Тайна племени Бату - Людмила Стрельникова

Друзья просмотрели ее до конца чисто из спортивных интересов. Победил Серый. Черный бежал. А победитель с прокушенным ухом проковылял в угол чердака.

— Стоп кадр, — попросил остановить изображение Георгий.

Фигура серого кота замерла. Он подошел к нему и осмотрел со всех сторон.

— Досталось здорово. Хорошо видно. Можно пересчитать все повреждения.

Андрей нажал другую кнопку — изображение начало расти. Сначала кот стал величиной с собаку, затем с телёнка, потом с лошадь.

— Ого! — удивился Георгий.

Изображение росло и росло, и вот уже кот занял весь чердак, а они очутились внутри животного.

Андрей щёлкнул выключателем, рост прекратился.

— Еще одно усовершенствование, — пояснил он. — Увеличение изображения до любых размеров. Можешь осмотреть его внутренние органы.

Георгий свободно прошелся сквозь кишечник, лёгкие, осмотрел сердце и заключил:

— Для медиков прекраснейший аппарат. Любой орган — как на ладони, исследование безвредно и безболезненно.

— Кроме увеличения изображения и фиксации на нужном месте, я сделал еще одно усовершенствование — перемещение изображения в пространстве. Пока ночь, продемонстрирую это.

Изображение кота поплыло в сторону, стало просачиваться сквозь стены наружу. Оба высунулись в слуховое окно. Кот просочился наружу из чердака сквозь деревянную стену и поплыл в чёрном небе серым силуэтом. Если кто-то из редких прохожих и видел его в этот момент на небе, то принял за облако, удивительно напоминающее по форме кота.

Но изобретатель не дал изображению удалиться от чердака на значительное расстояние и ввести в заблуждение жителей города. Аппарат щёлкнул, и все пропало.

— Что ж, неплохо, — отметил селекционер. — Я не знаю точно, какую пользу можно извлечь из перемещения изображения в пространстве, но хорошо.

— Не знаешь и не догадываешься, — засмеялся Андрей. — Жизнь покажет. Иди к себе и жди посланца. Потом расскажешь, что видел.

Георгий вернулся к себе домой. Мать сидела на диване, вязала. Отец ушёл в ночную смену на работу, так что они оставаясь одни.

— Жора, у тебя зацвёл апельсин, — сообщила мать.

— Да? — Георгий бросился к окну, на котором в горшках стояли два небольших апельсиновых дереза. На одном из них белели, как звездочки, маленькие цветочки с продолговатыми листиками.

— Наконец-то. Как я ждал! — возликовал любителъ-селекционер. — Вот, пожалуйста, два дерева — одно из семечка, другое из черенка. Из черенка уже цветет, а из семечка еще лет десять придется ждать.

— А ты видишь — у него нижние листики чуть пожелтели, подкормка нужна.

— Да, да, конечно. Ему сейчас усиленное питание требуется.

Георгий собрался было направиться в кладовку за удобрениями, как мать недовольно воскликнула:

— Ты что же двери не закрыл? Кот залез.

Сын посмотрел в направлении взгляда матери и увидел того самого серого ободранного кота, который подрался на чердаке. Изображение было до драки, так что не шокировало мать своим видом. Он смело шагал через их комнату, Это было применение третьего свойства аппарата на практике. Андрей сумел прислать голограмму животного в квартиру друга.

— Кыш, кыш! — мать замахала на кота руками. — Обнаглел совсем, в чужой дом влез.

Кот, не обращая на нее внимания, спокойно прошествовал до шкафа и исчез под ним.

— Спрятался куда. Жора, ну-ка возьми веник да гони его, — приказала мать.

Георгий успокоил ее:

— Вон он, шмыгнул под диван и выскочил.

Дойдя до двери, он нарочно хлопнул ею, как бы закрывая. Затем сообщил другу по телефону:

— Наш знакомый был. Всё — как в натуре.

Глава 6

Усовершенствование удалось. Торжествуя, молодой изобретатель задумал с помощью аппарата определить, куда исчезли листки из рукописи Тальвина, переданные аспирантом иностранцу. Но здесь его ожидало разочарование, следствие закончилось в аэропорту, где Стэлпсон сел в самолет и скрылся в облаках. Убедившись, что вернуть потерянное не удастся, изобретатель заявился к профессору удручённым и сообщил:

— К сожалению, мой аппарат не способен задерживать преступников и предотвращать преступления. Стэлпсон улетел вместе с вашей работой.

Видя неподдельное огорчение на лице Андрея, профессор утешил:

— Ничего, я надеюсь, он мало что извлечет из моих записей. А тебе я благодарен за то, что ты спас основные мои работы. Присаживайся, попьём чайку. Огнеса, — позвал он, — угости нас горяченьким.

Вскоре девушка поставила на стол изящный заварной чайник, печенье, расставила чашки и пригласила:

— Пожалуйста, присаживайтесь.

— Не темновато ли? Пора бы и свет зажечь, — предложил Лев Борисович.

Огнеса переставила кактус, стоявший на окне, поближе к столу и слегка прикоснулась пальцем к колючим стеблям — кактус запылал ровным зеленым светом, осветив всю комнату.

— Это вам вместо настольной лампы, — сообщила Огнеса и, опуская плотные шторы на окнах, за которыми сгустились сумерки, задумчиво проговорила: — Свет и тьма — две противоположности. Что такое свет, будем считать, нам известно. Тогда — что же такое тьма? Почему свет от звезды не виден сразу по всей вселенной и почему тьмы больше света?

— Право мыслящего человека рассуждать, — усмехнулся Лев Борисович. — Неважно — правильно или нет. Если он ошибается, ложные идеи в итоге тоже приводят человека к истине.

— Я думаю, тьма — это материя, не обладающая энергией, или её в материи очень мало, — предположил Андрей. Он понимал, что чаепитие в семье профессора не может происходить в сопровождении бытовых тем, беседы здесь носят другой характер, чем, например, у его друга.

— В природе очень много не столько непонятного, сколько неизвестного, — подтвердил Лев Борисович. — Хочу обратить ваше внимание еще на одну загадку природы. Вы молодые, вам её и решать.

Существует в природе закон возрастания энтропии: если где-то во вселенной очень холодно, а в другом конце, наоборот — очень жарко, то через некоторое время температура выравнивается. Одни тела, очень горячие, излучают тепловую энергию; другие, холодные, поглощают её. Вселенная стремится к выравниванию температур, но никогда его не достигает, то есть существует постоянное стремление к средней величине, к равновесию. А по каким причинам оно не достигается, нам неизвестно. — Лев Борисович сделал паузу, изучая взгляды слушателей — равнодушны они к его словам или их что-то затрагивает. Но в глазах, обращённых на него, загорелся неподдельный интерес, поэтому он решил открыть ещё одну загадку. — Есть в природе еще один удивительный закон, никем не открытый. Мы знаем, что он существует, но какой он, что собой представляет, кто установил его — неизвестно. Это закон самоорганизации материи — самоорганизации от простейшей мертвой материи до самой сложной, живой биоматерии, создания жизни. Как, каким путем, на основе чего мертвая материя развивается до живого организма? Ни один человек этого объяснить не может.