Гены - убийцы - Уоррен Мэрфи

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Жирдяй Тони получил отсрочку приговора: вместо него Шийла Файнберг и ее тигриное племя решили сперва приняться в четыре утра за Римо и Чиуна. Пропахшая отбросами улица в бостонском Саут-энде была мертвенно тиха. Шийла и ее стая целый час бесшумно бродили вокруг дома миссис Тьюмадти, неуклонно сжимая кольцо. В квартире на верхнем этаже Римо с любопытством наблюдал за приготовлениями Чиуна. Хитроумный азиат оторвал от кухонной табуретки деревянное днище и вручную разломал его на четыре одинаковые дощечки. Потом он воткнул в середину каждой дощечки по кухонному ножу и подвесил дощечки на веревочках в каждом из четырех окон квартиры, так, чтобы острие ножа касалось стекла. В холле перед дверью в квартиру Чиун высыпал на пол коробочку черного молотого перца. Римо накрыл голову подушкой. - Очень интересно,- донеслось из-под подушки.- Но почему бы нам просто не сбежать? - Потому что тогда мы столкнемся с ними нос к носу. Если они нападут первыми, то мы будем знать, откуда происходит угроза и в каком направлении спасаться. - Слишком много возни из-за противника, который, по твоим же словам, не стоит уважения,- сказал Римо.- Их появление в твоих интересах, иначе тебе придется держать ответ за весь этот бардак перед миссис Гихулиган... или как там кличут эту ирландскую мегеру. - Они обязательно появятся,- заверил его Чиун, сидевший рядом с кроватью на стуле с прямой спинкой.- Они уже сейчас под окнами. Разве ты не слышишь? Римо помотал годовой. - Как медленно ты поправляешься! И как быстро теряешь чутье и сноровку! Они здесь. Они находятся здесь уже час. Скоро они нападут. Он вытянул руку с длинными ногтями и потрогал горло Римо. Западные врачи называют это "проверкой пульса"; Чиун называл это "прислушаться к часам жизни". По примеру Римо он тоже покачал головой. - Будем ждать. Римо закрыл глаза. Наконец-то до него дошло. Если бы Чиун хотел просто спастись, он бы мог исчезнуть в любой момент. Но он боялся, что не прорвется через тигров Шийлы Файнберг, имея в качестве дополнительного багажа Римо. Поэтому он остался с Римо, уступил людям-тиграм привилегию напасть первыми, рискуя жизнью и надеясь, что хитроумный маневр позволит ему унести ноги. Вместе с Римо. Выживание было сутью искусства Синанджу, однако истинное искусство требует целеустремленности. Выжить и при этом спасти чемодан - гораздо труднее. В случае, если вспыхнет сражение, Римо будет не более полезен Чиуну, чем такой чемодан. Внезапно Римо отчаянно захотелось покурить. Это было не просто воспоминание об оставшейся далеко в прошлом привычке, а болезненная тяга, от которой пересохло во рту. Он потряс головой, чтобы прийти в себя, а потом дотронулся до руки Чиуна. Старик взглянул на него. - Спасибо,- сказал Римо. Двоим единственным на земле Мастерам Синанджу не требовалось много слов. Чиун сказал: - Обойдемся без сантиментов. Что бы ни утверждала легенда, эти ночные тигры скоро узнают, что их ждут не беспомощные бараны. - Легенда? Какая еще легенда?- спросил Римо, прищурившись. - В другой раз. А пока прекрати болтовню. Они приближаются. Внизу доктор Шийла Файнберг, бакалавр естественных наук, магистр, почесала за левым ухом и хищным шепотом отдала последнее приказание: - Молодого оставить на развод. Если падет старый, не пожирайте его тут же. Если останки найдут, у нас будет еще больше неприятностей. Не жрать его прямо здесь! Сохраните мне молодого! Повинуясь ее кивку, от стаи отделился мужчина. Его задача заключалась в том, чтобы отрезать жертвам единственный путь к отступлению. Остальные шестеро стали медленно приближаться к дому. Не дожидаясь команды, они, повинуясь инстинкту, разбились на три пары и принялись тщательно принюхиваться. Если не считать глухого урчания, исторгаемого их глотками, они издавали не больше шума, чем уносимые ветерком кленовые листья. Двое начали карабкаться по задней пожарной лестнице, еще двое - по передней. Шийла Файнберг, сопровождаемая еще одной женщиной, сорвала с двери замок и стала подниматься по лестнице. Чиун прикрыл ладонью рот Римо. Через минуту он опять позволил ему дышать. - Их шестеро,- сказал он.- Поднимайся, надо готовиться к бегству. Римо поднялся. В ту же секунду его голову обручем сдавила адская боль. Горло и живот, заживая после ран, нанесенных Шийлой Файнберг, казались кровавыми сгустками страдания, которому не дает прорваться тонкая оболочка кожи. Он слегка пошатнулся и глубоко задышал, когда Чиун легонько подтолкнул его в угол комнаты, поближе к окошку, выходящему на пожарную лестницу. Чиун быстро зажег три свечки, поставил их в центре комнаты и погасил свет. - Зачем тебе свечи, Чиун?- спросил Римо. -Тсс! Они стали ждать. Ждать пришлось недолго. Миссис Марджери Биллингем, председатель благотворительного комитета римско-католического храма Святого Алоиза, была сорокалетней женщиной, которую на протяжении последнего десятилетия беспокоили следующие проблемы, в порядке убывания: беспутство мужа, морщины вокруг глаз и лишние десять фунтов собственного веса. Теперь морщины пропали, а лишние десять фунтов были побеждены новой сугубо мясной диетой. Муж ее больше не беспокоил: если он опять что-нибудь выкинет, она его попросту съест. Миссис Марджери Биллингем ворвалась в комнату первой. Она разбила стекло бокового окна и издала победный рык, похожий на рев лесного пожара. Однако этот звук сразу перешел в визг: приготовленный Чиуном нож проткнул ей грудь и, не встретив на пути залегавшего здесь когда-то жирка, сразу достиг сердца. На ее животный скулеж, возвещающий о смерти, ответило рычание из двери и заднего окна. Из-за входной двери раздалось громкое чихание. Чиун зашел Римо за спину и взял его за руку. В разбитом боковом окне возник второй силуэт. Рука Чиуна в синем рукаве кимоно схватила незваного гостя за горло. Он переместил женщину в комнату, словно она была легче комка бумаги, предназначенного для мусорной корзины. Женщина приземлилась на все четыре конечности, как кошка. Она с шипением повернулась к Римо и Чиуну, но тут ее тело спохватилось, что из горла хлещет кровь, и покатилось по полу, опрокидывая свечи одну за другой. Горячий воск закапал на старую газету, и пропитавшаяся воском бумага вспыхнула ярким пламенем. В ту же секунду Чиун подтолкнул Римо к провалу окна. - Наверх!- приказал он. Римо полез по железным ступенькам на крышу. Чиун задержался в окне, прикрывая бегство Римо. Входная дверь распахнулась, и в комнате очутилась Шийла Файнберг. В то же мгновение открылось заднее окно, и на пол спрыгнули еще двое с искаженными злобой лицами и оскаленными зубами. Их зловещий вид усугубляло пламя, быстро распространявшееся по комнате. За спиной Шийлы Файнберг появилась еще одна женщина. Все четверо приросли к месту. Пожар, начавшийся на полу, перекинулся на простыню, а оттуда на клок ваты, пропитанный пальмовым маслом, которым Чиун промывал раны Римо. Сухие обои позади кровати занялись мгновенно. Комнату озарило ослепительное пламя с багровыми, желтыми и синими сполохами. Четверка людейтигров шагнула было вперед, в направлении Чиуна, то есть к собственной гибели, однако жар пламени задержал их. Чиун полез по лестнице следом за Римо. У него за спиной бушевал пожар, уже обдававший жаром улицу. Перемахнув через деревянное ограждение крыши, Чиун посмотрел вниз и увидел языки пламени, выбивающиеся из только что покинутого им окна. До его слуха и до слуха близкого к обмороку Римо донеслось огорченное кошачье мяуканье. Римо отдувался, как толстяк, которого заставили таскать тяжести. - Они не последуют за нами,- сказал ему Чиун.- Мы переберемся на соседнее здание, а потом слезем с крыши. Ты способен двигаться, сынок?спросил он почти ласково. - Показывай дорогу,- откликнулся Римо с бодрой уверенностью, каковой на самом деле не испытывал. Болели ноги от стремительного карабканья по лестнице, руки еще не отошли после напряжения, потребовавшегося, чтобы перевалиться через ограждение. В животе было такое чувство, словно по нему весь день долбили молотками, раны опять набухли кровью. Оставалось надеяться, что это здание и соседнее расположены рядом друг с другом. Если расстояние окажется больше одного шага, то для него это будет непреодолимая пропасть. Расстояние оказалось равным одному шагу. Чиун перешагнул на соседнюю крышу первым и уже повернулся, чтобы подать Римо руку, но не стал подавать руки, а замер. Его взгляд был устремлен в дальний угол крыши, туда, где царила непроглядная темень. Римо посмотрел туда же и тоже увидел опасность. Им нечего было делать на соседней крыше, потому что по ней перемещались две светлые точки. Это были глаза. Кошачьи глаза. Чиун поднял руки. Синие рукава кимоно упали и повисли по бокам. Две точки быстро перемещались. Когда они поднялись над крышей, это означало, что человек-тигр выпрямился. Напрягая зрение, можно было различить его силуэт на фоне ночного неба. Издав звук, сочетавший торжествующий смех и радостное мурлыканье, он устремился к людям. Джеймс Галлахан, заместитель начальника бостонского управления Федерального бюро расследований, сказал Чиуну: - Из тебя получится ужин. Он медленно приближался к середине крыши, двигаясь бесшумно, несмотря на изрядный вес. Чиун прирос к месту. Руки его остались поднятыми, словно так он мог лучше уберечь Римо. - Если ты - не человек, значит, ты - меньше, чем человек,- негромко проговорил Чиун.- Оставь нас, тварь. - Я оставлю после вас одни кости,- сказал Галлахан и рассмеялся во все горло. И бросился на Чиуна. Животная хитрость подсказала ему, что старый азиат уклонится, и тогда он, проскочив мимо, перепрыгнет на крышу соседнего дома и схватит молодого врага, чтобы использовать его как прикрытие и как заложника. Но Чиун не уклонился. Руки в кимоно замелькали, как лопасти ветряной мельницы в бурю. Вытянутая рука Галлахана громко треснула, не выдержав соприкосновения с тонкой, костлявой рукой Чиуна. Галлахан отпрянул, взревел и снова ринулся на врага. Он собирался опрокинуть его здоровой рукой, а потом впиться ему в глотку острыми зубами... Из-за спины Римо доносился рев набирающего силу пожара. В узкую щель между домами вырвался из окошка язык пламени. Галлахан уже почти настиг Чиуна. Его правая рука была вытянута вперед, пальцы скрючены, словно он владел кунг-фу. Казалось, еще мгновение - и он придавит щуплого Чиуна своим весом. Потом раздалось негромкое похрустывание. Римо знал, что с таким звуком ломаются пальцы. Чиун отодвинулся, и тело Галлахана, увлекаемое инерцией, оказалось на самом краю крыши. Римо успел заметить, что рот Галлахана остался разинутым, словно он все еще готов был вонзить зубы в жертву. Римо поймал себя на странном чувстве. Он стал Мастером Синанджу, способным решать участь людей, однако остался цивилизованным человеком и в качестве такового оказался лицом к лицу с врагом, равным по кровожадности последнему исчадию джунглей. Новое для Римо чувство именовалось страхом. Однако подумать об этом хорошенько он не успел. Прежде чем тело Галлахана ударилось об асфальт внизу, Чиун помог Римо перебраться на следующую крышу. Издалека послышались сирены пожарных машин. Этот звук замер вдали, когда такси уносило их к городской окраине. Прижавшись к жесткой спинке сиденья, Римо зажмурился. Чиун напряженно оглядывался, словно боялся увидеть через заднее стекло стаю диких зверей, пустившихся в погоню за такси номер 2763-В, пятьдесят центов за первые полмили, пятнадцать за каждые последующие четыреста ярдов. Если не пользоваться групповым тарифом. Чуть позже Чиун осторожно положил Римо на кровать в номере мотеля и сообщил: - Опасность миновала. - Не так уж они страшны, Чиун. Ты с ними запросто справился,- сказал Римо. Чиун печально покачал головой. - Они тигры, но еще не взрослые. Вот когда они возмужают, нам будет, чего бояться. Но это неважно: нас здесь уже не будет. Римо повернул голову, и этого движения было достаточно, чтобы дала о себе знать боль в его порванном горле. - Где же мы будем? - Не здесь,- повторил Чиун, как будто это было исчерпывающим объяснением. - Это я уже слышал. - Нам пора уезжать. Мы сделали все, что могли, для этой вашей -конституции, а теперь нам пора заняться собственными делами. - Чиун, это тоже наше дело. Если эти люди... эти твари будут так ужасны, когда возмужают, как ты предрекаешь, то их надо остановить прямо сейчас. Иначе мы нище не будем чувствовать себя в безопасности. Выражение лица Чиуна убедило Римо, что тому нечем опровергнуть его логику. Однако Чиун упрямо повторил: - Мы уезжаем. - Погоди. Наверное, это связано с легендой? - Тебе надо отдыхать. - Сперва я хочу послушать легенду. - Почему, когда я хочу, чтобы ты вник в древнюю мудрость Синанджу, почитал старинные тексты, впитал историю, ты не обращаешь на меня внимания, а теперь пристаешь ко мне с тупыми вопросами о какой-то ерунде, о легенде? - Легенда - ерунда?- удивился Римо. - Подозреваю, что ты не уймешься, пока я не удовлетворю твое дурацкое любопытство. - Ловлю тебя на слове, папочка. Подавай свою легенду! - Как хочешь. Но учти, легенды подобны старым картам. Им не всегда можно доверять. Мир меняется. - А Синанджу живет вечно,- сказал Римо.-Легенда! Чиун вздохнул. - Это одна из наших наименее важных легенд, поскольку касается она ни на что не годных людей. - Значит, меня,- сказал Римо. Чиун кивнул. - Иногда ты схватываешь прямо на лету. Это всегда удивляет меня. - Не тяни, Чиун. - Ладно.- Он невнятно забубнил что-то по-корейски. - По-английски? - Легенды, рассказываемые по-английски, теряют всю прелесть. - А когда я слушаю их по-корейски, то до меня не доходит смысл. Пожалуйста, расскажи по-английски. - Только за твое "пожалуйста". Как тебе известно, ты - Шива, разрушитель-Дестроер. - Я еще не решил, верить этому или нет,- сказал Римо. - Понятно. Но я говорил, что легенда глупая и не стоит того, чтобы тратить на нее время. - А ты попробуй. - Тогда лежи тихо и не перебивай. Чья это легенда, в конце концов? Ты - Шива, Дестроер, воплощение бога разрушения. - Точно,- согласился Римо.- Никто иной, как Шива. Это я. Чиун бросил на него взгляд, от которого покоробилось бы пуленепробиваемое стекло. Римо прикрыл глаза. - Ты не всегда был Шивой. Рассказывают о Мастере Синанджу, мудром, добром, мягком человеке... - То есть о тебе. - Мягком и добром, чьей добротой все пользуются. Он находит среди белых варваров человека, который побывал в царстве мертвых. Это создание мертвый ночной тигр, которого воскрешает Мастер Синанджу. - Когда я заделался богом? Самое мое любимое место! - Только после того, как Мастер Синанджу поделился с тобой своей мудростью, ты стал Шивой. Но вообще это - всего лишь легенда. Римо, "умерший" на поддельном электрическом стуле, будучи обвиненным в убийстве, которого не совершал, был воскрешен для работы на КЮРЕ в качестве человека, которого никогда не существовало. Он кивнул. - Легенда гласит, что ты еще раньше прошел через смерть и теперь можешь быть предан смерти только...- Чиун осекся. - Только кем, Чиун?- спросил Римо. - В этой части легенда звучит туманно.- Чиун пожал плечами.- Только подобными мне или тебе. Превозмогая боль в животе, Римо повернулся на бок, чтобы посмотреть на Чиуна в упор. - Что еще за чертовщина? Подобными тебе и мне? То есть белым или желтым? Получается, что меня могут укокошить две трети землян. - Не совсем так,- возразил Чиун.- Легенда звучит более конкретно. - Тогда переходи к конкретике. В каком смысле "подобными мне или тебе"? - Подобные мне - это уроженцы деревни Синанджу. Даже самый ничтожный выходец из моей скромной деревни, появись у него такая возможность, может лишить тебя жизни. Это надо учитывать, поскольку ты стал таким, каким стал. - Авторский комментарий... Ладно, а кто такие "подобные мне"? Бывшие полицейские, ложно обвиненные в убийстве? Государственные служащие? Любой житель города Ньюарка, штат Нью-Джерси? Кто такие "мне подобные"? - Не они,- сказал Чиун. - Тогда кто? - Напрасно ты ищешь среди людей. Легенда гласит, что даже Шива должен соблюдать осторожность, когда оказывается в джунглях, где прячутся другие ночные тигры. - И ты считаешь, что эта доктор Файнберг со своей бандой вампиров?.. - Пока они детеныши, Римо. Но мне не хотелось бы, чтобы ты оставался здесь, когда они подрастут. - Чиун, это самая дурацкая белиберда из всего, что мне когда-либо доводилось слышать! - Я рад, что ты так это воспринимаешь, Римо. Когда ты немного поправишься, мы переедем туда, где сможем обсудить это подробнее. Подальше отсюда. Римо внезапно охватила такая усталость, что он не нашел сил ответить. Он закрыл глаза и заснул. Последняя посетившая его мысль относилась не к Шийле Файнберг с ее стаей, а к сигарете: ему опять зверски хотелось курить. Сигарета без фильтра, полная разъедающих легкие смол и убийственного никотина...