Миры Филипа Фармера. Том 07. Темный замысел - Филип Фармер

И с чего это ей в голову лезет такое?

Сирано, выставив голову вперед и согнув спину, медленно подошел к ней. Он оглядел ее с головы до ног, покачал головой и сказал:

— Mordioux[8], у нее волосы короче моих! И никакой косметики! Вы уверены, что это действительно женщина?

Джилл прополоскала рот виски и проглотила жгучую жидкость. Виски было прекрасно, и оно быстро согрело ее.

— Посмотрим, — сказал француз. Он положил ладонь на ее левую грудь и тихонько сжал.

Джилл с силой двинула его кулаком в твердый живот. Сирано согнулся вдвое, и Джилл нанесла ему удар коленом в подбородок. Сирано рухнул как бревно.

Фаербрасс сказал:

— Это что еще за шутки? — И уставился на нее в полном недоумении.

— А как бы ты повел себя, если б он ухватил тебя за член, чтобы проверить, мужчина ли ты?

— Просто обалдел бы, милочка! — сказал Фаербрасс. Он оглушительно захохотал и принялся отплясывать, тогда как двое друзей глядели на него с таким видом, будто считали, что он спятил.

Сирано с помощью рук встал на колени, а потом с трудом поднялся на ноги. Лицо его раскраснелось, рот свирепо ощерился. Джилл хотела отступить назад, особенно после того как он поднял рапиру. Но она даже не шевельнулась и голос ее не дрожал, когда она сказала:

— Вы всегда так грубо фамильярны с незнакомыми женщинами?

По телу Сирано прошла дрожь. Краска сошла с лица, зубной оскал превратился в смущенную улыбку.

Он поклонился:

— Нет, мадам, и примите мои извинения за столь возмутительные манеры. Обычно я не пью, поскольку не люблю туманить себе мозги и пробуждать в себе зверя. Но сегодня мы отмечали годовщину отплытия корабля.

— Ладно, забудем, — ответила Джилл. — Только пусть такое больше не повторится.

Джилл улыбалась, но была жутко зла на себя за то, что плохо начала знакомство с человеком, которым всегда восхищалась. Конечно, это была не ее вина, но вряд ли теперь можно ожидать, что он быстро забудет, как был повержен на землю столь легко, да еще перед свидетелями. Самолюбие мужиков не способно перенести такое.

Глава 8

Туманная дымка истончилась. Теперь уже не было необходимости в огне костра, чтобы разглядеть лица друг друга. Однако ниже пояса серо-белая вата тумана была еще довольно плотна. Небо уже светлело, хотя до того, как солнце вылезет из-за пиков восточных гор, оставались еще часы. Белые простыни светящихся газов, закрывавшие почти шестую часть неба, теперь как бы выцвели, да и звезд стало куда меньше. Тысячи гигантов еще продолжали полыхать красным, зеленым, белым, голубым, но интенсивность их свечения падала, подобно тому как с расстоянием бледнеют выхлопные полосы, тянущиеся за реактивным самолетом.

На западе из тумана поднималось около дюжины высоких строений. Глаза Джилл широко распахнулись, хотя она знала о них по слухам, доходившим до нее, и по передачам барабанного телеграфа. Некоторые здания поднимались в высоту четырех- и пятиэтажных домов и казались изготовленными из стальных и алюминиевых листов. Должно быть, фабрики. Но самым огромным было алюминиевое здание ангара.

— Самый большой из всех, что мне приходилось видеть, — прошептала она.

— Ты еще ничего не видела, — ответил Фаербрасс. Потом помолчал и добавил с удивлением: — Ты что — приехала, чтоб записаться в нашу команду?

— А тебе что — мало того, что было сказано?

Конечно, он был настоящий мужик. Он мог принять ее, мог и выкинуть. И все равно ей, как и всегда, не удалось скрыть свое раздражение тем, что она считала глупостью. Талдычить одно и то же — пустая трата времени, а следовательно — глупость. Вот тут стоит человек, имеющий степень доктора астрофизики и магистра по электронике. А Соединенные Штаты дураков в космос не посылали, хотя, конечно, и там могли попасться не слишком блестящие умы. Может быть, это алкоголь заставил их так поглупеть? Он ведь всегда оказывает подобное действие на мужиков. И на женщин, поспешила она напомнить самой себе. Надо же быть справедливой.

Он стоял рядом, дыша парами виски ей прямо в лицо. На голову ниже ее, широкие плечи, мускулистые руки и выпуклая грудь, находившаяся в забавном контрасте со стройными и даже тощими ногами. Карие большие глаза, белки налиты кровью. Голова крупная, лоб выпуклый, а бронзовые волосы так курчавы, что стоят как на пружинах. Считалось, что он мулат, но, видимо, кавказские и онондагские[9] гены доминируют. Вполне мог бы сойти за провансальца или каталонца. Или за любого другого выходца из Южной Европы.

Он оглядел ее с головы до ног. Может быть, этот нагловатый взгляд был вызовом — не попытается ли она сбить его с ног, как только что сбила Сирано?

Джилл спросила:

— О чем ты думаешь? О том, достаточна ли моя квалификация, чтоб стать офицером корабля? Или о том, какое тело скрывает это мешковатое тряпье?

Фаербрасс снова громко расхохотался. Когда же успокоился, то ответил:

— И о том и о другом.

Шварц был явно шокирован. Он был мал ростом и худощав, голубоглаз и обладал довольно темной шевелюрой. Джилл сердито глянула на него, и он тут же отвел глаза. Эзикиел Харди, как и Сирано, был почти одинакового роста с Джилл. У капитана узкое лицо, высокие скулы и черные волосы. Харди не сводил с нее твердых бледно-голубых глаз.

— Я повторю, потому что все должно быть предельно ясным, — сказала Джилл. — Я ничем не хуже любого мужика и могу это доказать в любую минуту. И я — для вас Божий дар. У меня ученая степень по машиностроению, и я могу спроектировать воздушный корабль от «А» до «Z». Имею 8342 часа летного времени на четырех типах летательных аппаратов. Могу справиться с любым постом, включая пост капитана.

— А какие у вас доказательства? — спросил Харди. — Могли ведь все придумать, верно?

— А где ваши документы? — ответила Джилл. — И если вы даже и в самом деле капитан китобойного корабля, так что? Какими вы обладаете данными, чтоб стать членом команды дирижабля?

— Ну-ну, — успокаивающе сказал Фаербрасс, — давайте не будем надрывать кишки этаким ором. Я верю тебе, Галбирра. Не думаю, что ты из числа самозванцев, с ними мне уже приходилось иметь дело.

Но одно должно быть тебе ясно до конца. У тебя, конечно, квалификация черт знает на сколько выше моей, если говорить о состоянии на данную минуту, так что претендовать на пост капитана ты можешь. И тем не менее капитан — я, босс — я, и большая головка сыра — это тоже я! Все представление — моя заслуга, от начала и до конца! На Земле и вон там — на небесах. Я не стал бы отказываться от поста главного инженера на пароходе Клеменса ради того, чтобы стать пешкой в этом Проекте.