Воспоминания. Том 2 - Сергей Витте
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Несмотря на его уже большие лета, - когда он сделался министром, ему было значительно за 60 лет, - он остался тем же, сохранив в себе основу своей натуры, т.е. крайнее легкомыслие. Подобное свойство натуры могло являться симпатичным в общественной жизни, но не могло принести сколько бы то ни было благоприятных плодов в деятельности государственной.
Каким же образом князь Лобанов-Ростовский был назначен министром иностранных дел?
Его рекомендовал на это место Великий Князь Михаил Николаевич, председатель государственного совета, который в первое время царствования Императора Николая влиял на Императора в некоторых отношениях, так как по летам он был старшим в Царском роде, был человек очень почтенный, хотя весьма ограниченный.
На Великого же Князя Михаила Николаевича повлиял государственный секретарь Александр Александрович Половцев, который в силу своих обязанностей находился в постоянных отношениях к Великому Князю. А. А. Половцев был очень дружен с Лобановым-Ростовским; подружился он с ним во время своих многократных и продолжительных поездок за границу.
У кн. Лобанова-Ростовского и у А. А. Половцева были в некотором отношении одинаковые характеры; так, оба они были люди культурные, образованные, светские; оба имели наклонность к различным историческим исследованиям и, до известной степени, 26 стремились привязать свои имена к фаланге русских историографов; оба были жуиры и любили пользоваться жизнью. Александр Александрович Половцев, как человек богатый, ездя за границу, мог пускать пыль в глаза, благодаря своему состоянию, а кн. Лобанов-Ростовский - благодаря своему положению, как чрезвычайный посол русского Императора.
Разница между ними, главным образом, была та, что кн. Лобанов-Ростовский был гораздо более барином, нежели А. А. Половцев, который по натуре своей был очень похож на барина. А. А. Половцев дорожил заграничною дружбою Лобанова-Ростовского, как чрезвычайного посла и русского князя, человека в высокой степени великосветского, а Лобанов-Ростовский до известной степени дорожил дружбою А. А. Половцева, как человека чрезвычайно богатого.
Вот А. А. Половцев и убедил Великого Князя Михаила Николаевича, что наиболее подходящим лицом для назначения на пост министра иностранных дел является кн. Лобанов-Ростовский.
Собственно по дипломатической карьере, действительно, Лобанов-Ростовский был один из самых старых наших послов и с внешней стороны - он был человек блестящий.
Итак, Михаил Николаевич рекомендовал Лобанова-Ростовского Императору, а Государь, совсем не зная его и не зная, как к нему относился Император Александр III, назначил Лобанова-Ростовского, причем Лобанов-Ростовский не был сразу назначен министром иностранных дел, что его очень обидело. Когда Лобанов-Ростовский приехал в Петербург, где я видел его первый раз, то он мне даже высказал это; он сказал, что удивляется, как это его, с его положением, - он был действительный тайный советник, и долгое время был послом, - назначили управляющим министерством, а не министром. - Но в самом коротком времени, через несколько недель, - был издан указ о назначении Лобанова-Ростовского не управляющим, а министром, что, опять таки, было сделано при посредстве А. А. Половцева.
Как я уже говорил, князь Лобанов-Ростовский всю карьеру свою делал на дипломатическом поприще, но одно время он служил в министерстве внутренних дел и даже короткое время был товарищем министра внутренних дел, - не помню при ком: при Валуеве или при Тимашеве.
По поводу этого мне вспомнилось следующее: как то раз, будучи еще молодым человеком (я тогда служил на Одесской жел. дор.) 27 я приехал в Петербург и был у моего дяди генерала Фадеева, который жил в гостинице "Франция" на Малой Морской улице. У моего дяди вечером собрались его приятели, были: Черняев, граф Воронцов-Дашков (будущий министр Двора и теперешний наместник на Кавказе), князь Лобанов-Ростовский, брат будущего министра иностранных дел. - Этот Лобанов-Ростовский постоянно жил за границей и, весьма редко приезжая в Россию, оставался здесь очень непродолжительное время.
Вот этого то Лобанова-Ростовского кто-то при мне спросил, долго ли он останется в России? Он ответил, что недолго, что он, как можно скорее, хочет уехать за границу. Тогда ему сказали:
"Что ж это вы так спешите ухать за границу? Прежде, когда вы приезжали, вы оставались довольно долго в России". Лобанов-Ростовский на это говорит:
- Как же я могу остаться в России, когда она дошла до такого положения, что даже мой брат может быть товарищем министра внутренних дел?
Князь Лобанов-Ростовский, конечно, понравился Государю и Государыне; да он и не мог не понравиться, потому что он был человек весьма приличный, образованный, в светском смысле, в высшей степени тонко, так что и юмор его был в высшей степени тонкий.
2 Апреля 1895 г. товарищем министра внутренних дел по рекомендации Победоносцева был назначен Горемыкин, который до этого назначения занимал пост товарища министра юстиции.
Горемыкин был назначен товарищем министра внутренних дел не по выбору Ивана Николаевича Дурново, так как Иван Николаевич представил других кандидатов и между прочим князя Кантакузена графа Сперанского. Но в то время Государь уже начал относиться недоверчиво к министру внутренних дел Дурново. Что послужило причиной этому, я в точности не знаю, но Иван Николаевич Дурново говорил мне тогда, что он приписывает некоторое недоверие Государя Императора влиянию его Августейшей матушки; что Августейшая матушка недовольна им, потому что, будто бы им, Дурново, перлюстрируются письма, ею получаемые, в чем она и уверяет Императора. 28 Иван Николаевич Дурново говорил мне, что он перлюстрацией писем не занимается, хотя утверждение это было неверно, как в отношении его, так и в отношении всех последующих министров внутренних дел. Недавно погибший министр внутренних дел Столыпин точно также негодовал, возмущался делаемыми предположениями, что в министерстве внутренних дел им перлюстрируются частные письма. Между тем, я знаю совершенно достоверно, что письма эти перлюстрировались и что Столыпин посвящал очень много времени чтению чужих писем.
Это приносило вред и мне, ибо, когда я был Председателем Совета Министров, то и мне одно время давали все эти письма, и я знаю по себе, как эти письма влияют на нервы и возбуждают различные чувства.
После отставки И. Н. Дурново Император Николай II не назначил министром внутренних дел Сипягина, как это было в мыслях его отца Императора Александра III, а назначил Горемыкина. Это случилось следующим образом:
Когда уходил Иван Николаевич Дурново, то явился вопрос, кого назначить вместо него, и Государь Император как то раз, когда я пришел к нему, спросил об этом мое мнение:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});