Назад в СССР 5 (СИ) - Дамиров Рафаэль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Секунду, я записываю адрес… — Горохов раскрыл блокнот. — Так, ясно. Скоро будем.
Следователь положил трубку и погрыз кончик авторучки:
— Собирайтесь товарищи, выезжаем на свежее мошенничество. Похоже, наша подследственность будет.
Апрель в Волгограде стоял солнечный. Не пришлось даже куртки надевать. Погрузились в красную копейку, которой любезно пожертвовал для нас Стариков, и выдвинулись на адрес.
Потерпевший проживал в панельной пятиэтажке по улице Липецкая, неподалеку от Казанского собора. Въехали в обычный советский двор с неказистой панелькой. Не похоже, чтобы здесь жили обеспеченные граждане, которых прежде выбирали наши мошенницы.
Поднялись на третий этаж по затертым до блеска ступенькам с коричневой полосой по обоим краям. Горохов позвонил в дверь. Она оказалась открытой, ее распахнул старик с аккуратной белесой бородкой. Из-за профессорских очков смотрели умные, но давно выцветшие глаза.
В квартире уже роились милиционеры. Двое в форме, один из них пишет осмотр — значит, следователь, второй слоняется без дела, скорее всего, участковый. Плюс еще один в штатском — сотрудник уголовного розыска, очевидно.
Мы ввалились гурьбой. Нас уже ждали. Следак соскочил с табурета, промямлил что-то, мы так и не расслышали его фамилию, да и не важно. Участковый вытянулся в струнку, а опер притворился гражданским. Но, судя по блокноту в его руке и по гладко бритому лицу, всё-таки это сотрудник милиции.
— Что у вас тут? — Горохов по-хозяйски шагал по квартире и осматривался.
— Мы уже заканчиваем, — ответил немолодой следак в звании старлея, — я так понимаю, дело потом вам передадут?
— Скорее всего, — кивнул Горохов. — А пока первичные мероприятия проводите по полной. А вы что встали? — Никита Егорович заметил, как участковый переминался с ноги на ногу. — Свидетелей возможных установили? Описания внешности подозреваемой составили? Обход поквартирный сделали?
— Так точно, но свидетелей нет, — тот растерялся от такого напора и стал рыться в папке, будто хотел привести нам доказательства своей работы.
— Тогда делайте подворовой обход, — распорядился Горохов. — Нечего в квартире торчать. Описание внешности есть? Вот и спрашивайте граждан, не видели ли похожую.
— Сделаем, — кивнул участковый и поспешил смыться. Понял, что лучше не находиться с Гороховым в одном помещении. Не привык, чтобы его так врасплох заставали. Всегда, видно, спокойно и вальяжно на выездах себя чувствовал. Время сейчас такое. Самостоятельное…
Это потом на места происшествия будут набегать многочисленные толпы проверяющих, ответственных от служб, от руководства и прочие бездельники, что приставлены контролировать работу по дежурным суткам.
На самом деле такой контроль только нам мешал. Зачастую эти самые проверяющие, назначенные в суточную должность по рангу, а не по опыту, ничего не смыслили в оперативно-розыскной деятельности и, конечно же, в методах поиска следовой информации по линии криминалистики. Топтали следы, стояли над душой сотрудников, а потом писали красивые справки-отчеты о принятых организационных мерах по раскрытию того или иного преступления, чтобы на сдаче дежурства умаслить начальника Главка (ну, или министра, если это область) своими суточными подвигами.
Начальник внимательно выслушивал доклад и обязательно вставлял свои три копейки. Он же ведь еще умнее, чем какой-то проверяющий. А значит, надо во всеуслышание громогласно заявить, что все вокруг Моисеевы, а один он д’Артаньян. В итоге влезет с чем-нибудь по каждому происшествию, что в сводке суточной мелькнуло, и вот уже чувство собственной значимости у генерала взлетело до небес, а утренняя сдача дежурства превратилась в хомячковый бег в колесе (нет начала и конца, нет цели и результата) и растянулась до самого обеда.
В итоге, обсасывание постфактума и малозначимой информацию, журение (с матами, конечно, зачастую) проштрафившихся и прочие рассуждения о высоких материях правоохранения ничуть не помогали работе, а совсем наоборот. Отбивало охоту у простых рабочих лошадок тянуть и без того тяжелую ментовскую лямку. Им еще, не спавшим сутки, нужно успеть сегодня пожрать и покемарить, а время уже обед. А вечером дети и жена, тоже внимание уделить нужно, а назавтра на работу с утра. А скоро снова новое дежурство, а потом сдача на полдня, где тебя опять припишут в отряд Моисеева, и отдачи от работы не то что нет никакой, а даже наоборот — дни до вожделенной пенсии уже идут на счет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Зато генерал доволен, ведь он пашет не покладая рук: совещания устроил по два раза на дню, а одно в субботу даже. И невдомек ему, что работа МВД превращается в фарс. Бесконечные дураковки (планерки, совещания, заседания коллегий, внеплановые занятия и прочие жизненно важные мероприятия) отнимают у сотрудников девяносто процентов времени и сил, а на реальную работу и раскрытие преступлений ресурсов уже не остается.
Зато генерал в шоколаде. И в Москве на хорошем счету, и вот уже его как перспективного и умелого руководителя ставят в кадровый резерв на руководящую должность в регион, да побольше и статуснее. А потом туда благополучно переводят, где он таким же макаром выслуживается еще до одной звездочки генеральского формата. И уже посматривает в сторону Москвы. Но для этого еще надо туже гайки закрутить. Ведь он мушкетер же, а не учитель танцев. И начинается отток сотрудников: кто на пенсию бежит, кто переводится в другой регион, кто просто увольняется на гражданку. Но генералу на людей пофиг. Они расходный материал в его карьерной лесенке. Ступеньки, так сказать.
Повезет тому региону, в который попал начальником генерал в возрасте. Который уже понимает, что пурхаться смысла нет, никому он не нужен, и что до пенсии досиживать он будет здесь и внуков растить тоже здесь. Такой уже не лезет куда не надо и не мешает работать. А если и мешает, то не слишком, потом пооботрется немного, не видно его и не слышно…
Вот такая хрень в МВД образовалась повсеместно после перехода из милиции в полицию. Назвали ее красиво — ротация кадров руководителей высшего звена. Один умный человек решил, что глав МВД регионов нужно менять не реже, чем каждые пять лет. Якобы, чтобы не засиживались генералы и не обрастали коррупционными связями, кланы не плодили. Однако умный человек оказался совсем не умным. Не учел, что это же Россия-матушка, мать наша. От перемены мест слагаемых сумма коррупции не меняется. В России она, родимая, вне регионов и вне границ.
И что произошло в итоге? Вновь испеченный руководитель из Суходрищенской области, приезжая в край побольше, начинает долбить личный состав до упора, ради сиюминутного поднятия результатов (ему же еще волость побольше обещали, надо же показать себя). Обвешивает выговорами простых работяг, вносит разлад в сформированные рабочие коллективы. Но и это еще не все. С особенным рвением он клюет начальников служб, а после их внезапного ухода на пенсию перетаскивает на их места целую банду непрофессионалов и бездельников из родного Суходрищенска, что преданы ему беззаветно и лизали, не покладая рук (языков, то есть) его чувствительные места.
После такого расклада реальная работа становится всем до лампочки. Упор делается на цифры и на формальные моменты.
А люди, что люди. На людей начхать. Пусть уходят, молодежь придет. Вот только поколение-смарт обучать будет некому. Да и не хочет оно обучаться, как, впрочем, и работать тоже.
В итоге регион в заднице. Профессионалы увольняются пачками, наступает кадровый голод, а цифры, выжатые репрессиями и мухлежом статистики, вроде как даже больше стали. И карьера генеральская прет. Тут главное еще в СМИ пиариться не забывать систематически. Как говорится, хотели как лучше, а получилось как в МВД.
Ну а на улице Липецкой через час опергруппа уже закончила осмотр и покинула квартиру.
— Может, чаю? — предложил потерпевший, голос его прозвучал как-то бодренько, не как у жертвы.
И поставлен, как у конферансье.
— Не откажусь, — кивнул Горохов и уселся на диван перед журнальным столиком. Комната заставлена шкафами с книгами. Но не классикой для антуража, а настоящими научными томами. Судя по корешкам, некоторые даже на английском языке. Потерпевший наш был профессором. Заведующим кафедрой Волгоградского пединститута. Историк с именем известным оказался. Так вот откуда у него голос поставлен и самообладание. Лектор бывалый.