Как футбол объясняет мир: Невероятная теория глобализации - Франклин Фоер

Разумеется, в Европе остаются места, где подобные шутки просто немыслимы.

Перед входом на стадион в старом немецком квартале южного Будапешта полицейские обыскивали болельщиков, прежде чем пропустить их на трибуны. В первую очередь их интересовали не ножи и петарды, а транспаранты с надписями, привлекающими нежелательное внимание к Венгрии. Однако им далеко не всегда удается изъять то, что они ищут. Обычно сторонники клуба «Ференцварош» оборачивают транспаранты вокруг тела и прячут под одеждой. Перед началом матча они разворачивают полотнища на длину целого ряда. На одном надпись начинается: «Поезда отправляются…», на втором заканчивается: «…в Освенцим».

Этого слогана вполне достаточно, чтобы понять, какая атмосфера царит на стадионе. Но болельщики «Ференцвароша» впечатляют не столько глубиной, сколько масштабами своей ненависти. В их репертуаре имеется бесчисленное количество песен в духе доктора Йозефа Менгеле. Типичный образчик: «Грязные евреи, грязные евреи, газовые камеры, газовые камеры». В одной из них подобно мантре повторяются слова: «Мыло, кости». Словно образов лагеря смерти оказалось недостаточно, поклонники «Ференцвароша» прижимают кончик языка к небу и издают звук, похожий на шипение выходящего из баллонов газа «циклон В». В 1990-х годах они одно время привет ствовали голы своей команды нацистским жестом, выбрасывая вперед руку.

Болельщики «Ференцвароша» не особенно задумываются, кого они называют «грязными евреями». В эту категорию входит большинство их венгерских оппонентов. Но особую ненависть они питают к своим давним соперникам — другому будапештскому клубу «МТК». Справедливости ради следует отметить, что они далеко не одиноки в своем отношении к «МТК».

На первый взгляд, это похоже на элементарную зависть. У «МТК» впечатляющий список достижений: 21 титул победителя национального чемпионата и 18 титулов вице-чемпионов. Перейдя в собственность богатого владельца, клуб пережил возрождение и из последних пяти чемпионатов выиграл три. Обычно такие успехи вызывают волну энтузиазма среди сторонников. Эта волна подхватывает даже восьмилетних мальчуганов. Взрослые болельщики, хранящие молчание, когда их команда терпит неудачи, гордо вывешивают эмблему клуба на зеркальце заднего вида автомобиля. Но, как ни странно, у «МТК» количество поклонников не увеличилось. Даже во время победоносных сезонов клуб собирал на домашние матчи в лучшем случае чуть более тысячи болельщиков. Сторонники команд-гостей зачастую превосходили их числом.

Руководители «МТК» отказывались признать то, что были вынуждены признать его сторонники: у клуба мало болельщиков и много врагов, потому что он еврейский. Дело в том, что «МТК» был основан еврейским коммерсантом в 1888 году, и в начале XX века команда в значительной мере состояла из евреев. В те времена это не считалось большим позором. Евреи были рьяными приверженцами венгерского национализма. В отличие от «Хакоах», в «МТК» не культивировались идеи сионизма. Буква «М» в названии клуба означала «Magyar» («венгерский»), что говорит само за себя. Его стадион был намеренно сооружен на улице Венгерская. В благодарность за эту лояльность евреи были приняты в будапештское общество. Такая атмосфера способствовала разрастанию еврейской общины, которая со временем стала одной из самых больших в мире. Некоторые — среди них Джеймс Джойс — называли ее «Юдапешт».

После крушения империи Габсбургов и потерпевшей поражение коммунистической революции 1919 года это комфортное сосуществование закончилось. Евреи оказались в роли козла отпущения для политиков-националистов. Эти политики и их газеты сделали из «МТК» символ зловредности еврейства. Клубу приписывали грехи, в которых традиционно обвиняли евреев: алчность, интриганство, нечестную игру. В начале 1940-х годов националисты пришли к власти и заключили союз с гитлеровской Германией. «МТК», естественно, был закрыт. После окончания Второй мировой войны коммунисты вновь открыли его. Он действовал сначала под эгидой профсоюзов, а затем спецслужб.

Но кто бы ни патронировал «МТК», его идентичность оставалась прежней. Несмотря на все усилия руководства и сторонников, на клубе по-прежнему лежит печать принадлежности еврейству. Даже сегодня, в эру демократии, когда Венгрия вступила в Европейский союз, очень немногие неевреи поддерживают «МТК». Стать в ряды болельщиков этого клуба, значит преодолеть социальный барьер, что даже самым либеральным и широко мыслящим венграм сделать чрезвычайно трудно. Для них облачиться в футболку «МТК» — все равно, что надеть ермолку. В результате одна из двух лучших команд Венгрии превратилась в настоящее гетто, воплощение судьбы евреев в Европе — горько-сладкую смесь величайшего успеха и одинокого страдания.

Глава 4

Как футбол объясняет сентиментального хулигана

Насколько мне известно, существует лишь один пример абсолютного антипода бойцов «Армии жидов» клуба «Тоттенхэм»: футбольный болельщик-еврей, выкрикивающий в адрес игроков команды-соперника оскорбления антисемитского характера. Я знаю его по боевому псевдониму Алан Гаррисон.

Этот псевдоним он принял почти тридцать лет назад, чтобы осложнить работу полиции. С пятилетнего возраста Алан болеет за соперника «Тоттенхэма» — «Челси» из лондонского Вест-Энда. Он вполне заслуживает того, чтобы войти в историю, и отнюдь не только в качестве курьеза. В середине 1960-х годов он возглавлял одну из первых организованных групп английских футбольных хулиганов. Фактически, он заложил основы этого движения. Под его руководством — до того, как он попал в тюрьму, где провел значительную часть 1970–1980-х годов, — болельщики «Челси» стали самыми известными футбольными головорезами в мире, обладающими величайшим потенциалом ненависти и разрушения.

Но прежде чем описать этот вклад в европейскую цивилизацию, я должен охарактеризовать Алана как еврея, и нужно сказать, это весьма неоднозначная фигура. Его отец, немец по национальности, был во время Второй мировой войны лейтенантом СС. Союзники обвинили его в военных преступлениях, совершенных на территории России, хотя он так и не был осужден. Когда в бою с английскими солдатами на юге Франции он получил ранения в живот и обе ноги, все в его жизни странным образом перевернулось. Англичане проявили милосердие и отправили его в военный госпиталь в Эдинбурге. Там он безумно влюбился в медсестру, шотландку еврейского происхождения, и та ответила ему взаимностью. В 1946 году у них родился Алан — первый из троих арийско-еврейских детей. Они были созданы друг для друга, но ее семья и представители еврейской общины отнеслись к этому союзу с крайним неодобрением. В конце концов влюбленные решили перебраться в Лондон, чтобы начать новую жизнь среди незнакомых людей.

Судя по внешности Алана — одутловатое лицо, тусклые глаза, большие очки, растрепанные седые волосы, — в юности ему явно приходилось нелегко. Безжалостные дети наверняка обзывали его то «чертовым евреем», играя в погром, то «долбаным нацистом» и «немчурой», изображая героический штурм бункера Гитлера.

Его происхождение висело над ним дамокловым мечом. Когда мать предложила ему совершить обряд бар-мицва, он наотрез отказался, заявив, что окончательно порвал с иудаизмом. С того дня он исповедовал язычество и поклонялся богине Исиде, о которой узнал из школьного курса истории древних цивилизаций. Алан принял и другие решения. Он станет сильным. Он займется боксом, чтобы иметь возможность проучить любого идиота, который осмелится оскорбить его. Он сделает все возможное, чтобы снискать расположение крутых парней. Окружив себя такими друзьями, он создаст защитное поле, способное отражать любую агрессию.

В пятый день рождения Алана отец, работавший в ту пору бухгалтером, взял его с собой на матч местного клуба «Челси», проходивший на стадионе «Стэмфорд Бридж». В Вест-Энде тогда еще не было японских и китайских ресторанов, и Челси — как район, так и клуб — еще не был окружен ореолом космополитизма. По дорожкам стадиона вокруг футбольного поля бегали собаки. Там, как и на большинстве английских футбольных стадионов вплоть до 1990-х годов, не было кресел — только бетонные галереи. На эти галереи могло набиться сколько угодно народу, и билетеры не отличались излишней строгостью. Стадион с его страстями и духом товарищества произвел на Алана ошеломляющее впечатление. Став постарше, он начал ходить на матчи самостоятельно и завел дружбу с другими ребятами, завсегдатаями трибуны «Шед Энд».[8]

Они любили футбол, вне всякого сомнения, но любили также и безобразничать.

Они установили новые стандарты хулиганства во время матча 1963 года против клуба «Барнли» с промышленного севера. Несколько сотен болельщиков «Барнли» сидели на северной трибуне, напротив «Шед». Алана и его друзей раздражало присутствие такого количества чужаков. Они решили нанести неожиданный визит на северную трибуну, чтобы преподать урок болельщикам команды-соперника, как следует себя вести на матчах «Челси».