Костечков-варвар - Василий Сторжнев

Некоторое время он автоматически мчался по дневной улице, но постепенно прохлада ранневесенней колкости размыла его аффект. Злобу сменили суетливые сомнения в сделанном выборе. Вспомнилось, как Мать предрекала ему невесёлое будущее в виде работы сборщиком кухонь и перерастание его злоупотреблений в полномасштабную алкогольную зависимость — «Потом даже в кафе не сможешь просто так сидеть с друзьями, потому что будешь бояться сорваться». Эти воспоминания вызвали раздраженное неприятие у Костечкова. Свою злобу он выместил на пивной банке, поддав её точным ударом ноги. Банка отлетела и ударила в дорогой автомобиль, припаркованный неподалёку. И хотя за его рулём никого не было, Костечков поспешил завернуть за угол.

Теперь, вплоть до вечернего разбирательства, он был полностью свободен. Но чем же заняться? Костечков присел на поребрик и стал перебирать возможные виды времяпрепровождения. Можно было поехать в бильярд, где сегодня заседал с компанией ещё один его бывший одноклассник — Гриша Майоров, по кличке Ушан. Везде, где он появлялся, начиналось безостановочное пьянство, сопряжённое с невыразимыми дебошами. Это означало, что, будучи затянутым в одно из предприятий Ушана, нельзя было сойти на полпути. А на схватку с Вурмом нужно было обязательно явиться, ведь почему-то Алексею казалось, что нечто крайне важное для него заключено в той истории, которой ещё предстояло разыграться сегодняшним вечером.

Требовалась податливая ситуация, которую можно было в любой момент изменять по своему желанию.

— «Ммм!»— таким звуком Костечков частенько обозначал приход в голову ценной мысли. Индюк, его верный товарищ, как раз сегодня на выходном! С кем, как не с ним, можно было скоротать время до судьбоносной встречи. Алексей немедленно набрал номер товарища.

— «Как бодрость духа, Жир? Слышь, пошли угорим во мгле ада, допустим»— предложил Костечков.

— «Привет, Кост. Слушай, я вообще сегодня собирался…»— начал было говорить Индюк.

— «Да нахуй, куда ты собрался, двигай ко мне»— перебил его Костечков.

— «Да не, давай потом, мне завтра в утро выходить»— продолжал оппонировать Индюк.

— «Слышь, Индюк, ты давно крутым стал, если не придёшь, тебе пизда будет, ёпту»— взвился Костечков.

Индюк некоторое время помолчал, а затем нехотя сказал:

— «Ладно, давай, но я…»-

— «Ко мне чапай»— снова перебил его Костечков и повесил трубку.

***

— «И вот так они все охуели, понял?»— завершил Костечков пересказ ранее произошедших событий и плюхнулся в кресло.

— «Да, Лёш, действительно»— отозвался с кровати Индюк, — «А с работой что ты думаешь делать?»-

— «Похуй вообще. Разные сюжеты есть»— Алексей поболтал баклаху крепкого пива, — «Блядь, по нулям»-

— «Слушай, я пойду, наверное»— сказал Индюк.

— «Хуйду, наверное»— ответил в своей фирменной манере Костечков. Он подошёл к секретеру и заглянул внутрь.

— «Сука, нужно за закусоном чапать»— сказал он, очевидно думая о чём-то своём, и, кряхтя, покинул свою комнату. Индюк поплёлся за ним.

На кухне Алексей принялся шарить в холодильнике, ища подходящую закуску.

— «Блядь, на голохуевке сидим»— пробормотал Костечков, подслеповато щурясь от холодильного освещения.

— «Вот у тебя там бананы лежат на столе»— указал Индюк.

— «Нахуй, бананы пидоры жрут, потому что на хуй похожи. В жопу пихают себе, хах»— подвыпивши усмехнулся Алексей.

— «А тебе тогда они зачем?»— простодушно спросил Индюк.

Костечков сразу стал серьёзнее:

— «Слышь, Жир, охуел? Давно пизды не получал?»— немного успокоившись, он продолжил, — «Мать покупает, хуй проссышь зачем…»-

Индюк также наклонился к холодильнику:

— «Вон там, в пакете, что-то лежит…»-

— «Там… О, сыр. Круто Индюк, круто»— удовлетворённо произнёс Костечков.

Он быстро нарезал сыр и вернулся в свою обитель, где снова направился к секретеру. Открыв его, Алексей вытащил оттуда припрятанную початую бутылку водки «Ямская» и охотничий нож угрожающего вида (тот самый, который был туповат и когда-то лежал у него на столе).

— «Слушай, я не буду водку, у меня ещё пиво есть»— проговорил зашедший следом Индюк.

Но разве когда-то мнение других людей волновало Костечкова?

Он сделал глоток «Ямской» прямо из горлышка и протянул бутылку Индюку. Затем он поначалу, потянулся было за сыром, но покосившись на недопитое пиво товарища, решил присвоить его. Индюк же, печально воздохнув, отпил немного водки, тут же страшно скривился и бросился к блюдцу с сыром.

Костечков несколькими мощными глотками допил индюшачье пиво и сел в кресло.

Взял нож

Закатал рукав свитера

Стал проводить по коже туповатым лезвием, имитируя членовредительство

Индюк, всё ещё переваривающий водочный жар, молча наблюдал за его махинациями. В какой-то момент Костечков почувствовал, что шок-эффект от его self-harming’a выдохся и отложил нож. Теперь он отчего-то решил обрисовать в общих чертах своё мировоззрение:

— «Врубаешь, Индюк. Вот ты пиздишь там про работу, про всякую хуйню, а ведь смысла в этом нет совсем. Ты как ЛаВей для дьяволопоклонников, конформист, блядь. А я, по сути, дьяволопоклонник, чистый хаосит. Я врубаю, что общественная жизнь ничего не стоит, что вообще, в целом, общество достойно только ненависти, эти ограниченные, тупые люди, быдло. Ну то есть те, кто это отрицает, небыдло, но, по сути, они тоже быдло, просто дурят себя. Нужно взять всё, что хочешь, а, когда всё взял, забрал всё, что мог, то нужно выпилиться, ёпту. Право сильного, Индюк, тащемта»-

Во время произнесения своих мизантропических стансов, Костечков так раздухарился, что встал с кресла и стал прохаживаться по ограниченному пространству своей комнаты. Когда он дошёл до логического завершения своей речи, нечто снова побудило его оглядеть, как и вчера, обстановку собственной комнаты — кресло, плакат на стене, шкаф, полки с книгами. И на вот этих самых полках вдруг что-то привлекло внимание Костечкова. Что-то тускло поблёскивало между книгами. Некий ранее не замеченный им объект.

Индюк что-то говорил, комментируя идеологические позиции Костечкова, но тот его совсем не слушал. Как завороженный, он медленно протянул руку в темный провал между «Инквизитор: Ордо Ксенос» и «Инквизитор: Ордо Еретикус». Уже по одному тактильному ощущению он точно знал, что явится его взору. Это был подвесной кулон в виде молота Тора, подаренный ему одним из приятелей на день рождения (По иронии этим приятелем был Вурм, но об этом Костечков почему-то не вспомнил).

Полностью поглощённый своей находкой, Костечков плавно опустился в кресло. И пока он вглядывался в плавные формы своей находки, на него волнами хлынули иные воспоминания. Как-то сняв этот кулон, он долго не мог найти его, а затем и вовсе позабыл про потерю. Он снял его ещё тогда, когда Он и Жарков, и Индюк, и Вурм, и Ушан…

С вершины перевала, где стоял варвар, открывался захватывающий дух пейзаж Дыбении. Суровые