖУЛИАН: В американских тюрьмах сейчас больше людей, чем было сидельцев в СССР.

ДЖЕЙКОБ: Тут логическая ошибка: я возражаю против чего-то неправильного, а вы делаете вывод, будто я защищаю что-то столь же неправильное. Я не говорю, что Соединенные Штаты совершенны. Я думаю, что США – великая страна во множестве аспектов, и особенно в том, что касается идеалов отцов-основателей.

ДЖУЛИАН: Идеалы отцов-основателей за последние десять лет явно подзабылись.

ДЖЕЙКОБ: Стоит помнить о том, что идеалы отцов-основателей – во многом мифология, и нам не следует делать кумиров из этих людей. Так что да, ты прав. Мое замечание о британской тирании и ситуации, в которой оказался Джулиан, касалось только того, что подобное – часть культуры. Тут действует общество, его реакция имеет решающее значение, и технология почти не в силах что-либо исправить. А финансы – самая опасная тема из всех. Вот почему человек, придумавший другую электронную валюту, биткоин (Bitcoin), пожелал остаться неизвестным. Никто не хочет оказаться создателем первой успешной электронной валюты [93] .

ДЖУЛИАН: В Америке парни, придумавшие e-gold, в итоге пошли под суд [94] .

ДЖЕЙКОБ: Меня просто бесит эта история.

ДЖУЛИАН: Я хотел бы вернуться к трем фундаментальным свободам: свободе коммуникации, свободе передвижения и свободе экономических отношений. Если мы посмотрим на переход нашего глобального общества в интернет, после него со свободой личного передвижения практически ничего не произошло. Свобода коммуникации в некоторых отношениях фантастически расширилась – сегодня мы можем общаться с огромным числом людей, – но и одновременно фантастически сузилась: конфиденциальности больше нет, наша коммуникация вполне способна оказаться под наблюдением – да за ней и следят, сохраняя всю информацию, которая в итоге может быть использована против нас. Прежняя свобода элементарного взаимодействия с людьми на физическом уровне утрачена.

ЭНДИ: Приватность достижима, но она стоит дорого.

ДЖУЛИАН: Нашим экономическим отношениям нанесен такой же ущерб. Когда мы заключаем обычную коммерческую сделку, кто об этом знает? Люди, которые видели, как вы шли на рынок. Кому известны подробности вашей экономической жизни теперь? Когда вы покупаете что-то у соседа, в традиционном рыночном обществе детали сделки можно сохранить в тайне, но если вы платите соседу картой Visa, кто узнаёт о вашей сделке?