Шанс (сборник) - Эльмира Битаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот юная Ася по-настоящему влюбляется, и казалось бы ее чувства взаимны…
Я удобно устроилась на стоящем поблизости стуле, и все нетерпеливо подгоняла размеренную книжную речь:
– И что? Неужели? И как же? А он?
И остальные учебники слушали, только в отличие от меня – спокойно, но так же восхищенно. Видимо их радовал неожиданный интерес с моей стороны.
– И он позволил ей уехать?! – не могла поверить я. – Почему не остановил поезд? Не продолжил поиски? Просто так смирился с ее исчезновением?!
Она рассудительно вздохнула.
– Значит, такова была их судьба, – и внезапно хрипло раскашлялась. – Проклятая пыль!
Я с чувством смахнула серый слой с тряпочной обложки и, поднеся к самому носу (чтоб разглядеть в плохом освещении) прочитала почти стершуюся надпись: «Отзывы критиков о произведениях «золотого века». Вдруг соседняя книга пискляво чихнула, и возмущенно насупилась:
– Не на меня!
– Извините, – стыдливо сказала я, поправляя ее порванный переплет. А ведь и я не единожды чиркала и портила страницы, за что сейчас горько раскаивалась. Как так можно? Они ведь не заслуживают такого обращения! Время летит стремительно быстро, но книги имеют удивительную способность – запечатлеть его, таким, какое оно есть, чтоб через много-много лет, пролистав старенькие листы, в памяти ожили события тех давних дней.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я за увлекательный рассказ. Мне так и не терпелось приняться за работу: теперь-то я напишу самое лучшее сочинение в мире!
– Не надо благодарности. Кстати, а где тот сборник, что ты читала?
– Ой, я оставила его на столе в читательском зале.
– Это мой сводный брат, – объяснила она. – Не забудь вернуть его на место.
Я улыбнулась. Действительно, все как у обычных людей.
– А расскажите еще что-нибудь!
В здании стало оживленно. Все больше и больше книг хотело со мной поговорить. Я внимательно слушала каждую, и мне было неописуемо интересно. Чудо, не правда ли? А ведь и мои книги дома, наверняка, шепчутся в ночи.
– А в жизни Наполеона после поражения в войне, – повествовал учебник по истории, – так и остались уйма загадок. Тем не менее…
* * *– Мы закрываемся, – как сквозь сон, донеслись до меня чьи-то слова. Я неожиданно обнаружила, что уснула на парте, а передо мной лежит книга Тургенева.
– Мы уже закрываемся, – повторил охранник, – но вы можете прийти завтра.
– Как? А разве… – тут я поняла, что произошедшее не имело ничего общего с реальностью. Моему потрясению не было предела. Я оглядела полки, где мирно выстроились книги, учебники, журналы, еще недавно беседовавшие со мной. Но разве можно назвать это простым сном, с каждой минутой растворяющимся в сознании? Пусть ничего и не было, зато я поняла очень важную вещь – каждый день, что я провела ни разу не открыв книгу: прожит зря!
– Отнеси меня на место, – тихо прошептало рядом, – ты обещала моей сестре.
Я удивленно опустила глаза и, не веря своим ушам, улыбнулась.
– Конечно, я приду завтра, – обратилась я к охраннику, слегка сбитому с толку моим внезапным восторгом, – обязательно приду!
Утро добрым не бывает
Субботнее утро. Звон телефона.
Я сонно высвободилась из одеяла, неуклюже шаря по поверхности прикроватной тумбы. Глаза упорно не разлеплялись и рука, увязнув в остатках вчерашнего пудинга, с трудом сомкнулась на мобильнике. Из-за задернутых штор в комнате было темно, как в погребальной.
– Да? – вяло спросила я, устало вытирая испачканные пальцы о свисающий угол простыни.
В трубке раздался строгий женский голос.
– Здравствуйте, вас беспокоят из деканата. Настройтесь, пожалуйста, на серьезный разговор.
Я разом выпрямила скошенные на часах глаза и сдавлено переспросила:
– Насколько серьезный?
– Крайне, – безжалостно констатировала она, – ваши документы поданы на исключение.
Я подавилась зевком и чуть снова не вляпалась в пудинг.
– К-как?! Почему?! За что?!
– А вы думали, что все ваши фокусы так просто пройдут?
– Какие фокусы? – растерялась я.
– Ой только не надо снова играть! – непонятно с чего взвилась женщина. – Вы взрослый человек и должны отдавать отчет своим действиям! Наш университет возлагает нешуточные надежды на каждого учащегося, а вы так бесстыже пренебрегаете этим! – Я…
– Нет преподавателя который бы не жаловался на ваше хамское поведение! Как можно?! Вы же девушка!
– Но…
– И ваши постоянный компании!
– Я…
– И выпивка!
– Нет! – с трудом вклинилась я. – О чем вы? Я не понимаю…
– Вы хотя бы посмотрите на ваш внешний вид!
Я рефлекторно поправила взлохмаченные волосы и притихла в страшном ожидании продолжения.
– Разве приличная студентка может себе позволить такое?!
– К-какое?
– Нет-нет, у меня язык не поворачивается это описать, – запыхтела она. – Однако есть несколько письменных жалоб, которые как нельзя лучше характеризуют ваше отношение к учебе и жизни в целом!
Зашелестела бумага.
– Преподаватель социологии: «Когда я увидел данную особу впервые, у меня волосы встали дыбом. Сказать, что ее облик не соответствовал всем известным нормам приличия – не сказать ничего. Ее пестрые наряды, цвет волос, вбитые гвозди…»
– Гвозди? – ужаснулась я.
– Ну конечно же, вы-то их называете по-другому, – передразнила женщина, – но их предназначение тем не менее совершенно не меняется.
Я осторожно прощупала свои серьги, в форме маленьких полумесяцев.
– А ваши нескончаемые пропуски! Как вы могли подумать, что этого никто не заметит?!
– Но я же не пропускала без причины!
– Ах да, прогулки по Москве – это очень важная причина!
– Но…
– Мы долго терпели. Мы давали вам шанс исправиться. Смотрели на ситуацию сквозь пальцы. Если бы вы подошли ко мне вчера…
– Вчера я была у врача!
– Вот! – победоносно заключила она.
– У меня есть подтверждающая справка!
– Это не выход!
– Но я же не знала, что за это исключают… – бессильно всхлипнула я.
– Нет, Дарья, исключают и за меньшее, а в вашем случае… Кровь прильнула к моему лицу.
– Дарья?!
– Да, Дарья, я обращаюсь к вам, – раздраженно подтвердила женщина.
– Нет, вы не поняли – я не Дарья.
– А кто?!
Я назвалась.
Наступила тишина.
Выждав некоторую паузу, она смущенно уточнила:
– Выходит это не вам.
– Выходит, что да, – осторожно подтвердила я.
Мы опять замолчали.
– А… что сказал врач?
– Э-э-э, – не сообразила я.
– Вы же ходили вчера.
– О, ну… это… всё нормально. Просто плановый осмотр.
– Какая молодец, – восхитилась женщина, – правильно, нужно смолоду за здоровьем следить.
Я вздохнула, тактично умолчав, что состоявшийся разговор вряд ли отразился на нем лучшим образом.
– И… как дела в общем? – прониклась она. – Что делаете?
– Да вот, только закончилась экзаменационная неделя, отсыпаюсь… отсыпалась…
Женщина виновато осведомилась:
– Я наверно вас разбудила…
– Ничего страшного, – скрипя сердце, выдавила я.
– Вы же понимаете…
– Конечно.
– Я заработалась…
– Со всеми бывает.
– И голос повысила… назвала хамкой…
– Ничего, я уже забыла.
– Это же относилось не к вам…
– Все равно забыла.
Она подытожила:
– Не буду больше вас задерживать… простите меня еще раз…
– А меня точно не исключают? – не удержалась я.
– Нет-нет, конечно нет, – заверила она. – Если будут какие-то проблемы, я тут же вам сообщу.
– Спасибо, не стоит так беспокоиться.
– Обязательно сообщу, не волнуйтесь.
Я усмехнулась в ладонь, невольно согласившись с тем, что студенческие годы незабываемы.
– Ну что, удачного вам дня.
– Спасибо большое. И вам.
– И вам спасибо, – засмеялась женщина, – подходите, если что.
– Конечно, конечно.
– Да-да, подходите. Было приятно поговорить.
– Я рада… что вам было приятно…
– Да, мне тоже очень… Кстати, как сдали экзамены?
– Хорошо.
– Замечательно! Вы умница.
– Спасибо.
– Не за что. До свидания.
– До свидания. Счастливо вам.
– И вам… счастливо тоже.
Я опустила телефон, чувствуя, что уже еле сдерживаю смех. Вот расскажу кому-нибудь, ни за что не поверят! Это же надо так… вот каламбур…
Сон мне отбило напрочь, но вставать все равно не хотелось. Я подтянулась и с удовольствием откинулась на подушку. А потом вообще уткнулась в нее лицом, чтоб своим хохотом не перебудить всю квартиру.
Рубин
Для меня эта повесть ассоциируется с детством.
С веселыми книжками и беззаботными подружками.
С улыбкой вспоминаю, как работала над ней.
Но то окрыляющее вдохновение и необъятные мечты остались в прошлом.
Жалко. Я по ним скучаю.
Пролог
В ту ночь никто не спал. Да и до сна ли было? Музыка из часовни пронизывала пустую деревню, просачивалась за ее пределы и таяла, смешавшись с прохладным осенним туманом. И лишь один человек не был на празднике. Он ждал, и ожидание не затянулось надолго.
