СЕКСУАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА В РОССИИ Клубничка на березке - Игорь Кон

Либеральное общественное мнение отрицательно-недоверчиво относилось к полицейским методам контроля и надзора, подчеркивая их неэффективность (сторонников отмены этих мер называли, по примеру американских борцов за отмену рабства, аболиционистами). По мнению М. И. Покровской, главной причиной распространения проституции является сексуальная распущенность мужчин, которым она рекомендовала сдерживать свои половые инстинкты и не вступать в сексуальные связи до брака. "Антимаскулинизм" сочетался с социально-политическими инвективами в адрес привилегированных сословий. По мнению Покровской, "молодежь более высоких слоев общества и армия виноваты в существовании проституции", тогда как "простой народ отличается меньшей распущенностью, нежели интеллигенция, он больше щадит молодость и невинность девушек".[26] Эти утверждения были далеки от действительности, рабочие реже студентов и военных пользовались услугами проституток только потому, что им нечем было платить и было легче удовлетворить свои сексуальные потребности в собственной среде.

Если таким сложным был вопрос "Кто виноват", то еще труднее было сказать "что делать". Покровская и ее единомышленники призывали переориентировать законы половой жизни и самого общества с мужского типа на женский. На Первом Всероссийском женском съезде (1908) и на Первом съезде по борьбе с торгом женщинами (1910) говорили о необходимости обуздания половых инстинктов мужчин путем воспитания, общественного мнения и даже государственного контроля. Некоторые участницы и участники этих съездов предлагали называть потребителей продажной любви "проститутами" и применять к ним санкции уголовного характера.[27] Это была явная утопия.

Юристы и эпидемиологи спорили о вещах более приземленных, например, о судьбе легальных борделей. Член Российского общества защиты женщин Н. М. Болховитинов, разделявший взгляды Покровской, требовал немедленного закрытия всех увеселительных заведений в столице, так как "существование притонов разврата с ведома и разрешения правительственных властей противоречит этическим воззрениям современного общества и подрывает в глазах общества престиж государства", "публичные дома усиливают вообще разврат среди мужчин и женщин, в особенности наиболее утонченные его формы, изощряясь в культе сладострастия и половой извращенности".[28]

"Режим регламентированной проституции, - писал юрист А. И. Елистратов, - это тяжелый привесок, который для женщин из невладеющих общественных групп усиливает общий социальный гнет".[29]

Врачебно-полицейский комитет, напротив, настаивал на сохранении и даже расширении системы борделей, мотивируя это тем, что она обеспечивает лучшие возможности для эпидемиологического и административного надзора.

Эти споры, в которых своеобразно перемешивались и подчас не различались морально-религиозные, социально-экономические, политико-юридические и педагогические аргументы, так и остались незавершенными и достались в наследство советской власти.

Если общество волнуют аборты, проституция и венерические заболевания, оно не может не заняться также изучением собственно сексуального поведения и полового воспитания молодежи, причем не только с точки зрения социального контроля, но и в плане просвещения.

Традиционная патриархальная семья, как правило, ограничивалась морально-религиозными запретами. Помимо религиозной литературы, самой влиятельной педагогической книгой о воспитании мальчиков был "Эмиль" Жан-Жака Руссо (1762), первый русский перевод которого появился уже в 1779 г., и с тех пор книга многократно переиздавалась. С развитием массового школьного образования этого стало явно недостаточно.[30]

Русских врачей и педагогов второй половины XIX в., как и их европейских коллег, больше всего волновал "тайный порок" онанизма. На русский язык была переведена и выдержала несколько изданий знаменитая книга Симона-Андре Тиссо "Онанизм или рассуждение о болезнях, происходящих от рукоблудия", автор которой считал мастурбацию источником практически всех болезней и пороков. В закрытых мужских учебных заведениях мастурбация, разумеется, была массовой, и педагоги не знали, что с ней делать. Мальчиков запугивали всяческими ужасами. По словам популярного в начале XX в. петербургского врача Александра Вирениуса, мальчики, предающиеся онанизму, не только расстраивают свое здоровье, но даже член у них увеличивается (почему-то считалось, что это плохо).

По свойственной им склонности политизировать все на свете, многие педагоги и врачи считали, что онанизм и вообще подростковая гиперсексуальность - признаки разложения имущих классов, устроенная жизнь которых поощряет к всяческим излишествам, отсутствующим среди трудящихся. По мере ознакомления с бытом низов эти народнические иллюзии неизбежно рассеивались. С точки зрения педагогов и врачей начала XX в. любая подростковая сексуальность выглядела патологией. Но у детей из имущих классов эту "патологию" приписывали излишествам и подавленным желаниям, тогда как пролетарскую сексуальность выводили из беспорядочной, распущенной семейной жизни, преждевременного детского опыта и сексуальной снисходительности взрослых.[31]

Интерес к сексуальному поведению школьников и студентов, обусловленный прежде всего распространением среди молодежи венерических заболеваний, побудил Пироговское общество провести в начале XX в. несколько "половых переписей" в высших учебных заведениях Харькова, Москвы и Юрьева и несколько позже - Томска. Самое крупное из них было проведено в Московском университете.

В 1904 г. Студенческое медицинское общество Московского университета по предложению и под руководством Михаила Членова составило и распространило среди студентов большую анкету, на которую ответили около половины всех студентов университета; всего было получено 2150 заполненных анкет, правда, многие ответили не на все вопросы.[32]

Опросник включал 208 вопросов, разбитых на несколько категорий: личность и условия жизни, наследственность, общее состояние здоровья, курение, алкоголизм, влияние семьи, школы, литературы, театра, половая жизнь, поллюции, брак и внебрачная половая жизнь, онанизм и "другие половые неправильности", венерические заболевания. Вторая анкета, для учащихся женских учебных заведений Москвы, составленная комиссией под председательством Д.Н. Жбанкова и В.И. Яковенко, была конфискована полицией; из 6000 анкет удалось спасти только 324 заполненные анкеты, результаты обобщения которых были опубликованы только после Октябрьской революции.[33]

Анкета Членова была весьма информативна. Респондентами были молодые мужчины (самый представленный возраст - 19-21 год), преимущественно городского (80 процентов выборки) происхождения, из обеспеченных слоев общества (имущественное положение своих семей средним назвали 67, ниже среднего - 20 процентов опрошенных). Больше всего опрошенных (по 30 процентов) учились на медицинском и на юридическом факультетах. Начальное образование дома получили 82 процента, в пансионах - 12 процентов. 96 процентов до университета обучались в гимназиях, 2 процента - в духовных семинариях.

Общий стиль своего семейного воспитания две трети опрошенных оценили как религиозно-нравственный, треть - как неопределенный. Нравственная близость с родителями (чаще с матерью) существовала у 60 процентов, хотя 37 процентов юношей на вопрос о нравственной близости ответили "ни с кем".

"Раннее проявление полового чувства" у себя отметили 92 процента, приписывая это влиянию порнографических книг и картинок (24 процента), уличным впечатлениям (17 процентов), поведению товарищей (14 процентов) и т.п. Семейное половое воспитание у большинства опрошенных сводилось к моральным наставлением и запугиванию опасностями венерических и психических (на почве онанизма) заболеваний. В школе половое возбуждение испытали 44 процента опрошенных, разъяснения же о половых процессах получил лишь каждый восьмой, да и эти счастливчики в большинстве случаев (62 процента) черпали сведения исключительно от товарищей. "Грязные предложения" (к "рукоблудию" или "мужеложству") в школьные годы получали 12 процентов ответивших на этот вопрос; в большинстве случаев (86 процентов) подобные предложения исходили от товарищей, реже (13 процентов) - от учителей. Книги "по половому вопросу", включая "Крейцерову сонату" Льва Толстого, "Бездну" и "В тумане" Леонида Андреева, читали 96 процентов, популярные медицинские книжки - 63 процента. Склонность к порнографической литературе до университета имели 25, в студенческие годы приобщились в ней 1б процентов.

Половые сношения до поступления в университет имели 67 процентов студентов, сознательно воздерживались к моменту заполнения анкеты - 23 процента (одна треть - по нравственным соображениям, 27 процентов - из боязни заражения, 18 процентов - "из нравственного отвращения"). Неудовлетворенность от полового воздержания испытывают 57 процентов, а одна треть от него прямо-таки страдает. Женатых студентов оказалось 7 процентов; из них спят с женой чаще 4-х раз в месяц 66 процентов, нерегулярно - 51 процент, совсем не имеют сношений с женой 3 процента; внебрачные связи имеют 9 процентов. Меры против зачатия принимают 57 процентов (25 процентов - прерванное сношение, 16 процентов - презервативы).