Скрипящее колесо Фортуны - Александр Потупа

Если разработать настоящую теорию, при жизни получишь золотой памятник.

Ладно, потом обдумаю. А пока неохота. На кой мне памятник?

Не узнал я, кто Они. Ну и черт с Ними, пусть скрываются на здоровье тоже мне, игра в прятки...

Две ночи просидел - упражнялся в зажмуривании. Вдруг, думал, возникнет Он. Тогда все узнаю, наизнанку Его выверну, но все о себе узнаю, все свои варианты заставлю показать. Но без толку. Наверное, Он хотел, чтобы я дальше падал с открытыми глазами.

И ведь главное - никому не расскажешь. Засмеют, а не то и в сумасшедший дом загонят. Да и что рассказывать? Разве было что-нибудь особенное? В сущности, не помню я толком этих конвертов. А часов, под которыми я дежурил, давно уже нет, и Старой площади вроде бы нет, есть площадь имени кого-то, не помню кого, в общем, совсем другая площадь.

Деньги, конечно, были, такое не забывается. Но разве обязательно от Них? Возможно, я Потапычу, то есть его Витьке, давал уроки, и другим оболтусам тоже давал. Или с бригадой на коровники навалился. Хотя в этом году институтская бригада, кажется, распалась - то ли диссертациями увлеклись, то ли другой НИИ договоры перехватил. Точно не знаю.

А мужик в макинтоше - не из ЖЭКа ли приходил? Вполне возможно... Какая разница!

Дед, восставший из многих десятилетий небытия - вот гипотеза, устрашающая своей реалистичностью. Он бы и о внучке не забыл, и о внуке как-то по-своему позаботился. Но не мог же он остаться таким, как тогда. Впрочем, что я знаю об этом тогда? Что я знаю о том, какими мы остаемся и становимся? Не хватало еще загробных теней, принимающих родню на работу по совместительству...

Да и как бы я доказал, что деньги ко мне неестественным путем попали? Где факты? И денег тех давно уже нет, а есть обычные вещи с паспортами, с чеками, с фирменными знаками.

Итак, стоит ли самому себе голову забивать? Все, что есть, то есть, и никакой мистики. Ради чего доводить себя до головной боли и бессонницы? Теремок мой этим не улучшишь и не ухудшишь, а вот здоровье терять не следует.

Или приснилась вся эта история с мужиком в макинтоше? Я ведь с раннего детства необычайно впечатлителен. Умел когда-то сны по заказу вызывать. Представлю, скажем, белого слона и всю ночь на нем катаюсь. Или еще лучше воображу, что я царь в тридевятом царстве, и правлю вовсю, казню, милую, города осаждаю, народу благодеяния устраиваю. Только про конверты я тогда ничего не знал.

Есть, оказывается, вещи, которые не лезут в научную логику. Кто бы мог подумать! А ведь есть...

Пропади оно пропадом - мы, Они, разведчики, колдуны, пришельцы... Да здравствует тридевятое царство без конвертов!

Вовремя опомнился. Через пять минут - премьера "Знатоков". Эн-плюс-первая серия превосходно пойдет под холодное чешское пивко. Кого же там ловить станут?

* * *

Вот и все. И ничего не осталось. Даже загадок нет. Даже последнюю фантазию и ту потерял.

Где-то что-то размазано по будущему, словно матовые тени расплываются за стеклом. Окристаллизовалось далекое прошлое, превратилось в идеал, а неприкосновенную хрустальную конструкцию, и там остались растворенные в формулах ночи, стремительная Машенька, беспечный Наташкин смех, пряная воркотня Вероники Меркурьевны, непостижимая конвертная служба...

Жизнь, как говорится, вошла в правильную колею. Уже три года я женат на Раисе. Она - настоящее семейное сокровище, самобытное воплощение домашнего очага, беспредельной терпимости и любых иных добродетелей. Ничто, кроме абсолютного покоя и тихой возни с детьми, своим сыном и нашей дочкой, не доставляет ей удовольствия. Она деликатна в постели, приветлива в компании, виртуозна у плиты, но на все это ей, в общем-то, наплевать. И мне тоже. Поэтому у нас полная гармония. Семья без намека на трения, обладательница трехкомнатного кооператива, белой "Лады" и прочих признаков растущего благосостояния.

С полдевятого до полшестого служу. Занимаюсь чем-то этаким, в сущности, черт его знает чем. Но все же - сто девяносто плюс прогрессивка. Исполнителен, устойчив, пользуюсь уважением. Хороший стол заказов. В прошлом полугодии стал победителем. Борюсь за звание.

По вечерам, по субботам и воскресеньям, когда нет ничего телевпечатляющего, блаженствую в своем кабинете. По инерции Раечка считает меня ученым и не тревожит в лично мне выделенной большой и светлой комнате. Должно быть, это стандарт до конца жизни. Отличный стандарт.

Читаю, лежа на своей знаменитой суперсофе или утонув в кресле. Или просто думаю и бессмысленно пялюсь в дальний угол. Трудно сказать, о чем думаю. Мозг плавает в океане спокойствия, где нет-нет показываются островки явно вулканического происхождения. Но главный вулкан давно потух, и острова вполне безопасны, а главное - безжизненны.

Что-то было в эпоху до Них. Потом Они. Иногда хотелось бы вспомнить, да вот досада - дневник затерялся. Впрочем, не уверен, был ли он. Наверное, я просто размышлял о всяких событиях, активно размышлял, возможно, кое-что и записывал. У кого-то вычитал, что самую искреннюю книгу писатель создает только мысленно, а потом до конца своих дней считает ее как бы изданной. И только тот по-настоящему поймет писателя, кто эту мысленную книгу сумеет реконструировать. Или Игорь мне это говорил, или сам придумал? Все равно. Реконструировать мой внутренний мир вряд ли кому-то захочется.

Н-да, всплывают голые островки... И только какой-нибудь внезапный порыв ветра подымет над ними пыльный столб, и в колеблющейся спирали на миг сочетаются случайным контуром живые лица, а на самой верхушке блеснет застекленный генератор произвольного времени. Сочетаются лица, чтобы тут же распасться на атомы разбегающихся песчинок.

Но это уже обычный солнечный луч пробивается сквозь полусдвинутые шторы. И уютный Раечкин голос окончательно втягивает меня в параллелепипед реального закниженного пространства.

- Эдик, детки, - весело кричит Рая, - а у нас сегодня огромный пирог.

Пирог. Воскресенье. Покой. Сэ ля ви. И она идет, кто ее остановит?

* * *

Иногда по ночам слышится странный приглушенный скрип. Дверь? Рассыхающийся шкаф? Кровать под медленно засыпающей супругой? Может быть, и так. Но возможно, вполне возможно другое.

С тихим и почти мелодичным скрипом проворачивается колесо нашей судьбы. Смещается настоящее, мы вступаем в иной вариант самого себя. Но плотная повязка на глазах древней богини не позволяет ей выяснить, изменилось ли наше прошлое, изменится ли будущее. И не может она ответить на простой вопрос - кто мы, остались ли сами собой? Она бы рада сорвать надоевшую повязку, все увидеть и раскрыть, наконец-то, раскрыть секрет нашей удачи. Рада бы, но руки заняты - по штатному расписанию им положено поддерживать рог изобилия. А это самая любимая игрушка взрослых людей. Тяжелая игрушка.