А волки здесь тихие (СИ) - Петрова Лин

— Первая ласточка — вечером он бухнулся в кресло.

— Ерунда. Ремонт сделаем, секретарю хорошо возместили. Дал отпуск на неделю, потом она снова приступит к работе

— Молодец.

— Я закончила просматривать бумаги. Ни-че-го! В таком случае возникает вопрос- из-за чего погиб отец. Тебе что-нибудь удалось выяснить?

Он покачал головой

— По дороге камер нет. Нашли машины, двигавшиеся по встречке, просмотрели видеорегистраторы, ничего необычного. Они возвращались домой. Получается, они по какой- то причине съехали в дороги. Но для чего?

— И вот еще что странно, Максимилиан. Ради кого он мог туда съехать? Папа был осторожен, значит тот, ради кого он туда съехал, был ему знаком, так? И не просто знаком, а очень близко знаком. Тот, кому он доверял. Но кто он? Я по пальцам могу их имена пересчитать. Ты самый близкий друг и…

Почему то меня словно током насквозь ударило. А может…? В голове образовался густой туман от этой мысли. А ведь Максимилиан действительно самый близкий, знал все его дела, и если бы он назначил папе место встречи у черта на куличках, папа обязательно приехал туда, потому что безгранично доверял ему. И….я глянула на Максимилиана. Он смотрел на огонь, засунув руки в карманы. От мысли, что Макс может быть убийцей, внутри стало печь от боли. Чисто технически он мог это сделать, вернуться якобы со встречи и притвориться, как ни в чем не бывало. А там пока машину обнаружили, пока нам позвонили- времени прошло не мало. Но если предположить, что это все-таки он, то для чего? Ради денег? Или здесь что-то другое…

Максимилиан посмотрел на меня и наткнулся на мой пристальный взгляд. Оказывается, я все это время, не моргая, смотрела на него. Сначала его брови чуть приподнялись, затем он нахмурился, не отводя взгляда, а потом…он догадался, о чем я думаю. Он, сжал губы, сел в кресло, сцепив добела руки, заскрипел зубами, от чего его желваки на лице заходили ходуном. Он невидяще уставился в одну точку под ногами, дыхание было тяжелым, словно он с трудом вдыхал воздух, потом закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Привел дыхание в порядок, открыл глаза и посмотрел на меня

— Это не я — процедил он.

Настала гнетущая тишина, в которой я начала понимать, что сейчас произошло.

Я молча обвинила того, кто был самым близким для папы, а сейчас и для меня. Мне стало жарко, ведь я поняла, что этих обвинений он не простит мне никогда.

— Прости — глухо простонала я

— Я… — он разочарованно покачал головой и встал, словно натянутая струна.

И поняла, что он хотел сказать. Он уйдет после моих подозрений, он не сможет больше быть рядом с нами после этого.

— Макс — я кинулась к нему, цепляясь за одежду.

— Прости меня, дуру. Молю тебя, пожалуйста, прости.

Я ревела в голос

— Не уходи, пожалуйста. Ты же знаешь меня с рождения, ты видел мой первый шаг и моё первое слово, ради этого всего прости. Я просто неопытная идиотка, что позволила себе усомниться в тебе даже на секунду, Макс.

Но он продолжал стоять, не шелохнувшись.

— Ты же знаешь, что люблю тебя как отца и всегда доверяла тебе. Молю тебя простить меня, Макс, что даже на секунду смогла усомниться! Не уходи, я не смогу без тебя, я пропаду, мы все пропадем. Какая я дура-а-а.

От отчаяния, я вцепилась в его плечи и затрясла

— Пожалуйста, прости меня — закричала я.

Он моргнул, глубоко вдохнул и только после этого посмотрел на меня. Смотрел долго, внимательно, принимая решение.

А затем с трудом разлепив губы, сказал

— Уже поздно. Пойдем спать.

Я поняла, что это означает- он останется, но вот забыть этот вечер и мои подозрения, не сможет никогда.

— Нет, Макс. Мы поговорим здесь и сейчас. Я не хочу оправдываться, скорее я хочу объяснить это самой себе, почему так получилось. Я не желала всего этого — я рукой обвела кабинет.

— Меня никто не спрашивал, но меня, молодую неопытную девочку, швырнули мордой об асфальт в мир опытных волков.

Пока что у меня плохо получается, Макс. За несколько последних дней я убедилась, что верить никому нельзя. Ни-ко-му. А думая об убийце отца, я рассуждала чисто теоретически, и мне иногда кажется, что я схожу с ума от мыслей. Разве, ты не обдумал уже все варианты, Макс?

Максимилиан долго смотрел на меня, а затем криво улыбнулся.

— Всех перебрал. Но вот себя забыл вспомнить — он вздохнул и сел.

— Ты права, Мара. Я бы сделал так же на твоем месте. И чтобы между нами не было никаких недомолвок, знай, это не я.

Я кивнула

— Простил?

— Хотя бы понял, почему так произошло. И да, простил

Он протянул одну руку ко мне, и я прильнула к нему, а Макс крепко прижал к себе и поцеловал в макушку.

Мы сидели в полной тишине, сейчас уже ничего не хотелось говорить.

— Мне сегодня приснился папа. Он сказал, что все получится, ведь я его дочь — после долгого молчания произнесла я.

Макс кивнул

— Отец всегда гордился тобой. Ты видела и замечала то, что не видят и замечают другие, ты чувствовала то, что не чувствовала другие. Он иногда смеялся, что тебе нужно было родиться мальчиком, и тогда бы он спокойно ушел на покой.

Я усмехнулась

— Так и получилось, вот только я все еще девочка.

— Да….Пошли спать, детка. Сегодня был тяжелый день.

*

Спокойный вечер следующего дня, когда я отдыхала в комнате после ужина, разорвали крики с улицы. Я скатилась с кровати и рванула на их источник. Рывком открыла дверь и выбежала на улицу, пытаясь отыскать причину.

Дальше я все помню, словно в замедленной съемке.

На земле лежала Ларита, а возле головы расплывалась кровь. Я словно наткнулась на невидимую преграду, резко остановившись на месте. От увиденного в голове зашумело, сознание начало угасать, я тщетно пыталась держать себя в руках, но ноги стали ватными, и я рухнула на землю, продолжая слышать выкрики, которые эхом доносились до моего сознания, но тело уже не слушалось, так что даже пошевелиться не могла.

Очнулась в гостиной лежа на диване, а надо мной склонился Максимилиан. Но глаза, его глаза плакали без слез.

— Живая — только и мог сказать он.

Закрыл глаза и глухо застонал, закрыв рукой лицо.

Живая, живая- билось в моей голове. Главное, что живая!!!

— Отведи меня к ней — я с трудом встала на ноги и, пошатываясь, при помощи Макса, добралась до Лары.

Девочка была без сознания. Чтобы понять, что с ней, я начала ощупывать ее. Следов когтей нет, только на голове кровоточащая рана, наверно, поэтому она без сознания. Откинула одеяло, которым была накрыта Лара и замерла. На платье виднелась кровь и я подняла подол, чтобы оценить размер повреждений. Но ноги были без глубоких порезов и царапин. Кровь была на внутренней стороне бедра.

От внезапной догадки, я остолбенела и медленно подняла глаза на Максимилиана. Тот стоял, добела вцепившись в спинку кровати и сжав зубы. Мы некоторое время смотрели друг другу в глаза. Я очень боялась, что он подтвердит мою догадку. И он это сделал одним кивком головы. На меня словно обрушилось небо. Ну почему снова так больно в груди? Разве может быть постоянно так больно?

Я повалилась на пол, закрыла лицо руками и завыла, раскачиваясь в разные стороны.

— Не уберегла, не уберегла. Прости мамочка, я не уберегла твою дочь. Сволочи… -выла я.

— Тваааари, мразииии — мне уже не хватало воздуха, грудная клетка болела, я не могла вдохнуть его, судорожно хватая ртом, как рыба и всхлипывала.

Макс молча подхватил меня на руки и куда-то понес.

— Почему, Макс? За что? Как мы это переживём? Как она это переживет???

Максимилиан все так же молча донес меня в ванную комнату и включил холодный душ. Холодные струи обожгли кожу, и я судорожно всхлипнула. Он поливал меня ледяной водой до стука зубов, но я действительно пришла в себя, прекратив истерику.

— С-ссс-пааасссиииббо — дрожа от холода, еле вымолвила я.

— Пришла в себя? Теперь снимай мокрые вещи, я принесу другую одежду