Заговорщик (СИ) - Рымин Андрей Олегович

— Не подведу, отец, — со всей решимостью, на которую был способен, кивнул я.

— Не подведёшь, — согласился Дрейкус. — Или погибнешь в попытке не подвести. Второе я тебе запрещаю.

Я вздрогнул. Это он шутит так? Ну тебя в жопу, козёл! Подведу я тебя, ещё как подведу. И, если я набрался смелости на оскорбления в мыслях, то Тайре отважилась на вопрос вслух.

— Отец, вы знаете больше того, что нам говорят. Что творится с Роем? Секты словно взбесились.

Дрейкус скривился и тяжело вздохнул. Было видно, что тема Роя его тоже волнует.

— Никто не знает. Просто взяли и повалили со всех направлений. Без прощупывания, без подготовки. На корнях было жарко. Причём, не только у нас. Большинство соседних аллоев подверглись такой же атаке. Потери внизу сумасшедшие. С одной стороны это на руку нам, так как император отправляет туда все резервы. С другой, наших тоже на срочной службе хватает, и не всем повезло пережить эту бойню. Ваш брат Рекос — Рангару говорить запрещаю. Хатаре, Катрель, ещё кто-то из младших… Не помню. Но пик позади. Рой уже выдохся, волны иссякли. Скорее всего сбросили избыток популяции. Прогнали через нашу мясорубку всех, кто находился поблизости и теперь будут копить силы, для новых атак. Похожее раньше случалось, хоть и в меньших масштабах. Передышка в месяц-другой у нас есть.

— Тогда я не понимаю, с чего к нам пристали вообще, — удивилась сестра. — Комиссию прислали. Целый маршал-пятёрка…

— Новости снизу только пришли. Но Тодомо — ещё тот жук. Не смотрите на его внешность. Он чувствует, что что-то грядёт, но не знает что именно. Клан Викати в списке на понижение. Надеюсь, последний раз пришлось кланяться этому быху.

На последних словах Дрейкус ещё раз огляделся. Скорее нервно, чем в силу реальной необходимости. Вечер пока ещё не перешёл в ночь, и окрестности прекрасно просматривались. За сотню шагов никого. Даже менталисты высоких рангов не дотянутся, что уж говорить про силаров-подростков, которые произнесенные в соседней комнате слова разобрать не способны. Тоже переживает дядька. Тоже не железный, каким хочет казаться.

— Ладно. Всё, что хотел сказать, я сказал. Ждите команды. До ворот меня провожать не надо. Идите.

— Доброй ночи, отец, — поклонилась Тайре.

— Доброй ночи, отец, — мгновенно спопугайничал я.

Дрейкус Рэ удостоил нас ответным кивком и первым сделал шаг в сторону ворот форта.

Фух! Пронесло. Выдержал испытание. Хорошо всё-таки, что папаша-Рэ гораздо больше любит сам говорить, чем слушать других.

— И, Рейсан, — неожиданно обернулся Дрейкус, похерив мой приступ самодовольства. — На счёт этой Джи. Бросить мало. Унизь её. Хочу, чтобы до этого наглеца-Руфио перед известием о смерти своих ублюдков дошла ещё весть о позоре дочурки. Придумай что-нибудь этакое. Ты умеешь.

Улыбка, на этот раз уже более широкая, но при этом и значительно белее страшная, украсила породистое лицо главы древнего клана. Древнего, многочисленного, могущественного, наверняка невероятно богатого, но при этом абсолютно гнилого, а что хуже всего — моего. Он смотрел на меня, своего наследника, сына, возможно даже любимого, или по крайней мере ценимого и мерзко лыбился, предвкушая веселье, что доставит ему заказанная подлость.

«Ненавижу его!» — неожиданно понял я. Даже больше, чем боюсь. Кусок дерьма во плоти. Но что мне сейчас остаётся? Загадочно улыбнуться в ответ, кивнуть и покорно сказать:

— Да, отец.

Но, богом клянусь! Я надолго сотру с твоей рожи такие ухмылки, когда придёт время! Главное: дожить до него.

Глава седьмая — Имя, сестра!

К моему удивлению, Рангар был в комнате. Похоже, встреча с папашей-Рэ испортила настроение не мне одному.

— Ну, как прошло, старший брат? — осторожно поинтересовался братишка, поспешно вскочивший с кровати, когда я заходил.

— Как обычно, — хмуро отрезал я, давая понять, что подробностей ему ждать не стоит.

— Господин недоволен? Не спрашивал про меня?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Нет, не спрашивал. За сколопендру хвалил, за остальное ругал. Ты сегодня уже всё, никуда не пойдёшь?

— Никуда, — мотнул Рангар головой, но тут же спохватился и быстро добавил: — Но, если надо, ты только скажи. Пока вы тут это, у Суров перекантуюсь.

— Не будет никаких «это», — зло буркнул я. — Всё, что мне было надо, я от Толы уже получил. Только молчок, понятно?

— Конечно, конечно, старший брат! — зачастил Рангар. — Нем, как тля.

Я зашёл в сортир. Умылся, справил нужду, постоял перед зеркалом, размышляя о предстоящем. Что мне теперь делать с Толой решу завтра на свежую голову. Нужно минимизировать риски и провернуть всё по возможности безболезненно для обоих сторон. И приказ мудака-Дрейкуса выполнить, и под огненный шар себя не подставить. Девку жалко, конечно, но пусть лучше будет жива и унижена, чем мы оба мертвы. Заигрался я в отношеньки и чувства. Нужно всё поскорее разруливать и заниматься исключительно заговором.

Надежда на то, что отец Рейсана выложит карты на стол приказала жить долго и счастливо. Хрен я что узнал нового. Разве что масштабы расширились. Серьёзные надо сказать масштабы. Тут явно речь идёт не о дележе влияния на конкретной ветви. Здесь буча грядёт капитальная, общеимперская. Революция, или что-то типа того. Не будь я наделён важной ролью во всём этом политическом бл@дстве, и не грози смертью оно конкретным подросткам в лице Толы и Ферца, которые мне не совсем безразличны, я бы не стал в эту хню вообще лезть. Я чужак и мне глубоко фиолетово кто и в какой последовательности собирает крошки с императорского стола. Пусть сильные мира сего режут друг друга сколько душе угодно, лишь бы меня в это действо не втягивали.

Отметённая уже вроде идея свалить из академии куда-подальше, в этом свете заиграла новыми красками. Может, ну его всё? Подговорить Грая и попробовать сдёрнуть отсюда. Вдвоём может и получиться, а на корнях уже затеряемся как-нибудь. Там же вроде народу, как грязи. Притворюсь сиротой-бродяжкой, начну всё с нуля.

Вот только спасёт этот ход меня, но не Толу с Ферцем. Возможно, их батя — не меньшее дерьмо, чем Дрейкус, но детей за прегрешения отцов убивать — это зло, с какой стороны не взгляни. Да и кто сказал, что когда всё начнётся под раздачу не попадут вообще левые люди? Та же Фая без моей защиты может пострадать ни за что ни про что. Нет, вариант с побегом я откладываю на самый крайний случай. Будем бороться. И начать эту борьбу следует с поиска союзников.

Пока у меня есть лишь Грай. Но ученики — это несерьёзно. Нужен взрослый. Наставник. Кому бы только довериться? Вигел Кио? Термино Фа? Муравьед? Драм Бор? Тётушка Фарта? Дзон Гон? Сам Черхан наконец? Нет, последнего точно вычеркиваю. После слов дикого про угрозу коменданта пустить его при очередной попытке бегства в расход, связываться с нашим седовласым качком отчего-то не хочется. Генерал наверняка посадит меня под замок и поднимет тревогу. Эта тема при любых раскладах ничем хорошим для меня не закончится. Огласка — мой сто процентный враг. Кому бы я не доверился, главное условие — всё держать в тайне. Плюс, нужно не забывать, что среди преподов есть как минимум один человек Дрейкуса.

Кто он — выяснить шансов нет. Зато есть возможность определить гарантированно непричастного к заговору. Моя цель. Некий боевой силар, мешающий папеньке-Рэ сильнее других. Выстраивать логические цепочки, чтобы его вычислить — занятие долгое и неблагодарное. Есть способ проще. Нужно всего лишь выведать у Тайре его имя. Неужели я сестричку не перехитрю?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но это я о главном, а встреча с отцом Рейсана принесла мне сразу несколько проблем. Кроме затребованного унижения Толы, есть ещё приказ на счёт Краса. Фалко — мерзкая тварь, но убивать его, пусть и чужими руками… Я ещё не настолько здесь одичал. Защищаясь, прикончу любого ублюдка. Защищая кого-то мне дорогого, тем более. Просто так, по приказу… Нет, я не киллер. Придётся левитанту удрать. Пока это единственное решение, что я вижу. Бросит учёбу, покинет форт, переведётся на корни, или ещё куда. Отлавливать его за стенами академии меня не пошлют однозначно. Дурак же я всё-таки. Сдал бы Краса Черхану, и не было бы этой проблемы. Но, что сделано, то сделано. Сокрушаться поздно.