Озеро Длинного Солнца - Джин Родман Вулф

Орев перегнулся через край шкафа:

— Плох муж?

Шелк покачал головой.

— Возможно, ты возразишь, дескать, я забыл о Мукор, которая не мертва, никак не может быть призраком и, безусловно, не богиня. Но на самом деле она ведет себя в точности как бесы. А это напоминает мне, что у нас есть несколько или, во всяком случае, один, который был у бедной Ворсянки. Доктор Журавль думает, что ее укусила летучая мышь, но она сама сказала, что это был старик с крыльями.

Куски начали шипеть. Шелк встал, ткнул в них вилкой, проверяя, потом поднял один из них, чтобы изучить поджарившуюся нижнюю сторону.

— Кстати, о крыльях. Что ты скажешь, если мы начнем с самой простой загадки? Я имею в виду тебя, Орев.

— Хорош птица!

— Я тоже осмелюсь так сказать. Но не так хорошо, что ты можешь летать с таким плохим крылом, хотя я видел, как ты это делал прошлой ночью прямо перед тем, как я увидел исчезающую Мукор. Это наводит на мысль…

— Патера? — Стальные костяшки постучали в дверь, ведущую в сад.

— Одно мгновение, майтера, я должен перевернуть твое мясо. Я не включил Мукор, — добавил Шелк, обращаясь к Ореву, — потому что я не называю сверхъестественным то, что она делает. Хотя и допускаю, что это возможно. Не исключено, что я единственный человек в Вайроне, который не решается называть ее так.

С вилкой в руке он широко распахнул дверь.

— Добрый вечер, майтера. Добрый вечер, Лисенок. Пусть боги будут с вами обоими. Это и есть мои овощи?

Лисенок кивнул; Шелк принял увесистый мешок и положил его на кухонный стол.

— Кажется, здесь слишком много на три бита, Лисенок, особенно учитывая нынешние цены. А еще бананы, я чувствую их запах. Они всегда были очень дорогими.

Лисенок не сказал ни слова.

— Он стоял на улице, патера, — вмешалась майтера Мрамор, — и боялся постучать. Или, скорее, он постучал так тихо, что ты его не услышал. Я провела его через сад, и он ни за что не захотел отдать мне этот огромный пакет.

— Весьма пристойно, — сказал Шелк. — Но, Лисенок, я не укушу тебя за то, что ты принес мне овощи, особенно учитывая то, что я попросил тебя об этом.

Лисенок протянул грязный кулачок.

— Понимаю. Или, по меньшей мере, думаю, что понимаю. Он не захотел взять деньги?

Лисенок кивнул.

— И ты боялся, что я рассержусь на тебя, если ты скажешь мне правду, как я, иногда, делаю. Давай их мне.

— Кто не взял с тебя деньги? — поинтересовалась майтера Мрамор. — Кабачок, вверх по улице?

Шелк кивнул.

— Вот, Лисенок. Полбита, которые я пообещал тебе. Возьми их, закрой за собой ворота, помни, что я тебе сказал, и ничего не бойся.

— Я боюсь, — объявила майтера Мрамор, когда мальчик исчез. — Не за себя, но за тебя, патера. Власти не любят, когда кто-то становится слишком популярным. Милостивая Киприда, она пообещала защитить тебя? Что ты сделаешь, если за тобой пришлют гвардейцев?

Шелк покачал головой:

— Полагаю, что пойду с ними. Что еще я могу сделать?

— Можешь не вернуться.

— Я объясню им, что у меня нет никаких политических амбиций, и это чистая правда. — Шелк подтащил стул поближе к двери и сел. — Я бы хотел пригласить тебя войти, майтера. Хочешь, я принесу еще один стул, для тебя?

— Я себе ногу не ломала, — сказала майтера Мрамор, — а вот твоя щиколотка должна сильно болеть. Сегодня ты ходил слишком много.

— На самом деле она совсем не так плоха, как вчера, — сказал Шелк, ощупывая повязку. — Или, возможно, как говорится, у меня открылось второе дыхание. За фэадень случилось слишком много всего, и чересчур быстро. Во-первых, невероятное событие, о котором я рассказывал тебе, когда мы сидели в беседке во время дождя, потом сюда пришел Кровь, я встретился с Гагаркой и поехал на виллу Крови, повредил щиколотку и поговорил с Кровью. Потом настал сфингсдень, я принес Прощение Паса бедной маленькой Ворсянке, умерла Элодея, я совершил экзорцизм, а потом Орхидея захотела, чтобы я принес последнюю жертву для Элодеи. Я не привык к такому множеству стремительно происходящих событий.

Майтера Мрамор заботливо посмотрела на него.

— Никто не мог ожидать, что тебе придется все это делать, патера.

— И прошлым вечером, когда, если так можно выразиться, я только начал становиться на ноги, произошло еще много всякого. И вот сегодня Киприда удостоила нас посещением — первый мантейон в Вайроне за двадцать лет. Если…

— Это совершенно удивительно, — прервала его майтера Мрамор. — Я все еще пытаюсь приспособиться к нему, если ты понимаешь, о чем я говорю, пытаюсь интегрировать его в мои рабочие параметры. Но это лишь… ну, патера, например, эта покупка у Кабачка. Я видела лозунг «Восстановить Хартию!», намалеванный на стене дома. И теперь еще это, в нашем мантейоне. Будь осторожен!

— Буду, — пообещал Шелк. — Как я пытаюсь объяснить, я опять восстановил мое внутреннее спокойствие. Я сделал то, что, как ты сказала, ты пыталась сделать — включил все события в мои рабочие как-бы-ты-ни-назвала-их, мой способ мышления. Пока мы ехали в катафалке, у меня было время все обдумать и сравнить свои впечатления с тем, что я прочитал в Писаниях. Ты помнишь абзац, который начинается так: «Высшая природа, которая управляет всем, скоро изменит все вещи, которые вы видите, и из их субстанции создаст другие вещи, для того чтобы виток мог всегда оставаться новым»?

Учитывая наше последнее жертвоприношение, это означает, что Элодея, конечно, опять возродится, травой и цветами. И, тем не менее, дома этот абзац поразил меня до глубины души; его как будто написали именно для того, чтобы я прочитал его сегодня. Хотел бы я, чтобы мог учить других людей таким идеям, которые произвели бы на них хотя бы половину того впечатления, которое этот абзац произвел на меня. Читая, я осознал, что та мирная жизнь, которую я представлял себе, та жизнь, которая, как я надеялся, будет продолжаться без препятствий и почти без событий до того времени, когда я состарюсь, — не больше, чем текущее состояние дел в бесконечном потоке состояний. Мой последний год в схоле, например…

— Когда я постучала, ты ведь вроде сказал, что эти куски мяса для меня, патера? Ты имел в виду, что они избавят меня от работы по приготовлению главного блюда, и я буду тебе очень признательна. Они великолепно пахнут. Я чувствую, что майтера Роза и майтера Мята получат от них